Век веры - Уильям Джеймс Дюрант

церкви, поднял статус папства. Папские легаты въезжали в каждую страну и епархию, чтобы стимулировать вербовку и собирать средства для крестовых походов; их власть посягала на власть иерархии, а зачастую и заменяла ее; через них верующие становились почти прямыми данниками папы. Такие сборы стали обычным делом и вскоре стали использоваться для многих целей, помимо крестовых походов; папа, к активному недовольству королей, получил право облагать налогом своих подданных и переводить в Рим большие суммы, которые могли бы пойти в королевскую казну или на местные нужды. Раздача индульгенций за сорокадневную службу в Палестине была законным применением военной науки; предоставление подобных индульгенций тем, кто оплачивал расходы крестоносцев, казалось простительным; распространение подобных индульгенций на тех, кто делал взносы в фонды, управляемые папами, или вел папские войны в Европе против Фридриха, Манфреда или Конрада, стало дополнительным источником раздражения для королей и юмора для сатириков. В 1241 году Григорий IX поручил своему легату в Венгрии обменивать на деньги клятвы людей, обязавшихся участвовать в крестовом походе, и использовал полученные средства для финансирования своей борьбы с Фридрихом II на жизнь и смерть.64 Провансальские трубадуры критиковали церковь за отвлечение помощи из Палестины, предлагая равные индульгенции для крестового похода против еретиков-альбигойцев во Франции.65 "Верующие удивлялись, - пишет Мэтью Парис, - что за пролитие христианской и неверной крови обещалось одинаковое отпущение грехов".66 Многие землевладельцы, чтобы финансировать крестовый поход, продавали или закладывали свое имущество церквям или монастырям для получения ликвидных средств; некоторые монастыри таким образом приобрели огромные поместья; когда неудача крестовых походов понизила престиж церкви, ее богатство стало готовой мишенью для королевской зависти, народного негодования и критических обличений. Некоторые приписывали бедствия Людовика IX в 1250 году одновременной кампании Иннокентия IV против Фридриха II. Ободренные скептики утверждали, что неудача крестовых походов опровергает претензии папы на роль наместника или представителя Бога на земле. Когда после 1250 года монахи просили средства на новые крестовые походы, некоторые из их слушателей, то ли с юмором, то ли с горечью, созывали нищих и раздавали им милостыню во имя Магомета, ибо Магомет, по их словам, показал себя сильнее Христа.67

Помимо ослабления христианской веры, главным эффектом крестовых походов было стимулирование светской жизни Европы за счет знакомства с мусульманской торговлей и промышленностью. Война приносит одну пользу - она учит людей географии. Итальянские купцы, процветавшие во время крестовых походов, научились составлять хорошие карты Средиземноморья; монахи-летописцы, сопровождавшие рыцарей, получили и передали новое представление об обширности и разнообразии Азии. Возникла жажда исследований и путешествий, и появились "Бедекеры", чтобы направлять паломников в Святую землю и через нее. Христианские врачи учились у еврейских и мусульманских практиков, а хирургия извлекала выгоду из крестовых походов.

Торговля следовала за крестом, и, возможно, крест направлялся торговлей. Рыцари потеряли Палестину, но итальянские торговые флоты отвоевали контроль над Средиземноморьем не только у ислама, но и у Византии. Венеция, Генуя, Пиза, Амальфи, Марсель, Барселона уже вели торговлю с мусульманским Востоком, Босфором и Черным морем, но благодаря крестовым походам эта торговля значительно расширилась. Венецианское завоевание Константинополя, перевозка паломников и воинов в Палестину, снабжение христиан и других жителей Востока, ввоз восточных товаров в Европу - все это способствовало развитию торговли и морских перевозок, неизвестных с самых цветущих времен императорского Рима. Шелк, сахар, специи - перец, имбирь, гвоздика, корица - редкие предметы роскоши в Европе одиннадцатого века - теперь поступали в нее в восхитительном изобилии. Растения, культуры и деревья, уже известные Европе по мусульманской Испании, теперь более широко пересаживались с Востока на Запад - маис, рис, кунжут, кэроб, лимоны, дыни, персики, абрикосы, вишни, финики... Шалот и лук-шалот были названы по имени порта Аскалон, доставлявшего их с Востока на Запад; а абрикосы долгое время были известны как "дамасские сливы".68 Дамаски, муслины, атласы, бархаты, гобелены, ковры, краски, порошки, ароматы и драгоценные камни поступали из ислама, чтобы украшать и услаждать дома и плоть феодалов и буржуа.69 Зеркала из стекла, покрытого металлической пленкой, теперь заменяли зеркала из полированной бронзы или стали. Европа научилась у Востока рафинировать сахар и делать "венецианское" стекло.

Новые рынки на Востоке развивали итальянскую и фламандскую промышленность, способствовали росту городов и среднего класса. Из Византии и ислама были привезены более совершенные методы банковского дела; появились новые формы и инструменты кредитования; стало циркулировать больше денег, больше идей, больше людей. Крестовые походы начались с сельскохозяйственного феодализма, вдохновленного германским варварством, скрещенным с религиозными чувствами; они закончились подъемом промышленности и расширением торговли, экономической революцией, которая предвещала и финансировала Ренессанс.

ГЛАВА XXIV. Экономическая революция 1066-1300 гг.

I. ВОЗРОЖДЕНИЕ ТОРГОВЛИ

ВЕСЬ культурный расцвет находит корни и подпитку в развитии торговли и промышленности. Захват мусульманами восточных и южных средиземноморских портов и торговли, набеги мусульман, викингов и мадьяр, политические беспорядки при преемниках Карла Великого довели экономическую и умственную жизнь Европы в девятом и десятом веках до апогея. Феодальная защита и реорганизация сельского хозяйства, превращение норвежских пиратов в нормандских крестьян и купцов, отпор и обращение гуннов, возвращение Средиземноморья итальянской торговле, открытие Леванта в результате крестовых походов, и пробуждающийся контакт Запада с более развитыми цивилизациями ислама и Византии, обеспечили в двенадцатом веке возможность и стимул для восстановления Европы и предоставили материальные средства для культурного расцвета двенадцатого века и средневекового меридиана тринадцатого. Для общества, как и для отдельного человека, primum est edere, deinde philosophari- еда должна быть раньше философии, богатство - раньше искусства.

Первым шагом на пути к экономическому возрождению стало снятие ограничений на внутреннюю торговлю. Недальновидные правительства взимали сотни пошлин за перевозку и продажу товаров - за вход в порты, проезд по мостам, пользование дорогами, реками или каналами, предложение товаров для покупки на рынках или ярмарках. Феодальные бароны считали оправданным взимать пошлину с товаров, проходящих через их владения, как это делают сейчас государства; а некоторые из них предоставляли купцам реальную защиту и услуги в виде вооруженного сопровождения и удобного гостеприимства.* Но в результате государственного и феодального вмешательства на Рейне появилось шестьдесят два пункта взимания пошлин, на Луаре - семьдесят четыре, на Эльбе - тридцать пять, на Дунае - семьдесят семь...; купец платил шестьдесят процентов от стоимости своего груза за провоз его по Рейну.1 Феодальные войны, недисциплинированные солдаты, бароны-разбойники, пираты на реках и морях превращали дороги и водные пути в опасность для купцов и путешественников. Перемирие и Божий мир помогли сухопутной торговле, провозгласив относительно безопасные периоды для путешествий; а растущая власть королей уменьшила разбой, установила единые меры и