Дарт Лонгботтом - Добрый Волдеморт

человек широкой души и благородства. Фрэнк ценит полезных ему людей и не даёт таких в обиду», — подумала Андромеда, на секунду притормаживая, чтобы поздороваться с хозяином кафе, а заодно поправить причёску.

Когда утром такой миленький бобр-патронус секретарши Лонгботтома принёс ей сообщение, что Нимфадора попала в беду, Андромеда едва не лишилась чувств от страха за дочь. Наивная девочка оказалась втянута в секту маргиналов, что вчера днём вместе со своими вечными оппонентами устроили кровавую баню в Министерстве магии.

Связавшись с Тэдом, который пропадал в очередной командировке, они уже вдвоём отправились выручать Нимфадору, почти ни на что не надеясь. Однако верховный волшебник Визенгамота принял их немедленно и тут же успокоил, сказав, что с дочерью всё в относительном порядке. Спустя полчаса Нимфадору отпустили, взяв с той магическую клятву никогда больше не иметь дел с так называемым «Орденом Феникса». Пока проходили следственные мероприятия, Фрэнк поведал им с мужем, во что же на самом деле вляпалась Нимфадора.

Секта, которую ранее возглавлял покойный Альбус Дамблдор, была официально признана Визенгамотом террористической организацией. Как оказалось, очень много их хороших знакомых давно были втянуты в деятельность запрещенного ордена и, под лозунгом «Общее благо», годами совершали преступления против действующей власти. Фрэнк между делом признался, что во время первой войны тоже попал под влияние Дамблдора и был одним из боевиков «Ордена Феникса».

Суд над всеми террористами был быстрым и жестоким. И если судьба «Пожирателей Смерти» Андромеду совсем не волновала, то про старых знакомых она слушала рассказ Фрэнка очень внимательно.

Лорда Элфиаса Дожа лишили статуса члена Визенгамота и возможности посещать Лондон в ближайшие двести лет. Фактически, как поняла Андромеда, маститого политика и старого друга Дамблдора отправили в бессрочную ссылку. Кингсли Шеклболта, Гестию Джонс и Дедалуса Дингла приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. Туда же, немного позже, отправили старую сквибку Арабеллу Фигг.

Следствие выяснило, что Джонс, Дингл и Фигг под видом эвакуации выманили маггловскую семью родственников знаменитого Гарри Поттера из дома. После этого несчастных магглов доставили в мотель на окраине Лондона, где всех показательно убили. Естественно, всё было обставлено так, будто с Дурслями расправились чистокровные волшебники. По словам Дедалуса Дингла, это было сделано специально, чтобы ещё сильнее настроить юного Поттера против магической аристократии.

История семьи Уизли оказалась ещё страшнее. Допрашивая Артура, невыразимцы выяснили, что ещё в Хогвартсе Уизли вместе с Молли Прюэтт признал Дамблдора своим сюзереном. В качестве ответной услуги Великий светлый волшебник помог молодым людям пожениться, несмотря на противодействие обеих семей. Однако покойный Дамблдор так лихо извратил стандартную, в общем-то, клятву, что Уизли были вынуждены всю жизнь выполнять любой его каприз.

По какой-то непонятной причине даже после смерти Дамблдора с Уизли не спала клятва, и рыжая семейка продолжила вынужденно участвовать в любой авантюре «Ордена Феникса», рискуя как собственными жизнями, так и жизнями своих детей.

К счастью для Уизли, вчера никто из них не появился в Министерстве, несмотря на требование Шеклболта. Артур предупредил Молли с помощью «Патронуса», и та, оправдываясь свадьбой старшего сына, своей материнской волей запретила детям выполнять распоряжение Шеклболта. Кингсли отправил нескольких человек поторопить церемонию, а матриарха Уизли за своеволие неумолимо настиг жесточайший откат, и сейчас целители боролись за её жизнь в Мунго.

Впрочем, как точно знала Андромеда, услуги медиков были оплачены из сейфов Фонда, что ещё сильнее заставляло её испытывать благодарность к Лонгботтому. Тот всегда благоволил к рыжему семейству.

Остальные члены «Ордена Феникса», которых задержали в Министерстве, получили различные тюремные сроки.

«Жаль только муж Нимфадоры погиб, наткнувшись на шальное проклятье, иначе Лонгботтом непременно спас бы Люпина от тюремного заключения», — подумала огорчённо Андромеда, перейдя следом за Тэдом и дочерью на Косую Аллею. Она старалась идти быстрее, с вымученной улыбкой приветствуя знакомых волшебниц, которые то и дело встречались им по дороге.

«Внук ещё не родился, а уже стал сиротой», — с горечью подумала Андромеда, мысленно проклиная Дамблдора, Шеклболта и особенно наставника Нимфадоры — Аластора Грюма. Всех троих она винила в том, что те втянули её дочь в эту секту.

Лонгботтом сообщил им с Тэдом, что по утверждению невыразмцев, на Нимфадору ещё со школы оказывалось ментальное воздействие, которое заставляло дочь верить всему, о чём бы ни говорили Дамблдор и остальные мерзавцы. Была какая-то недосказанность в словах Лонгботтома, как чувствовала сердцем Андромеда, но их покровитель сказал, что после смерти Люпина это уже несущественно. Тем не менее, вероятно, для подстраховки Фрэнк вручил им портальный амулет, который переносил пострадавших прямиком в реанимационное отделение лечебницы Мунго.

Ответив на приветствия сотрудников Фонда, что работали в общем зале, она открыла дверь собственного кабинета и первой вошла внутрь. Вызывав секретаря, Андромеда попросила принести им перекусить, после чего уселась на диван рядом с мужем.

— Пока всё не закончится, Дора, тебе лучше уехать из Англии, — сказала она, кивком поблагодарив секретаря, принимая кружку с чаем.

— Да, доченька, — согласно подтвердил Тэд. — Я в мае купил нам дом в Калифорнии, благо мы давно уже можем себе позволить такие траты. Поживёшь в Штатах, пока не родишь ребёнка. С местным магическим анклавом я уже договорился, тебе помогут обустроиться.

— Я хочу в туалет, — процедила сквозь зубы Нимфадора, за всё время разговора, даже не притронувшись к чаю.

Тонксы переглянулись, и Андромеда, кивнув, поднялась.

— Пойдём, Дора, я покажу тебе, куда после ремонта перенесли туалеты.

Не услышав привычного «Не называй меня так, я просто Тонкс!», Андромеда лишь вздохнула, искоса поглядывая на бледное сосредоточенное лицо Нимфадоры. Дорога к уборной прошла в тяжёлом молчании.

Дочь закрыла за собой дверь кабинки, а Андромеда, стоя у умывальников, снова погрузилась в свои мысли. Она вспомнила открытое лицо Лонгботтома и с теплотой подумала: «Мать-магия, Как же мне повезло встретить его тогда! Если бы не Фрэнк, я до сих пор работала бы в регистратуре Мунго, а мой Тэд не смог бы так уверенно себя чувствовать в волшебном мире. И что самое важное — наша Нимфадора не окажется в Азкабане, как все остальные боевики. А иначе о внуках можно было бы только мечтать».

Внезапно Андромеда ощутила за дверью кабинки, где находилась дочь, еле слышимый на грани зов о помощи, больше похожий на крик ребёнка. Сердце полоснуло болью, и Андромеда, не сомневаясь, рявкнула, направив палочку на защелку:

— Алохомора!

За дверью было страшное. С перерезанным горлом на унитазе сидела, откинувшись, её дочь.

Откуда взялись силы, Андромеда не знала. Она мгновенно остановила заклинанием