Российский колокол №1-2 2021 - Коллектив авторов

И уж тем более они не догадывались, что ниже имеется ещё один уровень подземных помещений, построенный не перед войной, когда закладывался первый камень библиотеки, и не после неё, когда восстанавливали недостроенное здание. Нет, его тайно вырыли и оборудовали в годы оккупации.

Три бронзовых саркофага стояли в кромешной темноте. К ним тянулись трубочки и проводки от нескольких ящиков. В одном из них висела, удерживая рычажок, свинцовая колба с азотной кислотой.

Как сделать таймер из расчёта лет на сто? Заряд в аккумуляторе иссякнет, силы пружины в механических часах не хватит. До атомных часов в то время учёные ещё не додумались. А кислота будет долго разъедать свинец. Медленно идёт реакция… Нужно только правильно рассчитать толщину оболочки, чтобы выдержала она столько лет, сколько потребуется. Ну, лет сто, например, плюс-минус десяток – о погрешности тоже забывать не следует. В конце концов кислота прогрызёт металл, проделает себе дырочку и выльется. Вот тогда-то и сработает подпружиненный рычажок.

На этот раз всё вышло иначе.

Сейсмическая волна, пробежавшая под Донецком, как отголосок далёкого землетрясения, встряхнула подвал вместе с оборудованием. Свинцовая колба закачалась, ударилась истончившейся стенкой о жестяной защитный короб. Образовалась маленькая вмятина. Почти незаметная для глаза – волосок не проскользнёт. Но не для жидкости, которая способна просачиваться и не через такие тонкие капилляры. Возникла одна капля, потом другая… Понадобилось всего несколько часов, чтоб сосуд опустел, и рычаг под действием пружины повернулся, нажимая на «собачку». Более ничто не мешало аноду и катоду опуститься в банку с электролитом.

Со времён первых опытов Алессандро Вольта прошло больше двухсот лет, но законы химии и физики за это время не изменились. От электродов начали отрываться ионы металла. Возникла разность потенциалов, то есть электрический ток, который побежал по проводкам, протянутым внутрь ближайшего саркофага. Конечно, ни элемент Вольта, ни элемент Даниэля не дадут высокого напряжения, тут за помощью надо обращаться к Майклу Фарадею или Эмилию Ленцу, но много-то и не надо.

Тот, кто лежал в саркофаге больше семидесяти лет, оказался в роли той самой лягушки, к лапке которой подключал электричество Луиджи Гальвани. Особые медитативные техники позволили ему уменьшить частоту сердечных ритмов до одного удара в час и делать один-единственный вдох-выдох в сутки. Эдакий анабиоз без охлаждения, смерть без смерти, режим ожидания. Живому существу, обладающему такими навыками, электрические импульсы, что слону комариный укус, но они в данном случае являлись всего-навсего раздражителями, стимулирующими возврат в реальный мир и к обычному жизненному тонусу.

Крышка саркофага медленно съехала…

3

Ночной дежурный Донецкой республиканской библиотеки имени Н. К. Крупской только что поужинал. Бутылка кефира, полбатона, как поёт группа «Чайф». Правда, кефир давно перестали продавать в бутылках, так что можно сказать – пакет кефира, полбатона. Топчан в углу дежурки манил. Что могут украсть в библиотеке? Это же не Форт-Нокс и не Эрмитаж. Казалось бы, ложись и спи спокойно до утра. Но Павел Петрович был хорошим сторожем. Он привык делать обход всех помещений библиотеки от верхнего этажа до подвалов. Проверял, заперты ли двери, окна, не оставили ли где включённым электрическое освещение. И только после этого, успокоившись, нырял в объятья дремоты.

Он отложил томик Ахматовой, которую читал за едой, совмещая приятное с полезным… Следует заметить, что Павел Петрович ещё и стихи писал. Правда, никому не показывал пухлую общую тетрадь на девяносто шесть листов со страницами, исписанными по-школьному округлыми буквами. Иногда, слегка приняв на грудь, читал стихи друзьям, но очень редко. Им нравилось, и сторожу настоятельно рекомендовали опубликовать сборник, пусть даже и за свой счёт. Но Павел Петрович не спешил. Кто его знает, как в издательствах примут его тексты? Вдруг на смех поднимут? Позора не оберёшься…

Лучше строго выполнять свои обязанности. Тогда тебя всегда будут уважать. Даже если ты простой сторож, а не генеральный директор республиканской библиотеки.

Павел Петрович по старой доброй сложившейся годами традиции начал обход сверху, от «Русского Центра», чтобы завершить его на нулевом этаже. Подсвечивая себе ручным электрическим фонариком, он методично проверил все двери. И ведь прицепиться не к чему. Сегодня даже самые забывчивые библиотекари закрыли свои владения и сдали ключи на вахту.

Всё хорошо. Всё спокойно.

Павел Петрович уже собирался возвращаться к милым его сердцу топчану и стихам Анны Ахматовой, но тут его внимание привлекли шорохи за железной дверью, которая не открывалась, судя по виду, лет пятьдесят. Скрежет, постукивание железа о железо, шарканье ног. И никаких голосов. Вот тут и задумаешься.

Какое-то время Павел Петрович колебался – вызвать милицию или самому заглянуть? Потом любопытство и природная хулиганская жилка, от которой он много натерпелся в подростковом возрасте и во время службы в армии, взяли верх. В конце концов, почему он, нестарый ещё мужик, прошедший Афганистан и отработавший двадцать лет в забое шахты, должен бояться каких-то бомжей, забравшихся за медным кабелем. Для полной уверенности сторож вернулся к пожарному щиту и взял в руку топорик – тупой, но увесистый. Пользоваться им он, конечно, не собирался. Ещё не хватало из-за каких-то воришек угодить в тюрьму за превышение меры самообороны. Но попугать – самое то.

Удивительно, но подозрительная дверь была заперта не на замок, а на засов. Такой же ржавый и заросший грязью, как и всё остальное в этой части подвала. Он поддался не с первого раза, а только после основательного постукивания обухом топора.

«Вся скрытность псу под хвост… – подумал ещё Павел Петрович. – Все бомжи разбегутся. Но, может, оно и к лучшему?»

Дверь отворилась с душераздирающим скрежетом и скрипом. Словно сирена, оповещавшая о воздушной тревоге.

Сторож ожидал увидеть что угодно – от испуганных воришек до ствола в лицо, но не шесть чёрных свечей, горящих зелёным мертвенным пламенем, и три чёрные фигуры, неподвижно застывшие в центре комнаты.

Собственно, это было последнее, что увидел в своей жизни Павел Петрович, сторож ночной библиотеки.

4

Вальдемар Карлович Вайс, почётный горный штейгер и маг-хранитель Донецка второй категории, любил, чтобы его рабочий день начинался неспешно, без каких бы то ни было авралов и форс-мажоров. Иногда ему это удавалось, несмотря на тянувшуюся уже полгода военную агрессию Украины против восставшего Донбасса. Конечно, маги-хранители не принимали участия в боевых действиях, не ездили на «передок», но зачастую им приходилось вступать в схватки с врагом не менее опасным, чем «Правый сектор»[3] или боевики террбатов[4]. Оборотни, вампиры, доппельгангеры… Даже одна ламия, неизвестно каким ветром занесённая сюда из Приштины. Это не считая нередких попыток ментальных