Война, погубившая Россию. Записки премьер-министра Великобритании - Дэвид Ллойд Джордж

1) если бы союзники отказались от всех требований аннексии, но Германия не отказалась бы от них;

2) если бы и союзники и Германия отказались бы оставить мысль об аннексиях;

3) если бы союзники продолжали настаивать на аннексиях, а Германия отказалась бы от них.

По его заявлению, ответом в каждом случае явилось «война», в последнем случае «война против союзников».

Этот человек (Крыленко) спокойно размышляет о войне со всем миром. Он высказал убеждение в существовании тайных договоров между Англией и Германией.

Большинство офицеров приходит в трепет при мысли о четвертой зиме войны. Они часто цитируют замечание Гинденбурга о том, что на войне победит тот, у кого окажутся крепче нервы, и признают, что у русских раньше других не выдержали нервы.

Корнилов сказал мне, что считает наступление последним шансом и что экономическое положение России и развал железных дорог сделают невозможным продолжение войны в течение четвертой зимы. В связи с этим представляет интерес отчет американской железнодорожной комиссии по указанным вопросам.

Заслуживает упоминания мнение Игнатьева, который командует теперь 1-й гвардейской пехотной дивизией, способного человека и, вообще говоря, редкостного оптимиста. Он — младший брат графа Игнатьева, бывшего министра народного просвещения, а его отец был послом в Константинополе.

По мнению Игнатьева, мир существенно необходим для России, так как в противном случае в ближайшее время произойдет всеобщая резня. Продолжение войны ведет страну к экономическому краху. С самого начала крестьяне ненавидели войну, которая только в первый ее период пользовалась популярностью среди образованных классов общества.

Он сказал: «Если бы вы теперь вышли на площадь и объявили о немедленном окончании войны при единственном условии возвращения Николая Романова, то все немедленно выразили бы свое согласие и прекратились бы всякие разговоры о демократической республике». (Я полагаю, что это верно. Революция явилась восстанием против гнета войны, а не протестом, как это сначала пыталась изображать английская пресса, против того половинчатого воодушевления, с которым бывшее правительство вело войну.)

Я спросил Игнатьева, окажет ли пересмотр мирных условий какое-нибудь влияние на русское общественное мнение. Он сказал, что окажет на сознательных людей, но что солдатская масса только ищет предлога, чтобы спасти свою шкуру. Солдаты не принадлежат ни к партии большевиков, ни к партии меньшевиков; они просто шкурники чистейшей воды.

Я отметил, что если Германию не разобьют так, как она того заслуживает, то вся вина за это ляжет на Россию. Он согласился и заявил, что в этом случае, по его твердому убеждению, ни один иностранец не будет разговаривать с русским на протяжении последующих двадцати лет. Будь он на месте Англии, он постарался бы выбраться из войны, пока еще это было возможно'.

* * *

На межсоюзной конференции, состоявшейся в Париже 25 п 26 июля, мы обсудили русский вопрос в связи с тревожными сообщениями из России. Было совершенно ясно, что Керенский и его правительство совершенно потеряли контроль над общим положением. Отмена смертной казни и, в значительной мере, неспособность офицеров накладывать какие-нибудь иные взыскания за недисциплинированность сделали борьбу с дезертирством и даже с неподчинением приказам невозможной. Но сомнительно, чтобы какие-нибудь взыскания могли еще восстановить дисциплину; возможно, что применение их привело бы к открытому мятежу.

На самом деле, положение Керенского было отчаянным. Ему приходилось на фронте подтягивать и организовывать армию, которая быстро распадалась, превращаясь в беспорядочный сброд. Одновременно ему приходилось принимать меры против мятежей и бунтов в столице и вокруг нее. Большевики беспрестанно устраивали заговоры, чтобы подрывать его власть в те моменты, когда он считал ее окончательно установившейся.

Был ли когда-нибудь другой человек в более опасном положении? Чтобы руководить и управлять в такой обстановке, требовался вождь с исключительной волей и решительностью. Керенский был гениальным человеком, но не был гением действия.

На Парижской конференции британский представитель передал меморандум, содержавший следующие предложения по оказанию помощи России:

'Союзные правительства должны пойти на любые жертвы, чтобы удержать Россию в коалиции и путем предоставления ей поддержки во всех жизненных областях влить в ее правительство энергию, необходимую, чтобы любой ценой продержаться до конца…

Для выполнения этой программы Франция, Великобритания и Соединенные Штаты — единственные державы, имеющие возможность действовать в России, должны незамедлительно придти к соглашению о степени участия их в этой помощи.

Вопросы пропаганды внутри страны и финансово-экономической помощи подлежат компетенции заинтересованных правительств и не рассматриваются; в настоящем меморандуме.

С точки зрения военно-экономической помощи представляется, что деятельность союзников может быть распределена между ними следующим образом: Англия займется военным флотом; Франция — армией; Соединенные Штаты займутся реорганизацией транспорта.

В разрешении этой задачи по реорганизации России Япония, возможно, могла бы принять участие доставкой материалов и технических сил'.

На военной конференции, созванной 26 июля, присутствовали генералы Кадорна, Робертсон, Першинг, Петэн и Фош. В их выступлениях указывалось на те серьезные последствия, которые, по их предположениям, будут иметь место, если Россия покинет дело союзников.

Крах России будет чреват следующими последствиями.

В политическом отношении. Он видоизменит политические цели Антанты. Поэтому рекомендуется, чтобы правительство немедленно обсудило и решило, какие новые цели должны быть выдвинуты.

В экономическом отношении. Он предоставит в распоряжение центральных держав огромные ресурсы России, особенно хлеба, и этим самым значительно снизит эффективность блокады.

В моральном отношении. Он приведет, особенно в отношении мелких союзников на Балканах, к глубокой депрессии, которая может заставить их искать сепаратного мира. Совершенно очевидно, что Румыния будет вынуждена разделить судьбу России. Более того, освободится некоторое количество турецких дивизий для увеличения сил, находящихся в распоряжении противника.

* * *

Между тем, события в России двигались быстрыми шагами, слишком быстрыми, чтобы их можно было регулировать. В Петрограде возник кризис в связи с вопросом о признании автономии Украины, и четыре миинстра-кадета подали в отставку. В Петрограде происходили беспорядки и уличные бои. Влияние, оказываемое столичными новостями на фронтовые части, было потрясающим. Они бросали окопы, орудия и боеприпасы немцам, даже не пытаясь как-либо отразить немецкое наступление.

Когда происходило заседание Парижской конференции, на пути к нам находилось донесение нашего посла в Петрограде, которое содержало яркое описание царившего там хаоса и начинавшихся беспорядков и мятежей, которым, хотя они и были временно подавлены, предстояло повторяться и разрастаться до тех пор, пока последние остатки порядка и способности управления не погибли в море анархии.

Донесение сэра Джорджа Бьюкенена, датированное 23 июля 1917 г., описывает, как, узнав 16 июля об отставке четырех кадетов, членов правительства, он