Общие вопросы этнографии русского народа. Традиция. Этнос. Религия - Олег Викторович Кириченко

Для Сибири, где было локальное заселение, большое значение имел хозяйственно‐торговый фактор. В Сибири и на Дальнем Востоке ситуация отличалась от ситуации в Поволжье. Здесь большое значение имели первопроходцы — казаки. Именно они, а не крестьяне, в Западной Сибири находились в особо тесном контакте с местным населением. И. К. Смолич указывает на сугубо положительный факт русификации[1602] сибирского местного населения для дела церковной миссии[1603]. Успехи миссии в разных районах Сибири и Дальнего Востока целиком определялись фактором плотности русского заселения. Смолич писал: «В Восточной Сибири, в огромной Иркутской епархии, простиравшейся от Енисея на западе до Тихого океана на востоке, миссия больших успехов не добилась. Обширная территория, малочисленное русское население, недостаточное число священников, суровые климатические условия — все это создавало сложности для миссионерства…»[1604]. В свою очередь на Алтае, где в центральной и северной части было плотное заселение русскими крестьянами, и проповедь преподобного Макария Глухарева не только нашла отклик, но и укрепилась. Но здесь же наблюдается активное противостояние со стороны алтайцев (алтай‐кижи) русификации. На этой волне в 1907 г. даже была создана своя религия бурханизм (белая вера) и началась этноконсолидация алтайцев.

Особо следует сказать о миссионерском значении русского народа, живущего бок о бок с народами, исповедующими монотеизм, в частности ислам. Русское правительство всегда проявляло в отношении мусульман‐подданных особую осторожность. Такая политика неукоснительно проводилась начиная с Екатерины II. С особым вниманием относились при этом к тем народам, у которых ислам только прививался, например, к казахам и киргизам[1605]. Создавались условия для развития ислама, и это может быть объяснено одним — таким путем правительство России обретало лояльных подданных. Лояльных и в отношении к власти, и в отношении к русскому населению, селившемуся в этом регионе. Как показывает исследователь этого вопроса среди казахов, добровольно принимали крещение те, кто долгое время проживал рядом с русскими или посреди них, кто утрачивал связь с родом и прежним образом жизни. Миссия среди казахов началась только в 1874 г. (Оренбургская епархия, комитет Православного миссионерского общества на территории Уральской и Тургайской области)[1606].

С 1882 г. начала действовать Киргизская миссия в Томской епархии, а с 1894 г. — Киргизская миссия Тобольской епархии. Работа миссионеров показала, что «наиболее благоприятной средой для успеха христианской проповеди были обедневшие казахи, занимавшиеся земледелием вблизи русских поселений или находившиеся в работниках у русских. Именно среди этой группы населения и велась миссионерская пропаганда»[1607]. К слову сказать, православное христианство в Корею пришло подобным же опосредованным путем. Первыми миссионерами в стране были русские крещеные корейцы, приезжавшие на историческую родину из русского Приморья, где они жили бок о бок с русскими крестьянами[1608]. Парадокс, но мусульманским узбекским муллам не запрещалось проповедовать среди язычников‐кочевников Киргизии и Казахстана[1609].

О миссионерских особенностях русского Православия в Средней Азии так пишет митрополит Бишкекский и Среднеазиатский Владимир (Илим): «Появление в Центральной Азии приходов Русской Православной Церкви совершенно не походило на торжествующее шествие миссионерской религии покорителей. Православие явилось сюда смиренно, вовсе не пытаясь приобщить к себе местное население, но лишь для скромного пастырского окормления русских переселенцев»[1610]. В бедности и нужде и оказании помощи со стороны соседей‐мусульман жили русские крестьяне. Важно было и то, что на глазах местного населения православные храмы выстраивались на нищенские копейки этих переселенцев. Местные жители все это видели и даже иногда помогали средствами строить «русские мечети».

Самоотверженное отношение к своей вере и Церкви было лучшей проповедью среди мусульман со стороны русского населения, отмечает митрополит Владимир. «Истинная миссия Православия в Туркестане виделась в том, чтобы мусульмане стали терпимо и с уважением относиться к христианам»[1611]. Эту мысль разделял и святой царь Николай II. На почве доверия можно было совместно с мусульманами заниматься социальным попечительством и решать образовательные задачи.

Такой подход принес свои плоды в этом регионе: уже к началу XX в. здесь расцвело духовное просвещение — активно действовали два братства, строились благолепные храмы, торжественно и широко проходили православные праздники.

Общие принципы этнического и культурного взаимодействия русского народа с другими народами в процессе колонизации могут быть быть обозначены так:

1. Русские не придерживались «европейского» принципа этнической (в том числе расовой) чистоты, они смешивались с местным населением настолько, насколько те были готовы к этому. Так что в районах, где волна русских была не столь велика (как в первый период расселения в Якутии)[1612], там случалось и этническое растворение русских с потерей языка.

2. Русское расселение имело доброжелательный и ненасильственный характер, порой люди несколькими семьями действовали методом постепенной инфильтрации в иноэтничную среду. Для этого крестьяне учили чужой язык, обращали внимание на обычаи.

3. Русские крестьяне щедро делись сельскохозяйственными знаниями с соседями, общей нередко становилась и праздничная культура.

4. Налицо было проявление горячей веры (русские поселенцы сами строили церкви, были истовы в вере и благочестии), и это вызывало уважение у соседей.

5. Ассимиляция русскими других народов не была насильственной, нередко ассимилированные группы других этносов сами начинали называть себя русскими, им нравилась русская культура[1613].

6. Российское правительство законодательно защищало хозяйственные и религиозные интересы инородцев специальными указами.

Русский православный народ выполнял миссионерские функции в том смысле, что он подготавливал к принятию христианской миссии те народы, с которыми контактировал в процессе расселения на Севере, в Поволжье, Сибири, Дальнем Востоке, Средней Азии, на Кавказе. Без этой предварительной подготовки было бы невозможно решать церковную миссионерскую задачу среди народов, стоявших на родовой ступени социального развития. Русификация была в данном случае не этнофикацией, поскольку не имела принудительного характера, а приобщением в православной сельской культуре и православному отношению к природному миру и человеку.

Глава пятая. Религиозные истоки терпимости и толерантности

Западная толерантность

Идея толерантности сейчас становится одним из важнейших средств целенаправленного созидания глобалистского общества. В московской образовательной программе «Москва на пути к культуре мира: формирование установок толерантного сознания, профилактика экстремизма, воспитание культуры мира (2002–2004)» говорится, что «глобальный характер проблема толерантности приобрела в связи с террористическими актами 11 сентября 2001 г. в США, 23 октября 2002 г. в Москве»[1614]. На базе ее актуализировалась в 2010‐е годы идея мультикультурного общества, но строительство его в Европе, спровоцированное США, сопровождалось такими тектоническим процесами, что Европа скоро стала задумываться над сомнительной полезностью для себя этих идей. В целом же толерантизм