Академия Драгон. Станешь моей истинной! (2) - Лана Воронецкая

— Эй. Я захожу, получеловечка. Мне надо с тобой поговорить!

Дверь с грохотом отлетела в сторону. Я всё-таки вздрогнула и уставилась на …злющего Асгара. Упс. Я случайно умерла вместе со своей драконицей? Или мне мерещатся приведения?

— Чем это воняет? — он повел носом по воздуху. — Алкалайн?

Асгар, который приведение, прищурился, рассматривая меня, посмотрел на мои руки и смачно выругался.

— Сдурела?

Парень угрожающе прошагал ко мне вплотную, пришлось запрокинуть голову, он навис сверху, рассматривая меня, мои руки со свертком, из которого просыпался на пол порошок, перевел взгляд на почти пустой ящик тумбочки.

До меня дошло, что это всё взаправду. Передо мной, вернее надо мной стоял настоящий Асгар. Живой и невредимы. И очень злой.

Мои губы пролепетали:

— Я думала, что убила тебя, — поморгала, проверяя, не исчезнет ли. — Моя драконица. Убила.

— Ты что творишь?

Он выхватил сверток из рук, отшвырнул в сторону.

А я вдруг четко вспомнила всё, что происходило вчера до того, как драконица выпустила когти. То, как Асгар активировал право посредника и заставил встать перед ним на колени. И заставил бы выполнить условия клятвы. И мне стало себя жалко. И драконицу, которую я по ходу отравила. А она ведь по сути меня защищала.

— Что? — вскинулась я. — Пришел закончить начатое? Ну, давай. Больше меня некому защитить. Мерзкий урод!

Он заметно подрастерял запал от моего наезда, выплюнул сквозь зубы:

— Ты же сама дала согласие, клятвенное обещание, грязнокровка-потаскушка. И даже чары Брайли ни при чём. Его мать рассказала, что на тебя не действует. Верно из-за твоей бешеной драконицы.

— Брайли обманул меня. Заставил сказать «да».

В глазах зарябило, перед ними поплыли темные пятна. Асгар схватил за волосы и потащил в портал.

— Вот, дура. Сколько ты наглоталась алкалайна? Меня Шарди уроет, если с тобой что-то случится, грязнокровка противная.

Он так и продолжал волочить меня, больно вцепившись в волосы, пока не ткнул носом в умывальник. Обхватил сзади одной рукой за талию и навалился, вынуждая наклониться над раковиной. Пальцы другой руки засунул мне в рот, вызвав рвотный позыв.

— Овца, — прогремело над ухом, он вытащил пальцы, а я закашлялась, но не осталась в долгу:

— Урод, — сплюнула в раковину.

Сует мне свои грязные ручища. А он снова сунул пальцы обратно.

— Да блюй уже эту гадость. Ну, же, давай.

В этот раз сдержать рвотный позыв не получилось, из меня хлестануло фонтаном, выворачивая наизнанку и выбивая слезы.

Асгар включил воду и смягчился.

— Пей, давай. Надо еще. Давай-ка избавимся от этой дряни в твоем желудке.

Он набирал воду в ладонь и заставлял глотать, потом снова заставлял выворачивать содержимое наружу, промывая мне желудок. Он как-то не брезговал ни моими слезами, вперемежку с соплями, ни тем, что выливалось из меня вместе с водой и алкалайном.

Я слышала это название. Запрещенное вещество, которым можно отравить дракона. С самого детства я принимала не лекарство. Я медленно и верно травила свою драконицу.

Слезы покатились сильнее. И сопли. А за ними и громкие рыдания.

— Да ладно тебе, — растерялся вредный дракон сверху.

Он продолжал промывать мне желудок, но его движения стали мягче, как-то аккуратнее. В итоге он умыл меня сам своей ручищей, закрыл воду, оттащил от раковины и сам принялся вытирать полотенцем.

Я зарыдала. Взахлеб. И …он неуклюже приобнял, прижал и даже погладил по волосам. Я уткнулась в ненавистное плечо. Хотелось на ручки к ректору.

— Ты чего? — только и смог спросить Асгар.

— Я вообще думала, что ты умер…

— Так… жив я. Поделом досталось. И Шарди, ну, брат мой, так и сказал мне… — Асгар вздохнул, — …когда заставлял убрать все права с клятвенных соглашений.

Я аж отлипла от его могучего плеча, посмотрела в бесстыжее лицо. А он в полном непонимании договорил:

— Так вы ж сами в койку к нам прыгаете, соглашения оставляете. А тут вон че… Я вообще думал, ты ломаешься… ну, играешь так. Завела твоя игра, жесть как…

Я напряглась. Даже реветь перестала. Я же в одной сорочке стояла. В лапищах вредного высокомерного дракона.

Асгар неуклюже вытер мне щеку. Потом другую.

— Ну, и чего ты так разревелась?

— А моя драконица? — пролепетала я, стараясь не думать про то, в каком виде и в какой ситуации оказалась.

Асгар пробасил:

— Я ее чувствую, но очень слабо, — покачал головой. — Ну, ты и дура, что решила избавиться от зверя.

И вдруг до него как будто тоже дошла вся щекотливость ситуации. Мягкость исчезла, снова передо мной появился колючий молодой дракон-мажорик.

— Только попробуй кому пикнуть, что я тебе тут нюни вытирал. Скажи спасибо, что меня братец заставил к тебе переться прощения просить, а то хана бы тебе. И твоей драконице, — он прищурился. — И только попробуй сказать, что не простила меня.

Я закивала тупым болванчиком. Надеюсь, меня вернут в собственную комнату. После всего, что между нами было… Магинечка, Елена! Пока никто не видел.

Но нас увидели. Потому, что в комнате появился … злющий господин Луцер собственной, почему-то тоже полуголой, персоной.

Глава 17

Глаза ректора… стали совершенно круглыми, практически вылезли на лоб и полыхнули фиолетовыми искрами, а по ладоням побежали видимые разряды. Он свел пальцы на уровне накачанного кубиками пресса и сплел линии разрядов в силовой клубок.

Отсветы заклинания, искрящего в руках, падали на хмурое лицо со сведенными бровями. Крылья носа подрагивали. Блики играли на накачанной груди и мощных бицепсах. Он напряг руки, удерживая силовой поток, и мышцы аж забугрились.

Магинечка! Кого он прожигает взглядом? Меня или вредного Асгара, который от неожиданности тоже застыл истуканом, так и держал меня в своих лапищах? Я простонала про себя –я же в одной сорочке. Стою в комнате с двумя мужланами.

Асгар среагировал на появление ректора не менее злостным раздражением. Желваки напряглись, зрачки вытянулись в узкую полоску, а пальцы на руках, удерживающих меня, сжались, впились в кожу так, что точно синяки останутся.

Даже пикнуть стало страшно.

— Полог тишины, — выкрикнул ректор.

По гобеленам разбежались следы заклинания.

— Ну, поговорим, племяш, —зашипел господин Луцер, а сквозь шипение пробился животный рык. — Никак не успокоишься, гаденыш?

У Асгара тоже вырвался внутренний рык.

Так посмотришь, ну оба –вылитые