Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

него. Вскоре они наткнулись на следы лагерной стоянки большой группы людей: несколько кострищ и довольно большую площадку, истоптанную и выщипанную лошадьми. Но как давно стояли здесь люди, они не могли определить точно, для это надо получше знать природные особенности почвы и растительности в пампе. От лагеря следы пошли в северо-восточном направлении. Потихоньку в голову доктора Моргенштерна стало закрадываться сомнение: а вдруг эти следы принадлежат вовсе не экспедиции Отца-Ягуара? Оказалось, он был не одинок в своих сомнениях. Дон Пармесан вскоре высказал то же соображение вслух.

— Нет, нет, — уверенно возразил ему Фриц, — можно наверняка утверждать, что это все-таки их следы. Я внимательно их изучил: здесь проехали двадцать четыре всадника, а их в экспедиции Отца-Ягуара именно столько, считая, конечно, и его самого.

— Но он, насколько мне известно, — сказал хирург, — собирался от лагуны двинуться к Гран-Чако, то есть на северо-запад или север отсюда, а никак не на северо-восток.

— Но почему бы не предположить, что у него появились какие-то веские причины для того, чтобы на время отклониться в сторону от первоначально намеченного маршрута? На время, понимаете… — возразил дону Пармесану теперь уже ученый, сначала думавший так же, как и он.

— То есть, если я вас правильно понял, — сказал хирург, — вы считаете, что нам нужно продолжать держаться этих следов?

— Да, конечно. Дело в том, что Отец-Ягуар, несмотря ни на какие вновь появившиеся обстоятельства, в любом случае должен быть где-то поблизости от этой лагуны. Других следов мы здесь не встретили, следовательно, вероятность того, что это следы именно его экспедиции, очень высока.

Хирург сказал, что эти доводы его убедили, и они повернули на северо-восток. Снова пошла плоская, бескрайняя пампа. И опять на горизонте небо и ковер травы сливались в одну неразделимую сине-зеленую полосу Следы от лошадиных копыт были видны прекрасно. В полдень путникам встретился бьющий из-под земли родник, возле которого они снова обнаружили следы новой лагерной стоянки, и решили последовать примеру экспедиции Отца-Ягуара — отдохнуть также на этом самом месте.

Доктор Моргенштерн достал свой походный компас, соединенный с цепочкой от карманных часов. Прибор показал, что следы имеют тенденцию постепенно отклоняться от северо-восточного курса, пожалуй, можно даже было сказать, что теперь они шли уже на восток, а еще точнее, в направлении ост-норд-ост, и это вновь открывшееся обстоятельство очень не понравилось хирургу. Он разочарованно покачал головой и сказал:

— Если мы и дальше будем придерживаться этого же направления, то до Гран-Чако будем добираться всю оставшуюся жизнь. Если я не очень ошибаюсь, то, двигаясь этим курсом, мы минуем долину Рио-Саладо, где расположены переправы Пасо-де-лас-Кан и Пасо-Квебрахо. Я опять начинаю сильно сомневаться в том, что мы идем по следу экспедиции именно Отца-Ягуара, а не кого-нибудь другого. Не лучше ли нам, пока не поздно, вернуться к лимонным деревьям и повернуть все-таки к Гран-Чако?

— Не согласен! — запротестовал Фриц. — Сначала было бы разумнее догнать тех, по чьим следам мы идем, кто бы эти люди ни были, они, я уверен, поделятся с нами своими припасами… Очень есть хочется!

Последний аргумент оказался для дона Пармесана особенно весомым. Он согласно кивнул головой и сказал:

— Резонно. Пока мы ехали, я все время высматривал какого-нибудь зверя, чтобы подстрелить его нам на обед, но, кроме этих чертовых стервятников, ни единой божьей твари в округе не заметил. Так и быть! Едем дальше по этим следам.

Они проехали еще несколько часов, не теряя нить следов из виду. День уже начинал клониться к вечеру, когда хирург вдруг натянул поводья и взволнованно, но очень тихо сказал:

— Страус! Там ходит страус! Вот оно, спасение от голода, сеньоры…

Действительно, невдалеке, низко наклонив голову к земле и что-то в ней роя, стоял страус-нанду. Он был настолько поглощен своим занятием, что не обращал совершенно никакого внимания на появившихся совсем близко от него людей.

— Но я слышал, — задумчиво произнес Фриц, — что страуса очень трудно поймать.

— Ваша милость права, — отозвался хирург, — но нам необычайно повезло — вот же он, совсем рядом с нами!

Доктор Моргенштерн очень серьезным тоном добавил:

— Сеньоры, позвольте мне высказать мнение исследователя-экспериментатора. Мне известен верный способ поимки этой птицы.

— И в чем же он состоит? — нетерпеливо спросил дон Пармесан.

— Как вы, вероятно, знаете, страус имеет обыкновение прятать свою голову.

— Об этом я слышал.

— Отлично. Как только он это сделает, мы подберемся к нему так же незаметно, как царь Давид к филистимлянам[1451].

— Сеньор, я что-то не совсем вас понимаю. А вы, случайно, не шутите?

— Нисколько.

— В таком случае попробуйте сами заставить нанду спрятать свою голову.

— О, это вовсе не так уж трудно, как вы предполагаете.

— Но все же как это сделать? Скажите!

— Не понимаю, право, почему вы так недоверчивы, сеньор. Вы же не знаете ни одного верного способа поимки страуса, а я знаю хотя бы этот.

Пармесан только открыл рот, чтобы снова что-то возразить доктору, как его перебил Фриц:

— Не спорьте, пожалуйста, сеньоры! У меня возникла одна идея. А в то, что страус бегает быстрее лошади, вы верите, дон Пармесан?

— Нет. Это утверждение противоречит тому очевидному факту, что нанду часто пасется рядом с лошадьми и коровами.

— Хорошо, тогда я предлагаю отложить на время эту теоретическую дискуссию и посмотреть на эту птичку в деле. Значит, сделаем вот как: я сейчас слезу с лошади и залягу в траве с ружьем, а вы с доктором вспугнете его с двух сторон и погоните на меня. Могу обещать, что постараюсь не промахнуться.

Предложение Фрица было тут же одобрено. Доктор Моргенштерн направился к страусу с правой стороны, а хирург — с левой.

Вообще-то нанду ловят совсем не так С помощью болас это удается гораздо лучше, чем с помощью ружья.

Но так или иначе, а охота на страуса уже началась. Он же по-прежнему не замечал людей. И вдруг резко и неожиданно повернулся несколько раз вокруг собственной оси.

— Э! Да никак, — пробормотал залегший в траве Фриц, — это дама, и она собирается нести яйца! Все ясно: потому она и роет землю так остервенело — гнездо готовит. Ох, и аппетитный же омлет из них должен получиться, а главное, что его будет много, очень много. — И Фриц сглотнул слюну.

Оба загонщика гигантской птицы находились уже близко от ее хвоста, не более, чем в сотне метров. Обменявшись условными знаками, доктор и хирург одновременно пришпорили своих лошадей и с двух сторон устремились прямо на птицу. Тут уж страусиха наконец уразумела, что на