Третий Рейх. Война: до критической черты. Книга I - Олег Юрьевич Пленков

удостоверилось в том, что Запад готовится начать военные действия в этом районе, было принято вынужденное решение — напасть на Норвегию[180]. Немцы обвинили англичан в нарушении нейтралитета и в гибели моряков «Альтмарка», которые «просто хотели защититься». Норвежцы выразили протест против активности англичан, но далеко заходить не захотели, поскольку придерживались проанглийской ориентации. Черчилль знал об этой поддержке и следующим шагом планировал минирование норвежских территориальных вод, вслед за которым должна была последовать оккупация норвежских портов. В действительности, немцы всего на несколько часов опередили союзников и сами захватили Нарвик и Тронхейм: 8 апреля англичане начали минировать норвежские воды, а 9 апреля Гитлер приказал немецкому десанту начать высадку в Норвегии. Целую неделю немецкие военные корабли и транспорты с войсками, растянувшись на сотни километров, двигались вдоль побережья на Норвегию, но англичане этого движения не заметили: при проведении норвежской операции гросс-адмирал Редер воспользовался военной хитростью, суть которой заключалась в том, что корабль может плавать под флагом противника или под любым другим, но в момент открытия огня должен поднимать свой.

Англичане первыми пренебрегли норвежским нейтралитетом. На обвинение в этом Черчилль возразил: «Малые нации не должны связывать нам руки, пока мы боремся за их свободу»[181]. Между тем, после войны, на Международном военном трибунале в Нюрнберге гросс-адмирал Редер был признан виновным в организации агрессии против Норвегии, хотя его адвокаты предоставили доказательства того, что союзники прибегли к агрессии раньше немцев[182]. По донесениям СД, в немецком обществе полностью царило убеждение в том, что немецкое вмешательство в развитие событий в Норвегии последовало в ответ на нарушение англичанами нейтралитета Норвегии; это, в общем, соответствовало истине. Немецкое население, как передавала СД, приветствовало лояльное отношение к вермахту датчан, а ожесточенное сопротивление норвежцев вызвало у немцев подозрение в их тайном союзе с англичанами и с французами[183].

В тот же самый день и час (9 апреля 1940 г., в 5 часов 10 минут), когда первые немецкие десанты высаживались в Норвегии, войска под командованием генерала авиации Каупиша внезапным ударом заняли Данию. С падением Дании немецким войскам открывалась прямая дорога в Норвегию, но пройти ее можно было только с боем. Операция вермахта по захвату Норвегии — «Везерюбунг-Норд» — была отчаянно смелой акцией, предпринятой перед лицом превосходящих сил англичан. После немецкой высадки в Нарвике последовала двухмесячная борьба горстки мужественных австрийцев, которые во главе с их командиром — генералом Дитлем — отбивали все атаки в восемь раз превосходящего по силам противника (англичан и норвежцев). Лишь 10 июня 1940 г. егеря Дитля вошли в Нарвик как победители, а союзники отвели свои войска[184].

Общую картину внезапной операции, проведенной вермахтом, сделал особенно впечатляющим быстрый и эффектный захват немецким десантом — несмотря на сильный ветер и пургу — норвежских аэродромов; такой операции еще никто и никогда не проводил. В разгар операции у Гитлера сдали нервы и он принял небольшую заминку в действиях немецкого десанта за катастрофу — ему еще не хватало опыта и терпения, к тому же британцы потопили половину немецких эсминцев. Гитлер отдал было приказ об отводе немецких войск от Нарвика, но Йодль настоял на том, чтобы генерал Дитль, несмотря на кризис, продолжал давление на противника. Впрочем, кроме Йодля, и подполковник управления планирования ОКВ Лоссберг отказался передавать Дитлю пораженческий приказ Гитлера — настолько высоко было профессиональное самомнение немецких офицеров[185]. Даже трудно себе представить последствия подобного ослушания любого советского офицера при получении какого-либо сталинского приказа, — такое просто было исключено. Впрочем, гросс-адмирал Эрих Редер признавал, что оккупация Норвегии была осуществлена только после суровых сражений и, возможно, она провалилась бы, но наступление Германии на Западе потребовало от союзников чрезвычайного напряжения сил, что не позволило им укрепить позиции в Северной Норвегии[186].

Тем не менее Норвежская кампания бьыа с блеском выиграна; уже в июне в Норвегии все было кончено, а англичане поспешно ретировались. Последовавший 9 апреля приказ Гитлера об упреждающем английскую высадку ударе по Норвегии и Дании никого в Германии не удивил. В речи по этому поводу Гитлер подчеркивал, что он только отвечает на агрессивные акции Черчилля. Быстрые и эффектные действия вермахта в Норвегии и Дании вызвали воодушевление в немецком обществе. СД в своих обзорах эволюции общественного мнения передавала, что воодушевление в немецком обществе было хотя и непродолжительным, но мощным[187]. То, что приподнятые настроения вскоре испарились и уступили место повседневным заботам и проблемам, а также помыслам о желанном мире[188], доказывает, насколько настроения немецкого общества зависели от пропагандистских приемов и эффектных военных успехов. После норвежской операции больше всех в «лаве выиграл командир десантников генерал Дитль — в начальный период войны он стал одним из самых популярных военных героев. Солдаты любили этого офицера, он был фанатиком егерских частей, первым кавалером Рыцарского креста с Дубовыми листьями. Геббельсовская пропаганда вовсю использовала мотив превознесения военных героев для укрепления чувства национальной общности и «германского превосходства».

Для нападения на Францию генерал Манштейн предложил удар танковыми армиями через холмистые Арденны; в принципе, это соответствовало стратегии Шлиффена, преобразованной в план «серповидного разреза» (Sichelschnittplan — этот термин изобрел Уинстон Черчилль), утвержденный 24 февраля 1940 г.[189] Сам Шлиффен, оправдывая радикализм своего плана, писал, что в «отчаянных ситуациях могут помочь только отчаянные средства» (In verzweifelten Lagen können nur verzweifelte Mittel helfen), то есть он сознавал большую степень риска. Суть плана Шлиффена состояла в том, чтобы, оставив на западных границах относительно небольшое прикрытие, сосредоточить большую часть сил на правом фланге и, выйдя к Ла-Маншу, разрезать англо-франко-бельгийский фронт пополам и лишить его возможности маневрировать резервами.

Крупный немецкий историк Герхард Риттер, досконально изучивший план Шлиффена, пришел в свое время к мысли, что план этот вообще не был стопроцентным гарантом победы. Это было крайне дерзкое предприятие, успех которого зависел от многих случайностей. Схожим образом характеризовал план Эриха фон Манштейна современный историк, сотрудник военноисторического ведомства бундесвера Карл-Хайнц Фризер в своей новаторской книге о походе вермахта 1940 г. В резюме к своему фундаментальному труду Фризер писал: «Западный поход вермахта не был запланирован, он являлся скорее отчаянной попыткой оперативными средствами выбраться из отчаянной стратегической ситуации. Так называемая «стратегия блицкрига» развивалась уже после похода 1940 г. Блицкриг не был причиной, он был следствием победы 1940 г. То, что к всеобщему удивлению удалось в мае 1940 г., представили как «тайну победы стратегии Гитлера, реализованную дивизиями вермахта»[190]. Командующий Кригсма-рине Эрих Редер отмечал в мемуарах, что вся разведывательная