ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 01 - Станислав Николаевич Славин

(Господь Бог?!) специально творил («Рыбы, да жить вам в воде! Птицы, да летать вам по небу!»), либо этим животным была присуща некая высшая цель («Все виды изменяются в результате внутреннего стремления организмов к совершенствованию»).

Дарвин показал, что в результате наследственных изменений возникают новые видовые признаки, отличные от существующих. Эти модификации проходят суровую проверку. Лишь самые полезные из них выдерживают естественный отбор. У особей, наделенных этими признаками, появляется свое потомство, которое успешно конкурирует с другими представителями того же вида. Таким образом укореняется тот или иной видовой признак. И незачем говорить, что, «создавая это животное, природа имела своей целью…». Нет, никакой цели не было! Победило самое приспособленное. Движителем эволюции явился, по Дарвину, не Всевышний с циркулем и меркой, не некий идеал, засевший в воспаленном мозгу зверя, а комбинация мутационной изменчивости и естественного отбора. Этой комбинации вполне достаточно, чтобы обосновать эволюционные процессы.

«А нельзя ли попробовать объяснить физические свойства Вселенной именно подобным взаимодействием случайных факторов и необходимых?» — таким вот вопросом задался астрофизик-теоретик, профессор Пенсильванского университета (США) Ли Смолин. И однажды высказал провокационную гипотезу, которую часть его коллег приняла с восторгом, другие — с нескрываемым скепсисом. Но все согласились: если в конце концов окажется, что Смолин прав, открытие поставит его рядом с Дарвином.

КАК РОЖДАЮТСЯ МИРЫ?

Основная идея Смолина состоит в том, что он предположил: вселенные зарождаются подобно живым существам. Новые, появившиеся на свет вселенные незначительно отличаются от своих предков и, как все прочие организмы, вынуждены выдерживать естественный отбор. Другими словами, существует «космическая эволюция».

Как именно вселенные рождаются? При коллапсе массивных звезд, исчерпавших до конца запасы ядерного горючего, возникают черные дыры. Температура и плотность в центре этих черных дыр бесконечно возрастают, понятия времени и пространства теряют здесь всякий смысл. Это экстремальное состояние — его называют сингулярным, — по мнению Смолина, могло бы быть зародышем новой вселенной. В момент очередного Большого Взрыва такой зародыш отрывается от вселенной-родительницы и начинает свое самостоятельное существование. И чем больше во вселенной черных дыр — назовите их почками, семенами или эмбрионами, — тем плодовитее вселенная, тем больше потомства принесет.

ВСЕЛЕННЫЕ —

ЖИВЫЕ СУЩЕСТВА?

Сегодня Смолин готов объяснить то практически невероятное стечение обстоятельств, в результате которого в нашей Вселенной зародилась жизнь. Астрофизик полагает, что сам механизм «космического размножения» благоприятствует зарождению разумной жизни, и обосновывает это следующим.

Для появления организмов, напоминающих наши, земные, необходимо, по крайней мере, существование звезд. Если имеются звезды, со временем появятся и черные дыры. Поэтому, продолжает Смолин, условия, способствующие зарождению жизни, в то же время содействуют и стремительному размножению вселенных — причем таких, в которых тоже может возникнуть жизнь.

Так что выходит, наша Вселенная благоприятна для развития живых организмов, поскольку и она сама и родственные ей космические образования отличаются высокой плодовитостью. Стало быть, подобные вселенные широко распространены в природе, появившись не по воле случая, а в результате длительной космической эволюции. Худшие (с нашей, человеческой, точки зрения) вселенные гибли, выбраковывались, лучшие плодились и размножались не в результате уникальных совпадений и не по произволу каких-то неведомых сил: наша вселенная явилась продуктом пусть слепого, но в высшей степени эффективного процесса космической оптимизации.

Джон Гриббин, британский физик и журналист, комментируя гипотезу Смолина, делает еще более радикальный вывод. Если вселенные размножаются, наследуя — при условии некоторой мутационной изменчивости — родительские свойства, значит, Вселенные — это… живые существа! Огромные, но живые…

Так далеко не заходили даже авторы другой парадоксальной «гипотезы Геи» — Джеймс Лавлок, британский исследователь атмосферы, и Линн Маргулис, американский микробиолог, считающие, что нашу планету можно рассматривать как живой организм. Все ее органические и неорганические компоненты на удивление хорошо сочетаются друг с другом; между ними отменно налажена обратная связь.

НИЧТО НЕ НОВО В ЭТОМ МИРЕ

Как ни странно, подобные воззрения не новы. Еще Платон в IV в. до н. э. писал: «Ибо, восприняв в себя смертные и бессмертные живые существа и пополнившись ими, наш космос стал видимым живым существом». Тем не менее гипотеза слишком революционна, чтобы ее сразу восприняли на «ура».

«Разумеется, неправомерно проводить слишком навязчивые параллели между всем Универсумом и отдельными живыми существами. — возражают скептики. — Ведь Вселенные Смолина не обмениваются веществами с окружающим их миром; они не борются друг с другом за выживание и не реагируют на внешние раздражители. То есть многие характерные, по нашим представлениям, признаки живых организмов им явно не присуши».

К «космическому естественному отбору» мы не вполне можем применить и положения дарвинистской теории, рассуждают они далее. Описывая сущность естественного отбора, биологи подразумевают, что популяции и их потомство ограничены определенными внешними факторами (например, на всех особей не хватает пищевых ресурсов, ареал их проживания тесен и т. п.). О Вселенных Смолина этого не скажешь. Их плодовитость сдерживает лишь один фактор, а именно — количество черных дыр.

Изоляция отдельных вселенных космическими расстояниями делает также невозможной эволюцию в строгом — с точки зрения биологии — смысле этого слова.

Живые организмы неизбежно соперничают друг с другом в борьбе за «место под Солнцем». Вселенные не испытывают такого селекционного давления — места в бесконечности хватит всему и всем.

Однако эти замечания нисколько не опровергают гипотезу Смолина. Хотя она и умозрительна, назвать ее ненаучной нельзя. Ведь — по крайней мере, в принципе — эту версию можно проверить: черные дыры уже обнаружены — остается проследить за циклом их развития. Быть может, выброс ими вещества через квазары и есть удивительный факт зарождения новых миров?

«Идея космического размножения становится лишь дальнейшим развитием уже бытующих в ученой среде идей, удобной возможностью подумать о том, почему Вселенная такова, какова она есть», — говорит Пол Дэвис, профессор физики Аделаидского университета (Австралия).

РАСШИРЯЕМСЯ

ИЛИ КОЛЛАПСИРУЕМ?

Есть в рассуждениях Смолина и спорные места. Например, он считает, что лишь вселенные, содержащие большое число черных дыр и прочих сингулярных объектов, благоприятны для развития жизни. Однако вполне можно представить себе и такие, что усиленно размножаются и все же остаются абсолютно необитаемыми. Скажем, вселенные, порождающие лишь звезды-гиганты, которые так быстро исчерпывают запасы ядерного горючего, что жизнь возле них не успевает зародиться.

Есть еще один вариант: допустим, звезд во вселенной вообще не будет. Ни одной! Зато черных дыр окажется видимо-невидимо. Ведь они каким-то образом могли возникнуть на ранней стадии существования Вселенной, например, из-за мощных турбулентных течений во время Большого Взрыва. Такая вселенная будет размножаться, но жизнь в ней не зародится. Нельзя исключить, наконец, и такой вариант: еще не родившись. Вселенная взорвется