Наше восточное наследие - Уильям Джеймс Дюрант

это ремесло уже давно превратилось в искусство. Некоторые из них напоминают керамику Анау и наводят на мысль о западном происхождении китайской цивилизации. Намного уступают этим неолитическим изделиям фрагменты погребальной керамики, найденные в Хонане и относящиеся к упадку династии Шан. Никаких остатков, представляющих художественную ценность, больше не появляется до эпохи Хань, когда мы находим не только керамику, но и первое известное использование стекла на Дальнем Востоке.† При императорах династии Танг растущая популярность чая послужила творческим стимулом для керамического искусства; гений или случайность открыли, примерно в девятом веке, возможность производства сосуда, стеклообразного не только на глазурованной поверхности (как при Хань и в других цивилизациях до этого века), но и по всей поверхности - т.е. настоящего фарфора. В том же веке мусульманский путешественник Сулейман сообщал своим соотечественникам: "У них в Китае есть очень тонкая глина, из которой они делают вазы, прозрачные как стекло; сквозь них видна вода". Недавно в ходе раскопок на месте девятого века в Самарре на Тигре были обнаружены кусочки фарфора китайского производства. Следующее зафиксированное появление этого вещества за пределами Китая произошло около 1171 года, когда Саладин послал сорок один кусок фарфора в качестве драгоценного подарка султану Дамаска.105 Известно, что производство фарфора началось в Европе не ранее 1470 года; тогда оно упоминается как искусство, которому венецианцы научились у арабов во время крестовых походов.106

Сун - классический период китайского фарфора. Керамисты приписывают ему как самые древние из сохранившихся изделий, так и самые лучшие; даже гончары более поздней эпохи Мин, которые иногда не уступали им, отзывались о сунской керамике в благоговейных выражениях, а коллекционеры ценили ее шедевры как нечто непостижимое. Великие заводы в Чинг-тэ-чэн, основанные в VI веке вблизи богатых месторождений минералов, используемых для изготовления и окраски фаянса, были официально признаны императорским двором и стали изливать на Китай небывалый поток фарфоровых тарелок, чашек, мисок, ваз, мензурок, кувшинов, бутылок, фужеров, шкатулок, шахматных досок, подсвечников, карт, даже эмалированных и инкрустированных золотом фарфоровых подставок для шляп.107 Впервые появились изделия нефритово-зеленого цвета, известные как селадон,* которые уже давно являются высшей целью современного гончара, а коллекционера - их приобретением.† Образцы этого камня были посланы Лоренцо Медичи султаном Египта в 1487 году. Персы и турки ценили его не только за невероятно гладкую текстуру и богатый блеск, но и как детектор ядов: по их мнению, сосуды меняли цвет, когда в них помещали ядовитые вещества.109 Изделия из селадона передаются из поколения в поколение как бесценные реликвии в семьях знатоков.110

Почти триста лет рабочие династии Мин трудились, чтобы сохранить искусство фарфора на том высоком уровне, на который его подняли гончары династии Сун, и небезуспешно. Пятьсот печей горели в Чинг-тэ-чэн, и только императорский двор использовал 96 000 изделий из фарфора для украшения своих садов, столов и комнат.111 Появились первые хорошие эмали - краски, обжигаемые поверх глазури. Желтые монохромы и сине-белый фарфор "яичная скорлупа" достигли совершенства; сине-белый кубок с серебряной оправой, названный по имени императора Ван-ли (или Шэнь Цун), - один из мировых шедевров гончарного искусства. Среди мастеров эпохи Вань-ли был Хао Ши-чиу, который умел делать кубки для вина весом менее одной сорок восьмой унции. Однажды, рассказывает китайский историк, Хао пришел в дом одного высокопоставленного чиновника и попросил разрешения осмотреть фарфоровый треножник, принадлежавший государственному деятелю и числившийся среди самых лучших сунских изделий. Хао осторожно ощупал треножник руками и тайком переписал форму его конструкции на бумагу, спрятанную в рукаве. Через полгода он снова посетил чиновника и сказал: "Ваше превосходительство является обладателем треногой кадильницы из белого тин-яо.* Вот такая же у меня". Чиновник Танг сравнил новый треножник со своим и не обнаружил никаких различий, даже подставка и крышка треножника полностью подошли Хао. Хао с улыбкой признал, что его собственная вещь была имитацией, и продал ее за шестьдесят сребреников Тангу, который продал ее за пятнадцать сотен.112

Именно при Минах китайская перегородчатая гравюра достигла своего наивысшего совершенства. И слово, и искусство пришли извне: слово - от французского cloison (перегородка), искусство - с Ближнего Востока времен Византии; китайцы иногда называли свои изделия Kuei kuo yao-wares of the devils' country.113 Искусство состоит в том, чтобы нарезать узкие полоски из меди, серебра или золота, припаять их по краям к линиям рисунка, предварительно нарисованного на металлическом предмете, заполнить промежутки между клуазонами (или проволочными линиями) эмалью соответствующего цвета, подвергнуть сосуд многократному воздействию огня, отшлифовать закаленную поверхность пемзой, отполировать ее древесным углем и позолотить видимые края клуазонов. Самые ранние известные китайские образцы - это зеркала, ввезенные в Нару (Япония) около середины VIII века. Самые древние изделия, точно отмеченные, относятся к концу правления монгольской династии Юань; лучшие - к правлению императора Мин Чинг Ти. Последний великий период китайского перегородчатого дерева пришелся на XVIII век, когда правили великие маньчжурские императоры.

Фабрики в Чинг-тэ-чэн были разрушены во время войн, положивших конец династии Мин, и возродились только после прихода к власти одного из самых просвещенных правителей Китая, К'анг-ши, который, как и его современник Людовик XIV, был в полной мере королем. Под его руководством были отстроены заводы в Чинг-тэ-чене, и вскоре в них работало три тысячи печей. Никогда еще Китай, да и любая другая страна, не видели такого изобилия изящной керамики. Рабочие Кан-си считали, что их изделия уступают продукции Мин, но современные знатоки с ними не согласны. Старые формы прекрасно имитировались, а новые разрабатывались в богатом разнообразии. Покрывая пасту глазурью разной степени плавкости, маньчжурские гончары получали колючую поверхность посуды "кракле", а выдувая пузырьки краски на глазурь, они создавали посуду-суфле, покрытую маленькими кружочками цвета. Они овладели искусством монохромии и создали персиково-цветочные, коралловые, рубиновые, вермилиновые, санг-де-беф и роза-дю-барри красные цвета; огуречные, яблочные, павлиньи, травяные и селадоновые зеленые; "мазариновые", лазурные, сиреневые и бирюзовые (или "зимородки") синие; желтые и белые цвета такой бархатной текстуры, что их можно описать только как гладкость, сделанную видимой. Они создали витиеватые стили, которые французские коллекционеры называют Famille Rose, Famille Verte, Famille Noir и Famille Jaune - розовые, зеленые, черные и желтые семейства.* В области полихромов они разработали сложное искусство подвергать сосуд в печи попеременному воздействию чистого и насыщенного копотью воздуха - первый подает, а второй удаляет кислород - таким образом, что зеленая глазурь превращается в многоцветное пламя, поэтому французы назвали эту разновидность фламбе. На некоторых изделиях они изобразили высокопоставленных чиновников в струящихся одеждах, создав "мандаринский" стиль. Они нарисовали цветы сливы белым цветом на синем (реже черном) фоне и