Запад знакомится с Востоком. Представления средневековых европейцев о восточных народах - Геннадий Геннадьевич Пиков

источниках появляются более или менее подробные сведения о Китае, откуда римляне получали шелк. Китай помещали на крайнем северо-востоке обитаемой земли. Римляне называли его «серикум», а народ, производивший шелк, – серами. Птолемей помещал их на крайнем северо-востоке обитаемой земли и полагал, что до них можно добраться только сухим путем.

Китай в «Географии» Птолемея раздвоился: кроме серов, в страну которых из Парфии вели караванные пути, появились еще «сины». Это наименование впервые появляется в «Перипле» Псевдо-Арриана. Страна серов, по Птолемею, расположена севернее страны синов.

В этот период наиболее важные работы по страноведению были написаны Страбоном, Плинием Старшим и Птолемеем, «География» которого считается вершиной античной географической науки[110]. В ней есть сведения о внутренних районах Африки, Китае и Малайском полуострове[111], т. е. границы географических представлений ко II в. н. э. существенно раздвинулись.

В итоге видно, что под Азией римляне понимали часть света, расположенную к востоку от Европы и Африки, и Африку многие не отделяли от Европы[112]. В самой Азии они знали лишь территорию до Ганга и Афганистана) и не знали почти всего Дальнего Востока, Сибири, Средней Азии (кроме ее южных областей) и Китая». Берега Аравийского полуострова, южного Ирана и западной Индии, судя по сохранившимся «Периплам», были хорошо знакомы мореходам и купцам. Римляне знали о китайском шелке, но смутно представляли себе местонахождение Китая.

С римской эпохи складывается экономическое превосходство стран Востока по отношению к Средиземноморью. Плиний Старший, и Страбон, и Корнелий Тацит сетуют на отлив золота и серебра из Рима в обмен на китайские и индийские товары. Минимальные размеры экспорта европейских товаров и оплата подавляющей части азиатского импорта драгоценными металлами – характерная для античности черта.

Неудивительно, что Восток становится одной из причин возрастающей нестабильности Римской Империи. Как пишет Ж. Ле Гофф: «Запад терял средства существования, уходившие на Восток. Золото, которым оплачивался ввоз предметов роскоши, утекало в восточные провинции, бывшие производителями и посредниками в крупной торговле. Города Запада хирели, восточные города расцветали».

В. В. Бартольд считает, что «Римская эпоха в истории отношения европейцев к Востоку имеет большое значение», поскольку «объединение областей греческой культуры под властью Рима и распространение греко-римской культуры на западную Европу создали понятие о «Востоке», как особом мире, противоположном греко-римскому и вообще европейскому. В этом смысле слова «восточный» и «Восток» впервые встречаются у римских авторов (res orientalis у Трога Помпея, Oriens у Тацита)». Ни точных границ Востока, ни его культурных характеристик, тем более противопоставления Востока римской империи в культурологическом аспекте нет. В качестве географического термина чаще использовалось понятие Азия.

Надо обратить внимание на некоторый парадокс. С одной стороны, для античного человека Востоком является все, что не относится к Европе и Африке, но, с другой, Восток не представляется ему чем-то единым, ни территориально, ни культурно. Даже у Страбона нет понятия Востока. Он описывает все известные ему страны: Грецию, Галлию, Британию, Италию, Германию, Индию, Персию, Малую Азию, страны Передней Азии (Ассирию, Вавилонию, Месопотамию, Сирию Финикию, Иудею Аравию), Египет, Эфиопию Ливию и другие, но не группирует их как страны Запада и страны Востока. Он пишет с уважением о египтянах, индийцах или парфянах, которые еще соперничают с Римом, но вскоре подчинятся римской власти.

Представление о культурном противостоянии Восток – Запад менялось и от изменения географического смысла понятий «Европа» и «Азия». В зависимости от политики средиземноморских государств в понятие «Запад» включались различные территории Европы и части Азии и Африки. Например, если в эллинистическую эпоху к западному, т. е. «цивилизованному» миру относили и азиатские страны (эллинистические государства), то к периоду упадка Римской империи понятие «Запад» распространялось только на Италию, как Восток рассматривалась не только Азия, но и восточные области Европы (включая Грецию).

В эпоху римской империи уже окончательно оформилось отношение к восточному миру как неразвитому, что и находило свое выражение в восточной политике императоров. В римское время понятия «Восток» и «Запад» использовались в целях обоснования римского господства над огромной азиатской территорией.

Сначала отношение к Востоку мыслилось лишь в политическом смысле как противопоставление свободы и деспотии. Впоследствии стали опираться на культурологическую позицию – противопоставление греческой образованности восточному невежеству. Эти категории были распространены на всю восточную культуру, воспринимавшуюся неразвитой по сравнению с греко-римской. В последний период Римской империи противопоставление стало носить еще и религиозный характер. Уже в эпоху античности, таким образом, можно говорить о зарождении в европейском сознании негативного образа «азиата».

Сказалось здесь и развитие западного мира. Средиземноморскую античную цивилизацию позволительно будет назвать «широтной» и ее развитие проиллюстрировать неким движением маятника: из Греции – на запад, из Рима – опять на восток. В средние века начнет складываться «меридиональная» цивилизация, когда Средиземноморье, сократившее до предела свои связи с востоком, начнет ориентироваться на северных «варваров».

Со времени упадка Западной Римской империи до XI–XIII вв. не происходило расширение географического кругозора, поскольку христианские авторы в плане географии ограничивались библейскими сведениями. С XIII в. начинается новая стадия накопления фактов, которая непосредственно предваряет эпоху географических открытий. В сочетании с ростом экономического и технического могущества западных государств географические открытия XV–XVI вв. позволили европейскому миру перейти к открытой экспансии в отношении Востока. Последняя является основным содержанием взаимоотношений Востока и Запада до настоящего времени[113]. За этот период позиция Запада в отношении Востока претерпевала существенные изменения: от явно патерналистских (доказывающих необходимость понимания Западной Европы как культуры, намного превосходящей восточный мир, который, следовательно, должен подчиниться как в культурном, так и в экономическом отношении) до позиций, признающих неразрывность исторического развития обоих миров[114] или превосходство восточной культуры, являвшейся источником культурного развития Европы[115].

В итоге можно говорить, что в античности противопоставление Востока Западу как историко-культурная проблема все же отсутствует. Востока как культурного типа не существует. Греки даже признают преемственность своей культуры в отношении к восточной. Например, Геродот считает, что «великими и достойными удивления являются деяния не только эллинов, но и варваров». Эсхил в трагедии «Персы» ставит на один уровень человеческие свойства греков и персов. Аристотель, отказывая азиатам в военных доблестях, признает их культурно равноценными эллинам: «в Азии жаркий климат содействует развитию культуры, но делает невозможным сохранение военных качеств». Хотя уже Аристотель считает, что эллинам предназначено господство над миром, так как «только в стране эллинов, расположенной на границе холодных и жарких стран, возможно развитие культуры без утраты военных качеств». А Страбон говорит о Европе, как о части света, которой суждено занять первое место в мире по военным доблестям населения, и по успехам цивилизации. Понятие о противоположности Востока