Дарт Лонгботтом - Добрый Волдеморт

— Я не сомневаюсь в этом, мой верный слуга, — голос вновь прошелестел сухой змеиной кожей в его голове, — но чтобы ты лучше осознал… что мои приказы нужно выполнять немедленно… Круцио!

— А-а-а! — закричал от боли молодой человек в тюрбане и закрыл лицо руками, словно боясь, что глаза вот-вот вылезут из орбит. Его разум заполнил леденящий душу смех повелителя, похожий на шипение огромной змеи.

Глава 7

Хэллоуинские хлопоты

За окном небольшого двухэтажного коттеджа шумела листвой осенняя ночь. Капли дождя стучали по крыше, создавая ощущение уюта. Подсвеченные луной мокрые блики на оконном стекле напоминали переход в гиперпространство. Красный фонарь на стене освещал кровать, где на шёлковых простынях шла извечная борьба мужского и женского начала. Огонь и лёд, страсть и рассудок, падение и взлёт…

Через некоторое время Боунс откинулась на подушки и блаженно сощурилась.

— Ох, Фрэнк, милый, как мне тебя не хватало все эти десять лет.

Палпатин повернул к ней не менее довольное лицо и улыбнулся.

— Я с трудом выдержал твой напор, Амелия. Ты не женщина, а песчаная буря на Татуине. Такая же неистовая и горячая.

— Татуин, а где это? — с лёгким любопытством спросила Боунс, водя пальцем по его мускулистой груди.

— В Африке, — не изменился в лице Палпатин. На секунду он забыл, где находится и с кем. Искренняя любовь женщины оказалась способна пробить даже его щиты.

— Мне нравится это сравнение, — между тем промурлыкала Боунс, пододвигаясь ближе. — Тебе не укрыться от бури, мой дорогой…

Утром они сидели за столом в маленькой кухне, завтракали яичницей с беконом и пили чай с тостами. Боунс выглядела расслабленной и счастливой.

— Ты ещё придёшь? — с затаённым страхом спросила она.

— Конечно, — Палпатин улыбнулся подруге Фрэнка и погладил её по руке. — Вот только нам следует скрывать отношения. Боюсь, что найдутся те, кто попытается воспользоваться нашими чувствами.

— Я это понимаю, — грустно вздохнула Боунс. — Всегда находятся волшебники, завидующие чужому счастью. К тому же Алиса может прийти в себя, а твоя мать и сын будут недовольны, если узнают о наших отношениях.

— Амелия, я подарю тебе защитный амулет, — внимательно посмотрел на неё Палпатин. — Носи его не снимая.

Он достал из кармана и протянул ей серебряную цепочку с небольшим медальоном, исписанным мельчайшими ситхскими символами. Амелия тут же его надела, а артефакт мигнул и исчез. Даже нащупать его на шее не получилось.

— Ого! — удивилась Боунс. — А что он делает?

Такое безграничное доверие волшебницы позабавило Палпатина. Шив наклонился, поцеловал её в щёку и вздохнул:

— С ним я буду уверен, что ты не погибнешь, Амелия. Конечно, этот амулет не панацея от любых опасностей, но в качестве последнего шанса очень даже хорош. Он из семейного хранилища Лонгботтомов.

Боунс тепло улыбнулась и пододвинула к нему тосты.

— Кушай, тебе надо восполнить силы, мой герой.

Шив ухмыльнулся, но отказываться не стал. Он вчера, перед тем как отправиться в гости к Боунс, зашёл в Мунго. Теперь второй медальон из комплекта невидимым украшением висел на шее тела Алисы Лонгботтом. В случае смерти Амелия не погибнет, а придёт в себя в новом носителе. С учётом её работы, такая страховка показалась Палпатину не лишней. Терять эту женщину из-за какой-нибудь нелепой случайности он не собирался.

Естественно, в роду Лонгботтомов не было таких амулетов, их вообще на Земле не было. Однако Шив многое знал о бестелесном существовании. Поэтому создать такой амулет с помощью ситхской алхимии для него не составило большого труда. Боунс была важной частью его планов. Она являлась связующим звеном с действующими работниками аврората, и через неё он оперативно мог узнавать всё, что происходит в магическом мире. К тому же, как бы Шив ни пытался скрыть это от себя, женщина ему понравилась.

— Вот списки всех отставников, — Боунс протянула ему объёмистую папку. — Здесь в расширенном пространстве находятся личные дела всех, кто служил в нашем департаменте с начала двадцатого века и ещё жив.

— Спасибо, Амелия, — улыбнулся Палпатин. — Сейфы фонда уже немного наполнились, пора приниматься за добрые дела. А благодаря твоей помощи я узнаю, с кого лучше начать.

— Удачи тебе, — на мгновенье прижалась к нему женщина. — Присылай сову, как захочешь меня видеть.

— Боюсь, тогда тебе придётся наколдовать для моей почтальонки отдельный насест, — хмыкнул Палпатин. — Жизнь на Земле коротка, и, возможно, когда-нибудь бедной сове больше не придётся летать между нашими домами. Я хочу быть уверен, что с тобой всё в порядке.

Она поняла его по-своему и страстно поцеловала. Только через час Палпатин покинул коттедж Боунс и аппарировал к себе в мэнор. Его ждало множество дел. Хотелось как можно скорее изучить анкеты бывших работников ДМП и Аврората, которые Боунс отдала ему в нарушение всех инструкций. А ещё следовало тщательно подготовиться к хеллоуинскому балу у Малфоев.

Заходя в дом, Шив поприветствовал эльфийку, встречавшую его в холле, и заспешил в подземелья. В одной из тюремных камер, наполовину вросшая в дерево, висела некрасивая рыжеволосая женщина в мешковатой одежде. На её бледной руке, усыпанной рыжими конопушками, уродливым чёрным пятном выделялось изображение черепа со змеёй, выползающей у того изо рта. Едва увидев Палпатина, рыжая задёргалась в судорожной попытке поклониться.

— Простите меня, лорд Волдеморт! — завопила она визгливым голосом. — Я виновата, я страшно ошибалась. Мы все перед вами виноваты, мой лорд. Ваши верные слуги решили, что в доме Поттеров вы погибли окончательно. Ведь говорят, что от вас ничего не осталось, только пепел и мантия. То, что он не местное пугало, убившееся об какого-то ребёнка, Палпатин рыжую разубеждать не спешил.

Шив уже несколько недель методично осваивал управление замечательной разработкой Волдеморта. И пускай, по мнению Палпатина, печать подчинения создавал самоучка, но самоучка талантливый и находчивый. Если бы бывший ситх искал себе ученика, он бы, несомненно, присмотрелся к этому Волдеморту.

По крайней мере, некоторые решения в рисунке на руке рыжей подопытной, применённые в создании магической печати, порождали в душе Палпатина искреннее восхищение. Вот только другие элементы вызывали лишь недоумение. Вообще, Шиву виделось, что необычная печать подчинения — это головоломка, составленная из разных кусков. Одни из них работали идеально и были