«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев

Семенов должен был действовать «как подсказывают обстоятельства». Вскоре Семенов был арестован – его документы вызвали подозрение. Из тюрьмы он был выпущен благодаря усилиям Бориса Савинкова. Авторитет руководителя боевиков-эсеров был настолько велик, что Савинков сразу же поручил ему подготовку терактов против советских лидеров, снабдив деньгами и явками.

Лев Троцкий, один из тех, на кого Григорий Семенов еще четыре года назад готовил покушение, в справке от 1 июля 1922 г. для Верховного трибунала пребывание Семенова в Польше характеризовал следующим образом:

«1) Реввоенсовет Республики через соответственные свои органы счел возможным дать в свое время т. Семенову столь ответственное и рискованное задание только потому, что на основании всех тщательно собранных сведений пришел к выводу, что т. Семенов искренне порвал со своим антисоветским прошлым и в интересах обороны рабоче-крестьянской республики готов принять всякое, в том числе и самое трудное, ответственное и рискованное поручение.

2) Работа т. Семенова в Польше вполне отвечала заданию и свидетельствовала о личной добросовестности и преданности т. Семенова делу обороны республики.

3) Работа, выполнявшаяся Семеновым, имела военноконспиративный характер, требовала величайшей осторожности и находчивости и, разумеется, основывалась на введении в заблуждение врагов Советской России, в том числе и Савинкова как одного из наиболее бесчестных и продажных агентов иностранного империализма. Отюда совершенно ясно, что завязывание т. Семеновым контакта с Савинковым вполне вытекало из существа данного ему поручения и представляло собой военную хитрость, продиктованную интересами обороны революции».

В январе 1921, после возвращения из Польши с нелегальной работы, Семенов был принят в члены РКП(б) без кандидатского стажа (партийные рекомендации дали Енукидзе, Л. П. Серебряков, Н. Н. Крестинский). Семенов направил в Политбюро письмо, в котором указал, что, как член партии, хочет разоблачить эсеров за их антисоветскую деятельность. Не исключено, что ему дали понять о необходимости такого шага, и он последовал высказанным пожеланиям.

В феврале 1921 Семенов был зачислен в Регистрационное управление Полевого штаба Реввоенсовета Республики. Спустя год, в феврале 1922 он был откомандирован в распоряжение ЦК РКП(б). В том же месяце одновременно в Германии и Совесткой России была издана брошюра «Военная и боевая работа Партии социал-революционеров в 1917–1918 годах» общим тиражом 20 тыс. экземпляров.

На на судебном процессе над социалистами-революционерами в 1922 (июнь – август 1922) Семенов выступал главным свидетелем, являясь одновременно обвиняемым. Спустя четыре года после проведенных терактов в Петрограде и Москве Семенов сказал: «Суд надо мной начался гораздо раньше этого процесса – еще в 1919 году, когда сознал всю преступность своей деятельности… То, что я убил Володарского (выступал в качестве организатора покушения. – Авт.) и на целые годы сократил жизнь вождя социализма Ильича, будет тяготить меня всю мою жизнь».

Все подсудимые на процессе были разделены на две группы. Первая группа – «это люди высокой политики, члены ЦК, упорно отрицающие свои преступления». Ко второй группе были отнесены «партийные середняки, порвавшие с тактикой своего ЦК и частью вступившие в РКП, частью искренне поддерживающие советскую власть». С общей политической защитой подсудимых второй группы выступал Н. И. Бухарин, который, в частности, сказал: «И вот, если этот громадный процесс социального сдвига, который происходит в нашей стране… если этот процесс учитывать и оценивать вместе с тем каждую отдельную личность, как некоторый кирпич, годный или негодный для построения нового общества, то тогда нам придется сказать, что мы всю группу, которую я здесь защищаю, должны оправдать».

Был осужден, но потом амнистирован. Верховный трибунал ВЦИКа в своем приговоре от 8 августа 1922 посчитал, что ряд подсудимых, в том числе Семенов и боевики из его отряда (Коноплева, Козлов, Усов, Зубков, Ефимов, Ставская), «…добросовестно заблуждались при совершении ими тяжких преступлений… Поняв на деле контрреволюционную роль П. С.-Р., они вышли из нее и ушли из стана врагов рабочего класса, в каковой они попали по трагической случайности». В этой связи Верховный трибунал ходатайствовал перед Президиумом ВЦИК о полном освобождении этих лиц от всякого наказания. Ходатайство Верховного трибунала было удовлетворено в тот же день. Помиловали всех боевиков из отряда Семенова. Доживи Фанни Каплан до процесса и раскайся в содеяном, то и она была бы освобождена.

Инспектор Главэлектро ВСНХ СССР (1922–1923).

В распоряжении РУ Штаба РККА (1923–1924). Семенов находился в Германии, работая по линии военно-технической разведки. Организатор агентурной сети в Германии, которой удалось выполнить поставленную перед ней задачу – получить все необходимые сведения, касающиеся технологии производства вольфрамовой нити для электроламп, а также найти и пригласить на работу в СССР людей знающих эту работу.

В 1924 вернулся в СССР и до весны 1925 работал в той же должности в Главэлектро.

В апреле 1925 его назначили директором авиационного завода № 12 в Москве.

В распоряжении РУ Штаба РККА (март 1927 – май 1929), направлен в Китай (апрель 1927 – январь 1928), советником Военного отдела при ЦК КПК.

Помощник начальника 2-го (агентурного) отдела IV-го управления Штаба РККА (январь 1928 – апрель 1929).

Находясь под идейным и личным влиянием Бухарина, Семенов оказался в числе активных сторонников правой оппозиции, чего он и не скрывал. Он значился в числе партийных оппозиционеров и ранее, подписав, в частности, в 1927 т. н. «Платформу 83-х». «В конце 1928 г., не изжив еще эсеровских иллюзий, особенно по крестьянскому вопросу, и разделяя крестьянскую платформу правых, я вел активную борьбу с партией…», – признавался он позднее. В итоге в 1928 за участие в оппозиции Семенов не только лишился работы в аппарате Разведупра, но и его партячейкой в апреле 1929 был исключен из партии. Судя по протоколу, главные обвинения в его адрес сводились к тому, что он «не изжил эсеровскую идеологию и проявляет колебания по основным вопросам политики партии…» В течение нескольких месяцев Семенов ведет непрерывную борьбу за восстановление в партии. Он безуспешно аппелирует в районную контрольную комиссию, затем во Фрунзенский РК партии, наконец, к парттройке МКК ВКП(б). И только последняя инстанция, учтя его прежние заслуги и выслушав 5 сентября 1929 г. уверения Семенова в «осознании ошибочности своих выступлений», «о полном согласии с решениями 16-й партконференции» и обязательство «в практической работе проводить линию партии», приняла решение оставить его в партии, ограничившись строгим выговором с предупреждением.

На ответственных постах в сельском хозяйстве и на производстве (1929–1930), от должности председателя крупного колхоза «Краснознаменец». Для того чтобы доказать реальным делом свою преданность партии, оказавшийся без работы Семенов пошел в ЦК и попросился именно на колхозную работу. По направлению Колхозцентра он попал в том же 1929 в Хоперский округ Нижне-Волжского края, где был назначен председателем крупного колхоза «Краснознаменец», состоящего примерно из 1 тыс. хозяйств и 24 тыс. га