Русский иностранец Владимир Даль - Евгений Николаевич Никитин

было; а я виноват перед тобою и перед Шиловским, и перед многими; сегодня отправлено вдруг до девяти писем!! Мы теперь на летней кочевке, в горах, живем весело в балаганах и кибитках; жена моя, маменька и дети в 30 верстах отсюда, у помещика адъютанта губернаторского Балкашина; вчера жена с детьми приехала ко мне, погостить; она раза четыре заболевала лихорадкой, но теперь здорова и в деревне очень поправилась. Дети тоже. Не знаю, нравится ли маменьке у нас, довольна ли она – кажется, не совсем. Бог знает, как это так сделалось – и я, и жена всё готовы для нее сделать, но, может быть, не умеем, делаем неладно, не вовремя. Мне, признаюсь, кажется, будто она с самого начала не совсем полюбила жену мою, которая, право, любит ее всею душою, но, может быть, не умеет это показать. Как это странно и нехорошо на свете, что иногда добрые, хорошие, благомыслящие люди не могут сойтись без всякой вины и причины. Впрочем, это одна догадка с моей стороны, и речей об этом не было никаких. Между тем она всё порывается в Астрахань, и я не знаю, как быть. Перовский говорит, что это было бы весьма неосновательно, если бы я ее отправил или увез туда, чтобы ей взад и вперед проездить; (слишком дорогая дорога) потому что перевод Кистера сюда ожидается с недели на неделю, Клейнмихель уехал, до сентября, в отпуск, и это может задержать дело; но (все говорят) не благоразумно ехать теперь в эдакий дальний путь с тем, чтобы воротиться опять через несколько месяцев; дорога трудная, дальняя, и хлопот и расходов было бы много. Другое дело, если бы Кистер оставался там, тогда бы я ее не держал ни дня.

“Памятная книжка” моя, о которой ты спрашиваешь, удостоилась полного Высочайшего одобрения и распространена во все казачьи войска; кроме того, поручено мне написать еще нечто подобное, более простое в виде… народного чтения для солдат. Это мне очень приятно; и это занятие, за которое я взялся бы охотно и с большим чувством самоуверенности; в этом роде я могу быть полезен.

“Мауляна” моя, хотя я три раза писал, чтобы ее отдали назад, но напечатана в “Библиотеке”».

Дела литературные

«Памятная книжка для нижних чинов Императорских казачьих войск» (СПб., 1837), получившая «Высочайшее одобрение», и в печати была высоко оценена. В рецензии, напечатанной 1 августа 1837 года в «Литературных прибавлениях к “Русскому инвалиду”», говорилось:

«Мы с величайшим удовольствием прочли присланную нам недавно из Оренбурга “Памятную книжку для Императорских казачьих войск”, писанную, как слышно, по поручению начальства одним из лучших наших литераторов, живущих в этом краю. Простота и народность языка, коим объясняются в ней важнейшие нравственные и служебные обязанности казака, как человека и русского воина, обличает талант высокий, постигший искусство говорить понятно русскому необразованному человеку».

На два года раньше не менее высокую оценку сказки и повести В. И. Даля получили со стороны критика В. Т. Плаксина. Во 2-м издании его «Краткого курса словесности, приспособленного к прозаическим сочинениям» (СПб., 1835) о произведениях В. И. Даля говорилось как об образцовых.

Кроме «Памятной книжки…», В. И. Даль напишет для нижних чинов российской армии «Солдатские досуги» (СПб., 1843) и «Матросские досуги» (СПб., 1853).

Упомянутая в письме повесть «Бикей и Мауляна» помимо воли автора была напечатана в 16-м томе «Библиотеки для чтения», вышедшем в 1836 году. Несмотря на протесты В. И. Даля, этот журнал продолжал печатать его сочинения до 1839 года.

Самоуправство редактора «Библиотеки для чтения» (О. И. Сенковский мог выкинуть часть текста, вставить свои дополнения, и всё это – без учета мнения автора) вызывало у многих литераторов, не только у В. И. Даля, большое недовольство.

Такое поведение редактора стало одной из причин того, что А. С. Пушкин решил выпускать свой журнал – «Современник».

О. И. Сенковский

Первый том «Современника» получил цензурное разрешение 31 марта 1836 года (всего в 1836 году вышло четыре тома). В первом томе была напечатана (без подписи) статья Н. В. Гоголя «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году», посвященная, главным образом, редакторской деятельности О. И. Сенковского в «Библиотеке для чтения». Н. В. Гоголь писал:

«Г. Сенковский является в журнале своем как критик, как повествователь, как ученый, как сатирик, как глашатай новостей…

Больше всего г. Сенковский занимался разбором разного литературного сора, множеством всякого рода пустых книг; над ними шутил, трунил и показывал то остроумие, которое так нравится некоторым читателям».

16 августа 1836 года В. И. Даль, возможно, как отклик на Гоголевское сочинение «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году», написал и послал А. С. Пушкину статью «Братьям и сподвижникам».

В ней, в частности, говорится: «Отечественной словесности нашей угрожает бедствие, а позорное пятно ее уже поразило и запятнало… “Библиотека”, которая, как самое дешевое, исправное и полновесное повременное издание… преимущественно распространено по всей России… проникнута и упитана… недобрым, враждебным и губительным духом. <…> Науки и искусства не должны быть поруганы и обесчещены… это сокровищница ума и сердца, а не бумажник. Я возьму деньги за статью, которую написал, но я никогда не напишу статью за деньги».

Невольно вспоминаются слова А. С. Пушкина из стихотворения «Разговор книгопродавца с поэтом» (впервые напечатано в 1825 году в форме предисловия при издании первой главы «Евгения Онегина»):

Не продается вдохновенье,

Но можно рукопись продать.

Позднее, 1 июня 1835 года, поэт написал А. Х. Бенкендорфу:

«В работе ради хлеба насущного, конечно, нет ничего для меня унизительного; но, привыкнув к независимости, я совершенно не умею писать ради денег».

Статья В. И. Даля «Братьям и сподвижникам» не была напечатана. Что неудивительно. Когда она была получена, издатель «Современника» думал не о том, чтобы на страницах своего журнала развивать мысли, высказанные Н. В. Гоголем, а о том, как смягчить реакцию пишущей братии на его статью (чтобы максимально возможное число литераторов, да и простых читателей, не отвернулось от «Современника»).

Свой дом

В. И. Даль. Оренбургский губернаторский историко-краеведческий музей

Через два с половиной месяца после того, как в «Современник» была послана статья «Братьям и сподвижникам», 4 ноября, Владимир Иванович пишет сестре:

«“Ты пиши, папа, – говорит сын