Очерки культурной истории обуви в России - Мария Терехова

обоих полов. Один из главных обувных фетишей в женской моде периода нэпа — лакированные туфли-лодочки на высоком французском каблуке. Именно такие туфли, вернее, их отсутствие, сыграли трагическую роль в судьбе брошенной возлюбленным фабричной девушки Маруси, героини сатирического стихотворения Владимира Маяковского «Маруся отравилась»:

На туфли

денег надо,

а денег нет и так…

Себе

Маруся

яду

купила

на пятак.

Короткой

жизни

точка

(Маяковский 1958: 188–195).

Простые лакированные лодочки продавали в частных или кооперативных магазинах, в том числе работающих по системе «рабкредита» (рабочего кредита). Более сложные фасоны с декоративной отделкой, а также туфли из бархата, парчи, атласа и экзотических видов кожи, например рептилий и земноводных, можно было либо заказать у частного мастера, либо купить в дорогих обувных магазинах на центральных улицах городов. Но даже покупая нарядные туфли в модной столичной лавке, клиент получал, как правило, кустарную, хотя и высококлассную, работу все тех же тамбовских обувщиков-волчков. «Витрины модных магазинов на Столешниковом и Кузнецком расцвечены выставкой модных с вырезами туфелек и башмаков. <…> Однако мало кто знает, что манящие витрины <…> ведут нити свои в Кимры, Тверской губ. и Талдом, ныне Ленинск», — писала «Смена» в 1928 году (Кимский 1928: 12). О том же свидетельствует Михаил Пришвин в своем очерке:

И если в минуту бездумья летом, сидя на лавочке какого-нибудь московского бульвара, вы заметите совбарышню (то есть советскую барышню — так называли прежде всего машинисток, работниц советских учреждений и контор. — М. Т.) в башмачках, но с покривленными французскими каблуками, то это значит — совбарышня купила эти башмаки на Сухаревке у торговца, который ездит по базарным дням закупать свой товар в Талдом (Пришвин 1925: 24).

Кожаные туфли на чересподъемной застежке с аппликацией в стиле ар-деко. Ленинград, вторая половина 1920-х. Из коллекции Н. Мустафаева (виртуальный музей обуви Shoe Icons)

Портрет женщины в модных туфлях с ребенком. СССР, начало 1930-х. Из личного архива М. Тереховой

Портрет девушки в сапожках на шнуровке и юнгштурмовке. СССР, 1929. Из личного архива М. Тереховой.

Юнгштурмовка (костюм юнгштурма) — популярная среди комсомольской молодежи в конце 1920-х — начале 1930-х годов военизированная форма одежды

Высокие кожаные ботинки на шнурках сохраняли популярность с дореволюционных времен и в 1920-х годах оказались едва ли не самой востребованной демисезонной женской обувью в городах. На Западе такая обувь уже считалась старомодной. Ботинки на шнуровке были универсальны, шились из шевро (особый шик — яркого цвета) или из грубой кожи, могли иметь изящный французский каблук или оставаться на низком ходу — в зависимости от потребностей и возможностей клиентки.

Обувь на французском каблуке пользовалась большой популярностью у советских горожанок, считалась нарядной, но зачастую подвергалась критике в официальной прессе. Журнал «Искусство одеваться» увещевал читательниц в 1928 году: «Современная модная обувь достигает своей эстетической цели слишком дорогой ценой: появляются мозоли, искривление пальцев стопы, плоскостопие, неправильная походка и т. д.» (Искусство одеваться 1928: 16). Впрочем, эти аргументы и предостережения мало чем отличались от тех, коими пестрила дореволюционная пресса. Апелляция к нормам гигиены оставалась прежней, разве что патриархальное морализаторство сменилось на морализаторство новой формации — социалистическое по форме и идеологическое по содержанию. Увещевания, в отличие от высокой стоимости модной обуви, мало кого останавливали.

Портрет двух женщин в одинаковых крепдешиновых платьях и туфлях «с перемычкой». СССР, первая половина 1930-х. Из личного архива М. Тереховой.

Туфли «с перемычкой» — самый распространенный вид женской обуви 1920–1930-х годов. Одна из женщин на фото носит чулки, вторая — носки — типичный пример вестиментарной практики довоенных лет

Самой распространенной обувью горожанок всех возрастов были непритязательные парусиновые (реже — кожаные) туфли на низком ходу или невысоком каблуке, с чересподъемным ремешком, в обиходе именуемые «баретки». Они же составляли рядовой ассортимент обувных фабрик и кустарей на протяжении всего довоенного времени. Такую модель с ремешком на пуговице в обувных каталогах именовали «туфли с перекладиной» или даже «туфли с пальчиком» (По пути технического прогресса 1951: 74).

Портрет девушки в пальто и парусиновых туфлях. СССР, конец 1920-х — начало 1930-х. Из личного архива М. Тереховой.

Верхняя одежда и обувь девушки не сочетаются по сезону — обычная ситуация в эпоху первой пятилетки

Парусиновую обувь носили все — женщины, мужчины, дети. В 1930-х годах особенно часто она была светлых цветов, что привело к распространенной практике чистить обувь зубным порошком. Современники вспоминали белые следы от порошка на танцплощадках как характерную примету довоенной повседневности. Преимущественно светлые расцветки (точнее, цвет так называемого сурового, некрашеного полотна) были связаны не столько с эстетикой, сколько с прагматикой: советская легкая промышленность испытывала дефицит красителей. Так что, как видим, символизм «белоснежных одежд» физкультурников 1930-х годов, стройными рядами марширующих в светлое будущее, имел вполне прозаичную бытовую основу.

Галоши, боты, валенки…

Дождик, дождь, впустую льешь —

я не выйду без галош.

С помощью

Резинотреста

мне везде сухое место.

В. Маяковский (1923)

Зимой, как и в дореволюционное время, важным дополнением к женской обуви служили фетровые и текстильные боты. Иногда их украшали меховой отделкой или декоративными вставками из кожи с пуговичками — по желанию и возможностям обладательницы. Именно в таких ботиках изображены модницы-нэпманши в многочисленных — и ставших каноническими — жанровых графических зарисовках Александра Дейнеки. Менее обеспеченные горожанки носили боты из грубого войлока или валенки. Мужчины также носили валенки и боты, особо желанной разновидностью которых были так называемые бурки — высокая войлочная обувь со вставками из кожи. Хорошие боты были ценностью. Юрий Анненков оставил любопытное воспоминание о встрече со Львом Троцким, который повел художника «в особую комнату, служившую складом, полным всевозможных гардеробных подробностей» (Анненков 1991: 300). В благодарность за портрет Троцкий

…выбрал для меня замечательную пару серовато-желтых валенок на тонкой кожаной подкладке и с неизносимыми кожаными подошвами. Валенки были мне несколько велики и подымались почти до самого верха бедер. Мне казалось, что я обулся в легендарные семиверстные сапоги. Внутри валенок было выбито золотыми буквами следующее посвящение: «Нашему любимому Вождю, товарищу Троцкому — рабочие Фетро-Треста в Уральске» (Там же).

Портрет двух женщин в