Война, мир и книги - Валерий Валерьевич Фёдоров

Напоследок-еще один интересный кейс от Мастера: как анализировать показатели доверия к политикам с целью прогнозирования их перспектив. Он показывает, как через бесконечную толщу опросных данных, этой по преимуществу пустой и небогатой породы, можно добывать истинные алмазы знания. Кейс, разобранный на примере выборов-1996, сегодня как никогда полезен в контексте не стихающих «войн рейтингов». Левада изучает конверсию «доверия» как базовой валюты массовой политики в поддержку и приверженность и подмечает целый ряд логических несообразностей, которые необходимо понять. Например, доверие к Ельцину на протяжении кампании росло, хотя оценка его деятельности оставалась резко критической. Далее, доверие Явлинскому было высоким, но в голосование оно не конвертировалось. Наконец, доверие к Лебедю чрезвычайно возросло уже после того, как Ельцин взял его в свою команду, а тот призвал своих сторонников поддержать действующего президента.

Осмысляя эти парадоксы, Левада выводит свою типологию политического доверия с тремя уровнями. Базовых типов доверия он выделяет три: доверие как готовность признать и подчиниться авторитету лица (пример – отношение к Ельцину его избирателей), доверие как признание личных качеств/достоинств (отношение к Явлинскому его сторонников) и доверие как уверенность в способности героя к действиям, направленным на избавление от бедствий (массовое отношение к Лебедю после его назначения).

К этому социолог добавляет различие между мужским и женским типами доверия. Мужское – расчетливое, оно нуждается в проверке и подтверждении реальными действиями («по делам их узнаете их»). Женское – нераздельное, ценностно или традиционно подкрепленное («не по хорошу мил, а по милу хорош»).

Наконец, доверие активное и пассивное: первое эмоционально нагружено, может вести к мобилизации и коллективным действиям. Второе означает терпеливую покорность обстоятельствам («как бы не было хуже») и отторжение коллективных акций. Отсюда всего шаг до увязки доверия (как отношения) и действия: если доминирует пассивное доверие мужского типа, то действие предшествует доверию (это пример победы Ельцина в 1996 г.). Активное доверие женского типа само инициирует действие: увлечение, иллюзия и вдохновение способны двигать горами (здесь я бы вспомнил победу «Единства» в 1999 г.).

Юрий Левада

Ищем человека. Социологические очерки. 2000-2005

М.: Новое издательство, 2006

Последняя прижизненная книга Юрия Левады – сборник его статей, опубликованных в журналах «Мониторинг общественного мнения» и «Вестник общественного мнения» и основанных на данных исследований ВЦИОМ (2000–2003) и «Левада-центра»* (2004–2005). Сборник включает три раздела, посвященных анализу социально-политической конъюнктуры России начала XXI века, изучению механизмов формирования и изменения общественного мнения и осмыслению результатов очередной волны многолетнего проекта «Советский человек», проведенной в 2000 г. Статьи не ограничиваются опросами общественного мнения и, как принято у Левады, вписываются в широкий контекст изучения общества – преимущественно в оптике структурного функционализма Толкотта Парсонса.

Конъюнктурная часть книги сосредоточена на важнейших событиях российской политики ранней путинской эпохи. Наиболее интересное из них, возможно, – монетизация льгот и связанные с ней общественные протесты 2005 г. Левада оценивает саму реформу как «удивительную… недальновидность и непредусмотрительность, а также неспособность власти оценить серьезность ситуации и адекватно реагировать на нее». Вызванные монетизацией протесты тем более неожиданны, что «российский человек… обладая огромным потенциалом социального терпения и приспособляемости, чаще всего предпочитает адаптацию к обстоятельствам, даже „понижающую“, но не возмущение и протест». Тем не менее страна увидела активные протестные действия по стороны тех, от кого их меньше всего можно было ожидать, – «наиболее обездоленных, пожилых, малообеспеченных».

Чтобы парализовать установку на терпение и адаптацию, потребовались «чрезвычайные и мощные усилия»… со стороны самой власти! Левада усматривает здесь неэффективность властной системы принятия решений и невнимание властей к проблеме собственной легитимности и дальних последствий своих действий. Народное возмущение стало реакцией на отказ властей от привычного с советских времен типа отношений с населением, когда заниженная оплата труда и отсутствие работающей системы поддержки бедных компенсировались различными льготами, что поддерживало образ «отечески заботливого» государства. Стихийные выступления протеста были направлены против демонстративного ущемления «законных» (привычных) прав и вызвали у властей замешательство и даже панику.

Внимание политиков к общественным настроениям обычно сводится к рейтингам, и с приходом Путина, констатирует Левада, такое внимание сильно выросло. На его взгляд, это следствие политического стиля, при котором «поиски решений общественно значимых проблем подменяются возней вокруг „имиджа“ институтов и причастных к ним фигур». Тем значимее феномен устойчиво высоких рейтингов, каждое – весьма редкое – снижение которых сразу привлекает огромное внимание со всех сторон, не исключая и самих респондентов. Почему рейтинги Путина, в отличие от его западных визави, почти не реагируют на конъюнктурные события? Потому что, утверждает автор, они «выражают в первую очередь не оценки определенных действий данного лидера, а состояние комплекса массовых ожиданий, надежд, иллюзий, связанных с ним». Любая массовая реакция на события ослабляется, проходя через призму этого комплекса, до степени угасания.

Итак, «рейтинг показывает не то, что люди непосредственно „видят“, а то, что они готовы или хотели бы „видеть“. Люди в массе скорее держатся за собственные иллюзии, чем опираются на „реалии“ опыта». Левада указывает также на работающий механизм перераспределения ответственности с лидера на прочих носителей власти. И, наконец, налицо неопределенность и размытость самих критериев поддержки – от фанатичного «всегда!» до ироничного «одобрям-с». Здесь коренится «возможность нарастающей эрозии (вырождения) качества „рейтингов“ под поверхностью стабильно высоких показателей», а также «перспектива хронического их внутреннего загнивания».

Спустя полтора десятилетия после описанных в книге событий очевидно, что многие предсказания Левады не сбылись. Эпоха Путина продолжается, президент находит и создает все новые источники общественной поддержки, а ее общий уровень остается высоким. Тем не менее конкретный анализ многочисленных острых ситуаций в российской политике, как и осуществленный Левадой разбор фундаментальных механизмов функционирования общественного мнения, сохраняет актуальность как блестящий пример внимательного и концептуального изучения социальной реальности с привлечением огромного массива опросных данных.

Юрий Левада

Время перемен

Предмет и позиция исследователя

М.: НЛО, 2016

Очередной сборник статей второго директора ВЦИОМ Юрия Левады отражает историю его становления как исследователя социальной реальности, захватившую несколько эпох: здесь и брежневский «застой», когда свобода творчества в социологии была существенно ограничена и многое приходилось делать «не благодаря, а вопреки», и перестройка, когда приход во ВЦИОМ дал Леваде возможность впервые опереться на мощную базу эмпирических исследований, и чрезвычайно благодатные для него девяностые годы, когда руководство мощным исследовательским коллективом позволило оформиться его авторской концепции изучения социальных процессов распада «советского человека», и начало нулевых годов, когда стал очевидным крах надежд на ускоренную «западнизацию» российского общества и пришлось разрабатывать научные подходы к