Наше восточное наследие - Уильям Джеймс Дюрант

гейш, описывая их как "женщин-певиц, которые, великолепно одетые, нанимают себя для развлечения гостей в ресторанах, якобы танцуя и распевая, но на самом деле занимаясь совсем другими делами".85 Отныне эти женщины должны были быть причислены к проституткам, наряду с теми "бесчисленными девицами", которые во времена Кемпфера заполняли все чайные лавки в деревнях и все трактиры на дорогах.86 Тем не менее, партии и семьи продолжали приглашать гейш для развлечения на светских раутах; были созданы школы, где старшие гейши обучали молодых учениц своим разнообразным искусствам; периодически в кабурэндзё учителя и ученики подавали церемониальный чай и устраивали публичные представления своих более презентабельных достижений. Родители, которым было трудно содержать своих дочерей, иногда, с их "согласия", отдавали их в ученицы к гейшам за определенную плату; и в тысяче японских романов рассказывается о девушках, которые продавали себя в ремесло, чтобы спасти свои семьи от голодной смерти.87

Эти обычаи, какими бы поразительными они ни были, ничем принципиально не отличаются от привычек и институтов Запада, за исключением, пожалуй, откровенности, утонченности и изящества. Подавляющее большинство японских девушек, как нас уверяют, остались такими же целомудренными, как и девственницы Запада.88 Несмотря на столь откровенные договоренности, японцы умудрялись жить в сравнительном порядке и приличии, и хотя они не часто позволяли любви определять брак на всю жизнь, они были способны на самую нежную привязанность к объектам своего желания. Как в современной истории, так и в фантастической литературе Японии нередки случаи, когда юноши и девушки убивали себя в надежде насладиться в вечности единением, запрещенным им их родителями на земле.89 Любовь не является главной темой японской поэзии, но то тут, то там ее нота звучит с непревзойденной простотой, искренностью и глубиной.

О! Чтобы белые волны далеко-далеко

На море Исэ

Это были всего лишь цветы,

Чтобы я мог собрать их

И принесите их в дар моей любви.90

И снова, с характерным сочетанием природы и чувств, великий Цураюки рассказывает в четырех строках историю своей отвергнутой любви:

Ничто так не быстротечно, как цветок вишни,

Вы говорите... но я хорошо помню тот час.

Когда жизнь увядала от одного произнесенного слова...

И ни малейшего дуновения ветра.91

VI. СВЯТЫЕ

Религия в Японии - трансформация буддизма - священники - скептики

Та самая преданность, которая выражается в патриотизме и любви, в привязанности к родителям, детям, товарищам и отечеству, неизбежно ищет во вселенной в целом некую центральную силу, к которой она могла бы привязаться в преданности и через которую она могла бы извлечь некую ценность и значимость большую, чем один человек, и более продолжительную, чем одна жизнь. Японцы - лишь умеренно религиозный народ - не глубоко и чрезмерно религиозный, как индусы, и не страстно и фанатично религиозный, как замученные святые средневекового католицизма или воинствующие святые Реформации; и все же они явно более склонны к набожности, молитвам и философии счастливого конца, чем их скептически настроенные кузены за Желтым морем.

Буддизм пришел от своего основателя в виде облака пессимистических увещеваний, приглашающих людей к смерти; но под небом Японии он вскоре превратился в культ божеств-покровителей, приятных церемоний, радостных праздников, руссоистских паломничеств и утешительного рая. Правда, в японском буддизме были и ады - более того, сто двадцать восемь, предназначенных для любых целей и врагов. Существовал мир демонов и святых, а также персональный дьявол (Они) с рогами, плоским носом, когтями и клыками; он жил в каком-то темном северо-восточном царстве, куда время от времени заманивал женщин, чтобы те доставили ему удовольствие, или мужчин, чтобы те обеспечили его белками.92 Но, с другой стороны, были бодхисатвы, готовые передать людям часть благодати, накопленной ими за многие воплощения добродетельной жизни; были и милостивые божества, такие как Богоматерь Кваннон и христоподобный Дзидзо, которые являли собой саму суть божественной нежности. Поклонение лишь частично сводилось к молитвам у домашних алтарей и храмовых святынь; большая его часть состояла из веселых шествий, в которых религия была подчинена веселью, а благочестие принимало форму женских дефиле и мужского веселья. Более серьезный приверженец мог очистить свой дух, помолившись четверть часа под водопадом в зимнюю стужу, или отправиться в паломничество от святыни к святыне своей секты, наслаждаясь красотой родной земли. Японец мог выбрать одну из многих разновидностей буддизма: он мог искать самореализации и блаженства в спокойных практиках дзэн ("медитации"); он мог последовать за пламенным Ничиреном в секту Лотоса и найти спасение, изучив "Закон Лотоса"; он мог присоединиться к секте Духа, поститься и молиться, пока Будда не явится ему во плоти; он может утешиться в секте Чистой земли и спастись одной лишь верой; или же найти свой путь в терпеливом паломничестве в монастырь Коясан и обрести рай, будучи похороненным в земле, освященной костями Кобо Дайси, великого ученого, святого и художника, который в девятом веке основал Сингон, секту Истинного Слова.

В целом японский буддизм был одним из самых приятных человеческих мифов. Он мирно завоевал Японию и милостиво нашел место в своей теологии и своем пантеоне для доктрин и божеств синто: Будда был объединен с Аматерасу, а в буддийских храмах было отведено скромное место для синтоистского святилища. Буддийские священники первых веков были людьми набожными, образованными и добрыми, оказавшими глубокое влияние на японскую письменность и искусство и продвинувшими их вперед; некоторые из них были великими художниками или скульпторами, а некоторые - учеными, чьи кропотливые переводы буддийской и китайской литературы послужили благодатным стимулом для культурного развития Японии. Успех, однако, погубил поздних священников; многие из них стали ленивыми и жадными (обратите внимание на веселые карикатуры, которые так часто делают на них японские резчики по слоновой кости или дереву); а некоторые ушли так далеко от Будды, что организовали свои собственные армии для установления или поддержания политической власти.93 Поскольку они обеспечивали первую жизненную необходимость - утешительную надежду, - их промышленность процветала даже тогда, когда другие приходили в упадок; их богатство росло из века в век, в то время как бедность народа оставалась.94 Священники уверяли верующих, что человек в сорок лет может купить еще одно десятилетие жизни, заплатив сорока храмам за совершение месс в его честь; в пятьдесят лет он может купить еще десять лет, привлекая пятьдесят храмов; в шестьдесят лет - шестьдесят храмов, и так до тех пор, пока из-за недостатка благочестия он не умрет.*95 При режиме Токугава монахи пили досыта, откровенно содержали любовниц, практиковали педерастию, † и продавали самые уютные места в иерархии самым высоким покупателям.96

В XVIII веке буддизм, похоже,