Полководцы эпохи Александра II - Алексей Васильевич Шишов

дочери), привезла 16-летнего Александра в Москву, где ему предстояло поступать в Московский университет. До этого он два годы уже пребывал в московском пансионате, где «совершенствовался в науках». Родители настойчиво желали «не делать из него ни военного, ни придворного, ни дипломата».

Однако юный князь из Рюриковичей выказал страстное желание посвятить себя военной карьере. Уговоры матери не помогли. Считается, что такое стремление в нем «развилось» после личной беседы с императором Александром I. Тот со свитой останавливался в Ивановском у Барятинских, по пути следования в Таганрог. Там он ушел из жизни. Тогда мальчику было всего десять лет.

…В 1831 году, при содействии императрицы Александры Федоровны, князь поступил юнкером в элитный Кавалергардский полк, шефом которого она являлась. В 1833 году, так и не окончив «из-за плохого поведения» школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, с чином корнета поступил в лейб-гвардии Кирасирский полк.

В первые годы офицерской службы в столице князь «вел очень рассеянный и легкомысленный образ жизни», то есть «гусарил». Часто со своим другом поэтом Михаилом Лермонтовым. Ему однажды даже пришлось сидеть под арестом на гауптвахте воспитательного дома. Чем и навлек на себя неудовольствие императора Николая I. Лейб-гвардейцу при всей знатности родословной грозило наказание.

Тогда и пришлось Александру Барятинскому отправиться на Кавказ, в так называемую «школу характеров», на войну с «немирными» горцами. Решение было твердым, он говорил: «Пусть Государь знает, что ежели я умею совершать шалости, то и служить умею».

В марте 1835 года 19-летний князь из Рюриковичей был зачислен в казачий полк, которым командовал князь М. Орбелиани. В сентябре принял участие на Кубани в осенней экспедиции генерала Вельяминова в земли натухайцев, командуя спешенной казачьей сотней. 21-го числа был тяжело ранен ружейной пулей в правый бок и едва не попал в плен, когда его казаки провели лихую атаку в пики.

Пулю врачи извлечь не смогли, и она осталась в теле до конца жизни Барятинского. Для лечения ему пришлось возвратиться в столичный город на Неве. Его личную храбрость в придворных кругах и полках гвардии гарнизона Санкт-Петербурга, прежде всего в «родном» лейб-гвардии Кирасирском полку, оценили должным образом. О том стало известно императору Николаю I. Последовало награждение вчерашнего лейб-гвардейца: высочайший указ не заставил себя долго ждать.

Князь А.И. Барятинский вполне заслуженно был пожалован чином поручика и награжден почетным Золотым оружием – офицерской саблей с надписью «За храбрость». Для его боевой биографии, в которой высочайшее пожалование изложено в личном послужном списке в двух коротких строках, это было хорошим началом. Многообещающим.

Родовитого князя из Рюриковичей решением государя зачислили в свиту наследника престола цесаревича Александра Николаевича (будущего императора Александра II). В свите он состоял довольно долго, с 1836 по 1845 год, дослужившись в ней до полковничьего чина.

С этого времени поведение князя Барятинского резко изменилось, что единодушно подметили современники, писавшие о нем. Он стал много заниматься самообразованием, читать, слушал лекции в столичном университете. Вместе с цесаревичем Александром Николаевичем, который относился к нему доверительно, в 1835 и 1836 годах совершил заграничное путешествие, среди прочего знакомясь с состоянием военного дела в европейских странах.

Вернувшись из-за границы, Барятинский поселился в Санкт-Петербурге, занимаясь приведением в порядок своих денежных дел. Основным увлечением его стали чтение и царскосельские скачки, для участия в которых он приобретал дорогих лошадей.

Пристрастившись к чтению, он стал страстным, но избирательным книголюбом. Собрал большую библиотеку всевозможных иностранных изданий о России. И в последствии безвозмездно передал свое богатое книжное собрание в Русский музей, что сделало ему в столичных кругах и обществе немалую честь.

Тяготясь со временем светской жизнью, полковник князь А.И. Барятинский в начале 1845 года вновь по собственной доброй воле оказался на Кавказской войне, сумев объяснить наследнику престола свое решение изменить образ жизни. Те 40-е годы были временем наибольшей активности и успехов имама Шамиля.

«Охотник» (доброволец) Барятинский принимает участие в известной Даргинской экспедиции царского наместника на Кавказе М.С. Воронцова против столицы имамата Шамиля, укрепленного аула Дарго в Горном Дагестане. Особенно отличился при штурме Андийских высот, где, командуя батальоном стрелков (3-м батальоном Кабардинского егерского полка), атакуя, выбил горцев из их укреплений:

«…За Анди, на покрытом террасами склоне горы Авал, Шамиль занял оборону с 6000 горцами и 3 пушками, надеясь запугать врага. Барятинский с 2 ротами Кабардинского полка, грузинским отрядом и несколькими отрядами горцев слишком смело двинулся вслед за беглецами и скоро оказался в весьма опасной позиции. Однако подкрепление пришло вовремя, гора была взята, а Шамиль ушел, сумев спасти свои орудия».

За этот действительный воинский подвиг полковник князь А.И. Барятинский, оказавшийся одним среди «настоящих героев» Даргинской экспедиции, по представлению кавказского наместника на имя государя Николая I удостоился Военного ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 4-й степени.

В представлении в Георгиевской награде царский наместник, будущий генерал-фельдмаршал и светлейший князь Михаил Семенович Воронцов, писал следующее:

«Из главных виновников в столь блестящем успехе оружия нашего полковника кн. Барятинского я считаю в полной мере достойного ордена Святого Георгия 4-й степени: он шел впереди храбрейших и подавал собою пример мужества и неустрашимости в деле, которое в летописях Кавказа всегда будет славным».

К этому следует добавить, что за то действительно «молодецкое дело» 3-й батальон егерей-кабардинцев получил новое Георгиевское знамя с надписью: «За взятие Анди 14 июня 1845 года». Знамя стало полковой реликвией.

В Даргинской экспедиции полковник Барятинский отличился не раз. Был заметен в бою при занятии Теренгульской позиции, горных аулов Бурунтай, Гоцатль и Анди, в двухдневном бою при отступлении у Шаухаль-Берды. При подведении итогов Даргинской экспедиции в высокогорные области Дагестана Анди и Дарго князь упоминался в числе наиболее отличивших командиров.

Однако в одном из жарких дел Александр Иванович получил второе пулевое ранение, в ногу. После возвращения из экспедиции ему пришлось вновь покинуть Кавказ на излечение. На этот раз он взял для лечения заграничный отпуск (что позволяло ему состояние), продолжительным который не стал.

Перед тем как снова вернуться на огнедышащий Кавказ, полковник князь Барятинский «по пути в Отечество» принял участие в непродолжительных боевых действиях против польских повстанцев, за что был награжден орденом Святой Анны 2-й степени.

Дело обстояло так. Князь А.И. Барятинский в начале 1846 года возвращался в Россию через Варшаву. Там он по поручению царского наместника генерал-фельдмаршала И.Ф. Паскевича-Эриванского, светлейшего князя Варшавского, возглавил летучий казачий отряд в 500 всадников, сформированный для преследования «краковских мятежников». Поручение это Барятинский успешно выполнил всего за пять дней:

«…С отличною ревностью, мужеством и деятельностью преследовал их