Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 2 - Василий Васильевич Рязанов

воздушная разведка давала командованию сведения не только о враге, но и о расположении своих войск. Именно воздушные разведчики выявили аэродромную сеть немцев и концентрацию транспортной авиации немцев, следили за танковыми группировками. В сложных метеоусловиях, действуя с малых высот (или с бреющего полета) под огнем зенитной артиллерии и атаками немецких истребительных патрулей, пилоты 5-й ВА и 2-й ВА осуществили больше тысячи самолетовылетов на разведку [2].

Немецкая авиация в феврале из-за плохой погоды уменьшила свою активность сравнительно с январем. Ударная авиация противника действовала главным образом по боевым порядкам советских войск. Немецкая авиация в боях под Корсунем потеряла от огня наших истребителей и зенитной артиллерии до 185 сбитых и тяжело поврежденных самолётов. Соотношение потерь составило примерно 1:2 в пользу наших пилотов. Немецкие транспортные операции были достаточно эффективны. Ju-52 и Не-111 в любую погоду летали в район кольца, стараясь дать немецким войскам все необходимое. Они смогли обеспечить немецким войскам минимум боеприпасов для стойкой обороны в течение 16 суток февраля 1944 г. и попытки прорыва в ночь с 17 на 18 февраля, эвакуировали из кольца три тысячи своих военнослужащих. Но авиация противника в феврале не смогла существенно помочь своим войскам [2].

Заметно активизировались немцы уже после окончания Корсунь-Шевченковской операции. Много наших авиационных командиров, пилотов, технических специалистов получили награды. Естественным было их желание несколько расслабиться после недавних напряженных боев. Поэтому они оказались не готовы к сюрпризу от ІІІ/JG 52. С 25.02, пользуясь улучшением погоды, немецкие истребители перешли к непрерывному патрулированию до 10-12 Me-109 в районе Федосеевка-Компаниевка-Ингуло-Каменка. Атаки советских разведчиков и истребителей осуществлялись неожиданно, со стороны солнца. Группы до 8-10 немецких истребителей блокировали советские аэродромы, действуя с высот до 6000 м. Однако советские ВВС уже превосходили противника численно и не уступали ему качественно. Поэтому даже самый успешный для пилотов Люфтваффе бой не мог компенсировать проигранного сражения [2]. А 25.02.44 капитан Токаренко в составе 3 Як-1, сопровождая 2 Ил-2, встретил 2 Ме-109. Завязался воздушный бой, в результате которого Токаренко сбил 1 Ме-109, упавший западнее Радчихи. Боевую работу авиаторов высоко оценил командующий 2-м Украинским фронтом И. С. Конев [8].

В конспекте доклада о Звенигородской операции, представленном Рязановым Горюнову в июне 1944 года, содержатся следующие выводы и предложения: «1. В течение всего периода по окружению и уничтожению Корсунь-Шевченковской группировки противника корпус, несмотря на исключительно тяжелые метеорологические условия, дальность базирования частей корпуса, из-за отсутствия аэродрома вблизи района боевых действий, – все же корпус сумел оказать исключительно большую помощь войскам 4 гв., 53, 5 гв. танковой армий и частично войскам 52 армии по окружению и уничтожению войск противника.

2. Необходимо при продвижении наших войск организовывать тщательную разведку аэродромов, высылать передовые команды от строительных батальонов и готовить аэродромы немедленно по продвижению наших войск, а в случае ухудшения дорог применять для переброски строительных батальонов самолеты. Только тщательная разведка и подготовка аэродромов может обеспечить постоянное базирование авиации в непосредственной близости к району боевых действий.

3. Необходимо вести тщательную разведку наличия горючего и боеприпасов, которые противник оставляет, не успевая выводить из-за стремительного наступления наших войск. Опыт показал, что противник оставляет на аэродромах авиагорючее, масло, боеприпасы, но, в связи с медлительностью в этом вопросе наших тылов, это горючее и масло, как правило, используется наземными войсками». Эти выводы учитывались Рязановым затем до конца войны, например, при наступлении на Берлин.

22 февраля 1944 года было проведено два митинга 155-го Киевского гшап в честь присвоения звания Героя Советского Союза гвардии капитанам Нестеренко и Одинцову и в связи с ликвидацией группировки противника в районе Корсунь-Шевченковский. На митинге были приняты и посланы письма матери Одинцова и жене Нестеренко.

В ходе боев противник потерял 55 тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными, более 18 тысяч были взяты в плен. Захвачено большое количество боевой техники и вооружения. Результатом победы было сильное ослабление немецко-фашистских войск на правобережной Украине, создание благоприятных условий для развертывания дальнейшего наступления к Южному Бугу и Днестру. И.С. Конев писал: «Корсунь-Шевченковская операция – очень сложная и очень интересная как в оперативном, так и в тактическом отношении. Имея много общего с битвой под Сталинградом, в частности по формам маневра и решительности целей, она отличается от нее рядом особенностей. … С начала Великой Отечественной войны после Сталинградской битвы Корсунь-Шевченковская операция была второй большой операцией на окружение. … Анализируя эту сложную и трудную операцию, я особенно подчеркиваю, что в ней нашли полное воплощение тактика маневрирования, творческое решение оперативных задач и целеустремленность в выполнении стратегического замысла. Следует также сказать, что нигде так не проявляются воля, знания, опыт, духовные и физические качества командиров, политработников, командующих и офицеров штабов, как в операциях на окружение. Здесь надо учитывать и фактор времени, и остроту событий, и резко меняющуюся обстановку, и отчаянные, порой трудно поддающиеся анализу и предвидению действия врага. И не зря наше военное искусство считает, что высшей формой оперативного искусства является окружение противника и принуждение его к полной капитуляции. От командования в этих условиях требуется проявление высокой ответственности, организованности, знаний, личного примера в руководстве войсками, мужества и физического напряжения».

В феврале 1944 года, накануне дня Советской Армии, пришло сообщение: «За самоотверженную боевую работу, высокое мастерство в управлении боевыми частями на поле боя, отличную выучку личного состава, за правильную организацию взаимодействия с наземными войсками и проявленный личный героизм командиру 1-го гвардейского штурмового авиационного Кировоградского корпуса гвардии генерал-лейтенанту авиации В.Г. Рязанову присвоено звание Героя Советского Союза».

Главный штурман ВВС КА генерал Б.В. Стерлигов прислал телеграмму: «Радуюсь твоей заслуженной новой высшей награде – присвоению Героя Советского Союза, дорогой Василий Георгиевич. Надеюсь лично пожать твою руку». Сам Василий Георгиевич увлекался штурманским делом, дружил с такими мастерами, как флаг-штурман Б.В. Стерлигов, А.В. Беляков, и старался привить своим летчикам любовь к этому необходимому в их многотрудной и разносторонней профессии занятию. Борис Стерлигов дворянин, потомственный интеллигент. Рязанов, хоть и крестьянский сын, но тоже врожденный интеллигент, по-научному объективно, глубоко и всесторонне подходивший к любым вопросам. Рутинного для него не существовало. Среди оставшихся вещей Василия Георгиевича была и штурманская линейка. Мама не испытывала особого почтения к вещам, перешивая из одежды все, что возможно, для детей. Линейку дала мне в школу, где этот инструмент с множеством неведомых мне функций, – помню, например, вырезанные там силуэты самолетов, – благополучно затерялся.

Все это, награды, почести, были заслуженными. И, конечно, Рязанову было приятно и радостно. Но Василий Георгиевич не кичился победами. Сыну он писал: «24 февраля услышал по