Беседа с папским легатом, диалог с иудеем, и другие сочинения - Иоанн Кантакузин

«Пост и праздность, новомесячия и праздники ненавидит душа Моя, Я пресыщен ими. Больше не оставлю грехи ваши. Когда протянете руки ваши ко Мне, отвращу очи Мои от вас; и если умножите мольбу, не услышу вас» (ср.: Ис. 1, 13-15). Припишешь ли ты какую-нибудь из этих материальных частей тела Богу или же нет?

Ксен: Кто же настолько безумен, чтобы и помыслить подобный вздор! Император: Нет ли какой-нибудь мысли, стоящей над буквой?

Ксен: Конечно, есть.

Император: Ну, так хорошо будет и весьма благоразумно, если ты не станешь считать хитрой уловкой и вообще вымыслом также сказанное нами скорее аллегорически о том, что значит «по образу».

Ксен: Я же сказал, царь, что не буду вполне убежден, пока ты не сделаешь этого более для меня понятным и ясным с помощью других доказательств.

Император: Одно, Ксен, нуждается в логических и диалектических доказательствах, а другое мы воспринимаем только на веру и верим, что дело обстоит именно так. Есть и то, что не требует никакого доказательства, для чего достаточно представить одно лишь истинное чувство. Так вот, если кто-нибудь не примет то, что не одним из возможных способов, не двумя, но всеми ясно обнаруживается, каким тебе такой человек покажется: не бестолковым ли или, скорее, полностью неразумным?

Ксен: Я бы никогда не сказал иначе. Не прими я то, что ясно представляют и чувство, и логика, и практика, и истинная вера, ничего бы не оставалось, как считать меня безумным. Так что не медли ясно представить мне, что хочешь.

СЛОВО ЧЕТВЕРТОЕ

Император: Ты, конечно, знаешь то, что немного раньше я сказал тебе о диаволе: будучи святым, ангелом и умом, превосходящим небо, он не удержался в том чине, в каком был создан, но, помыслив утвердить свой престол на облаках и уподобиться Всевышнему, он следом за тем был низвержен и стал, как известно, вместо святого — грешным, вместо светлого — темным и вместо ума небесного и высокого — умом заблудившимся. Подобным образом и Адам, созданный Божией рукой и получивший от Бога власть над всем под небесами, — это Иисусом Навином и Илией Фесвитянином было впоследствии обнаружено: один удержал солнце (см.: Иис. Нав. 10, 12-13), а другой, Илия, заключил небо (см.: 3 Цар. 17,1), — и, главное, наделенный сверх всего прочего нетлением и бессмертием, он не удовлетворился этой честью, но пожелал быть богом. Этого не произошло, он же оказался изгнан из того прекрасного райского обиталища и, таким образом, променял нетление на тление и осуждение (см.: Быт. 3,17,24).

Как видишь, никто не может долго глумиться над истиной, Бог же никогда не бывает поруган. Послушай и еще кое-что. Некогда Ирод, облекшись в драгоценную одежду, сел на высоком седалище, видимый всем, давая суд всем приходящим к нему из Тира и Сидона. И вот однажды стоявший вокруг него народ, приветствуя его, закричал: «Это Божий, а не человеческий голос», — его голос, стало быть, так называя. Подобало бы схватить кощунствующих и наказать. Он же ничего такого не предпринял. И за то, что он так спокойно воспринял кощунство, ангел ранил его в бок Божественной стрелой, и он поплатился за свое безумие и стал жалким кормом червей (см.: Деян. 12, 20-23).

А что сказать об Озии? Не у него ли все тело покрылось проказой за то, что он дерзнул сам покадить (см.: 2 Пар. 26,16-23), а дар пророчества не отступил ли сразу от народа? Еще более замечательно то, что — не на какое-то малое время, но на все время его жизни, по кончине же его вернулся и вновь был дан народу от Бога, о чем и Исаия, отмечая это время, говорит: «В тот год, когда умер царь Озия, я видел Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном» (Ис. 6,1). Не стану говорить о Дафане и Аврионе, об их дерзости и наказании (см.: Числ. Гл. 16) и об осуждении Илия за нечестие и наглость его детей, евших мясо прежде времени жертвы (см.: 1 Цар. 2-4).

Как видишь, не только людей, но и ангелов согрешивших Бог не пощадил. И если Иисус был богопротивным обманщиком и всем прочим, что твои предки и ты сейчас сказали хульного о моем Христе, как же тогда Бог в соответствии с вышесказанным не покарал вскоре тех, кого Тот обманул и кому Он ясно провозгласил, что Он — Сын Божий, равный Отцу и равную с Ним имеющий власть на небе и на земле (см.: Мф. 28,18), и что видевший Его видел Отца (см.: Ин. 14, 9), и что уверовавшие в Него не увидят смерти, имеется в виду смерти душевной? И если Он говорил это не сообразно с мнением Своего Бога и Отца, как же тогда Бог не воспрепятствовал творимым Им каждый день чудесам или по смерти Его никак не воспротивился проповедникам Его имени, хотя к ним отовсюду стекались опасности и беды, но получилось совершенно противоположное: к двенадцати простым людям, ибо они были рыбаками, сборщиками податей и сшивальщиками палаток, вся вселенная приступила и взяла на себя евангельское ярмо — по причине совершаемых ими знамений и чудес именем распятого по плоти Христа. И Сам ведь Христос, посылая их на проповедь, сказал им: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков» (Мф. 10, 16). Как же, пребывая среди таких и такого количества не то что волков, но более, чем те, свирепых львов и драконов, — я имею в виду вельмож, тиранов и царей, — они не были ни побеждены, ни съедены ими, скорее напротив: они таких неукротимых победили и сделали их более кроткими, чем овцы. Не делай из этого вывод, что проповедь шла гладко и никто не сопротивлялся тому, что они говорили, потому что вокруг них было столько людей, препятствовавших им и жестоко изгонявших проповедников, что страшно и подумать. В конце концов все они скончались от меча, за исключением немногих. Но даже это не смогло противостоять силе чудесного того и превосходящего ум апостольского учения. Всякий согласится, что не человеческой силой совершилось то, что все были побеждены их мнимой простотой, сами же они оказались выше всех, кто вопил на них и человеческими властями похвалялся, — но единственно силою Бога и Его единородного Бога-Сына. Ибо разве возможно сосчитать, сколько раз каждый день и сами апостолы, и от них воспринявшие веру во Христа схватывались со зверями за то, что они проповедовали,