Тропами святого Урала. Часть 3. В. Н. Татищев. Георг Вильгельм де Геннин. Акинфий Демидов - Александр Смольников

– Василий Никитич, ну ты готов, давай-давай выдвигаемся на проверку хода строительства завода, стройка-то какова, как развернулись! Кстати собираем всех начальников участков стройки, послушаем, да наставим на грядущие дела всех!

– Готов-готов, Вилим Иванович, хорошо работы идут, но нужен глаз да глаз за всем, ты прав!

Отношения между Геннином и Татищевым на первых порах были сугубо официальными, может быть даже, с оттенком недоброжелательства со стороны Геннина, но чем больше находились они рядом, тем большим уважением он проникался к Василию Никитичу, поражаясь его работоспособности и живому уму.

Н. Костина. «Рождение града Екатерины». 2008.

На месте строительства кипел «муравейник» людей. На первый взгляд казалось всё хаотичным и мешающим друг-другу движением, но присмотревшись становилось понятно, что это не так. На каждом участке решались свои задачи, Исеть была одета в леса, шло строительство плотины, расчищались площадки, рылись котлованы, возводились строения, стоял шум, гам, какие-то рабочие с телегами перевозили камни, мусор и бог знает, что ещё! Как в прочем и на любой большой стройке. Становилось понятно, что это, ужасный физический труд, который не все выдерживали, заболевали, гибли под какими-то завалами из обрушившегося камня, брёвен или просто по халатности.

К июню там, где сейчас Исторический сквер Екатеринбурга, трудилось 1350 крестьян: плотники, чернорабочие с лошадьми, пешие, около тысячи солдат. А в самые ответственные дни строительства на строительной площадке бывало до четырёх тысяч человек одновременно, ведь возводилась самая крупная на Урале плотина будущего завода.

Небольшое здание администрации, недавно появившееся на участке из срубленных брёвен, кишело народом, во главе восседали Генин, Татищев, Блиер. Идут доклады с участков. Никифор Кпеопин отвечающий за строительство плотины только отчитался.

– Хорошо, я понял, – Василий Никитич, посмотрел на Генина, – Вилим Иванович, а вот отмечает Никифор мастера Л. Злобина, отличился на строительстве, на самом ответственном на данное время участке, по праву бы его отметить в пример другим!

– Выделим, выделим двадцать пять рублей наградных, выделим, запишите в протокол! Да поручите присмотр за всеми строениями тогда этому Злобину, думаю справится, раз проявляет такое усердие!

В правой стороне разместились каменские и среди них мастера угольные Клементий Федоров и Петр Васильев, молотовые Григорий Туполин и Иван Плотников, проволочные Филипп Левзин и Иван Долгих. Тут же недалеко разместился доменный мастер Иван Карпов.

– Проблема у нас такая, – Константин Гордеев мял картуз в руках.

– Смелее, смелее, Гордеев, давайте, что там на вашем участке? – Татищев обвёл глазами помещение.

– Так такое дело, начальник, гибнут мужики от непосильной работы, лекарств никаких нет! – как бы в подтверждение его слов, закивали головами начальники соседних участков Леонтий Злобин, Иван Королевич.

– К сожалению, это проблема, согласен! Бережней, внимательней относитесь к мастерам своим, к тем, кому ещё сам завод поднимать, работать на нём. Василий Никитич, нужно кладбище где-то рядом поставить, чтоб не возить умерших за кудыкину гору, подумайте, вопрос стоит, надо решать! – Генин посмотрел на Татищева, немного смутившись от неловкости ответа на прозвучавший вопрос.

Но они и сами не жалели ни себя, ни других. Василий Татищев работал почти круглосуточно, суров был Виллим Геннин, понимавший, что оправданием их деяний будет постройка завода. Крутые времена – крутые нравы!

Совещание продолжалось. Выступил капитан Иван Королевич, отвечающий за постройку крепости, отдельных зданий, за охрану завода и округи. У того самая большая проблема, это бегство солдат.

– Капитан, с бегунами не церемониться, калённым железом выжигайте эту заразу, что хотите делайте! – генерал обжигающим взглядом посмотрел на коменданта.

И их, убегающих от непосильного труда и бесправия солдат, секли шпицрутенами, кнутами, колесовали, вешали, рвали ноздри, отрезали уши, ссылали на галеры, били батогами. На кону стояло очень многое, честь Генина, выполнявшего задачи самого Государя, а выше чести ничего нет!

Доменные печи были «на руках», сидевших тут же Максима Орловского, Анкудина Баташева, Тимофея Шелеха, Василия Шуплецова, Ехмана Якимова, Антона Карпова… Одни отвечали за строительство пильной мельницы, молотовых, другие – укладной, жестяной, дощатой, проволочной, стальной, железной фабрик. Все они остались в истории Исетского завода, истории города.

И на глазах выросли «земляной вал будущей крепости, бастионы, деревянные палисады и рогатки… церковь, помещение для обер-бергамта и офицерские квартиры, – писал Д. Н. Мамин-Сибиряк. – Вчерне завод был готов через год и пущен в ход».

Екатеринбург 18 века.

«Крепость…, состоящая о шести целых, да четырех полубастионах, которая обведена внутри палисадом. За которым палисадом обведена земляным валом, каналом и рогатками. Оной фортификации две стороны, лежащие от севера на юг протяжением по 358 сажень, две же стороны, лежащие от востока на запад через реку, имеют свое протяжение по 307 сажен, вышиною палисадник один 2/3 сажени, вал шириною по верху два аршина, вышиною одна сажень…» (из описания крепости).

«Внутренняя площадь крепости, разделенная рекой Исетью, связывалась плотиной. Левый берег, где стояла церковь, называлась церковной стороной, а правый – торговой. Зимой, когда река Исеть замерзала, по льду выставлялись рогатки, чтобы таким способом защитить естественные разрывы крепостных валов…».

«Желая угодить царю, Геннин задумал назвать новый завод в честь его жены – императрицы Екатерины и получил на это согласие. 1 октября 1723 года на левом берегу Исети была заложена мазанковая церковь в честь святой великомученицы Екатерины (имя из церковной истории), а 24 ноября уже праздновались первые именины завода-крепости, причем палили с крепости из пушек…» (Д.Н. Мамин-Сибиряк).

Чтоб наше повествование по страницам книги было до конца честное, немного давайте ещё пофантазируем. Ведь изначально Геннин назвал город Катаринбург. Даже на ранних картах это название сохранилось. Мать Геннина звали Катарина. И он не мог не ощущать этого в названии города. Наверное, это так и было в душе Георга Вильгельма де Геннина, ведь все сыновья любят своих матерей…

«Против посланного… чертежа, крепость Екатеринбург достроена, а в ней помянутые заводы, фабрики и мануфактуры и медная плавильная, медь-очистительная, хотя много строения, надеюсь, нынешнею зимой привести в действо, а прошедшей недели… такую великую новую плотину заперли, и вода в пруд пущена изрядно устояла», – доносил Петру уже 7 сентября Геннин. На строительство Исетского завода со всеми постройками израсходовали чуть более тридцати трёх тысяч рублей. Там, где сейчас консерватория, стоял мазанковый дом для горной канцелярии, в который перебрались В. Татищев и В. Геннин из старой горной столицы – села Уктуса. С сооружением завода, возросло экономическое значение горнозаводского