Если бы подбородки могли убивать - Брюс Кэмпбелл

Рич Деманинкор – с его отношением ко всему в стиле «Чем еще мне нужно будет заниматься следующие шесть недель?». У него также была нервная дрожь от гильдии, поэтому у него появилось сценическое имя, Хэл Делрих. Это был результат объединения первых имен его соседей по комнате в те времена: Хэла и Дела. Рича тоже поймала Гильдия и, в конце концов, он ушел из бизнеса. В последний раз, когда я его видел, он был водителем грузовика в пригороде Мичигана.

Эллен Сендвейсс – старая школьная знакомая и бывшая старлетка Супер-8 была естественным выбором на роль. Эллен тоже ушла из шоу-бизнеса после этого фильма (сейчас будет клише). В данный момент она живет достойной жизнью замужней матери двоих детей в Мичигане.

Еще был парень по имени Брюс, «ветеран» этих самых Супер-8 фильмов, но никогда не делал ничего кроме игры в глупых комедиях. Концепция создания и развития «настоящего» персонажа была для меня чем-то новым.

Все актеры заключили контракт на ошеломляющие 100 долларов в неделю. К счастью для нас, это было задолго до эры сверхурочных, принудительных вызовов, штрафов за обед и премий за ночную работу. Дело было не в деньгах. Актеры играли...постоянно. Первая вычитка в доме Сэма прошла как-то неуклюже. Было действительно тяжело ухватить суть фильма, когда диалог в кульминации звучал как:

«Ааааа! Грррр! Неееееет!!!! Помогити!!!! Я не чувствую своих ног!!!!»

Новые подопытные кролики

Если бы бедные актеры прочитали мелкий шрифт внизу своего контракта, они бы увидели оговорку: «В дополнение, ты также будешь подопытным кроликом для тестирования грима. Эти гнусные продукты не тестировались на животных, потому что тестировать их будут на тебе...»

Актеры, которым было суждено изобразить одержимых монстров в фильме (четыре из пяти), должны были носить контактные линзы Scolero. Это не обычные «мягкие» или «одноразовые» линзы для «чувствительных глаз», это засранцы были сделаны из стекла и закрывали три четверти глаза – большие. Чтобы понять, что это такое, бегите-ка на кухню засуньте стеклянную крышку от кастрюли себе в глаз. Из-за того, что стеклянные линзы не пропускали кислород, их можно было одевать только на 15 минут зараз. Конечно, что одеть их требовалось все десять минут, поэтому это был довольно ловкий трюк. Как бы плохо не было во время съемок, я всегда мог напомнить себе со смехом: «По крайней мере, мне не нужно носить эти вонючие линзы». Мне частенько приходилось напоминать себе об этом в следующие 12 недель. Из-за того, что многих одержимых персонажей мы в итоге расчленяли, было необходимо сделать гипсовые слепки различных причиндалов. Техники грима, которые мы использовали, были не далеки от тех, что применяли в оригинальном «Франкенштейне». Когда нам нужен был гипсовый слепок, мы просто наливали гипс прямо на кожу, смазанную вазелином. А кто бы так не сделал?

И если вы имели дело с этим видом материала, то должны знать, что он нагревается, когда застывает...причем довольно сильно. Бетси Бейке, голова которой была покрыта этой фигней, из-за чего она не могла ничего видеть, слышать или говорить, начала яростно что-то писать на клочке бумаги:

«Становится очень тепло... как долго еще?»

Каракули Бетси скоро стали более настоятельными: «Голова кружится... нужно поскорее выбраться отсюда!»

Используя методы, которым бы позавидовали первоклассные болваны, мы освободили ее из ее гробницы и увидели, что все ее ресницы остались на гипсе. Думаю, не стоит даже упоминать о том, что нам пришлось кое-чего объяснять.

И так продолжались тесты грима, результатом которого стали больные от чрезмерной жары конечности и нежелательное удаление волос, и отекшие глаза от бесчисленных попыток «одеть» линзы Scolero. Это, без сомнения, было предзнаменованием грядущих событий.

Какая еще команда?

Мы собрали нашу съемочную группу из представителей всех слоев общества:

Стив «Дарт» Франкель – был мастером на все руки. Благодаря способностям к плотничеству, он стал нашим арт-директором. Его молот мы любя называли «Уру». Сэм впервые встретил этого загадочного человека в лагере Тамаква, расположенного в Алгонквин Парке, в северном Онтарио, Канада. В последний раз я видел Дарта на Южном острове Новой Зеландии, он работал хиропрактиком – все еще использовал свои руки.

Дэвид «Гуди» Гудман – старый приятель Рейми, он был с нами до конца.

«Однажды Сэм вел себя как заноза в заднице. В их заднем дворе был зубчатый забор, поэтому как-то мы с Иваном (братом Сэма) повесили его на забор за штаны и начали плевать его и бить, и он висел на заборе и ничего не мог сделать. Гувернантка увидела, что мы делаем и гонялась за нами со шваброй, пока мы его не сняли».

Во время съемок Дейв заработал сомнительное прозвище «бремя кинопроизводителя». По профессии он был поваром.

Дон «Я хочу крушить вещи» Кэмпбелл – братишка Дон, был профессионалом в поиске приключений. Не имея особых интересов в производстве фильмов, это был один из его редких опытов на съемочной площадке. Его горячее желание работать с нами исходило из того факта, что «много вещей придется разрушить». Ассистенты зарабатывали по 50 долларов в неделю, поэтому мы не могли особо выбирать.

Джон Мейсон – занимался озвучкой. Он был моим старым учителем, во время моего короткого набега в университете Вейна Стейта в Детройте. Джон бросил преподавание и оставил семью, чтобы работать над этим фильмом. Вот так вот...

Тим Филио – оператор. Он был из того же университета, что и Джон Мейсон, и, вообще-то, снял большую часть нашего теста. «Какого черта, - подумали мы. – он, вроде как, милый парень».

Джош Бекер – мы с Сэмом «работали» с ним годами. Когда мы начали организовывать фильм и члены съемочной группы начали отпадать, как мухи зимой, Джош, своим особым способом, стал нашим ключевым игроком и стал одним из тех немногих людей, что прошел всю дистанцию.

Роб Таперт – мистер Продюсер. В те дни быть продюсером означало делать то, что не делал или не хотел делать никто другой. Это включало в себя все от задымления заднего плана до таскания тележки с камерой.

Было прекрасно не иметь никакого бюджета – правила того кто, что делает становятся размытыми. Во время производства, когда я не играл, я одевал плащ на мою липкую, промокшую кровью рубашку