Русская культура - Дмитрий Сергеевич Лихачев

ее сейчас нелегко – она вся в цвете. Кстати сказать, принц Чарльз – акварелист. Он изобразил акварелью и воображаемые планировки городов, и существующие. Он подобрал фотографии со своими исключительно интересными замечаниями и сделал снимки старого Лондона и Лондона, испорченного высотными зданиями. Эти снимки расположены в книге параллельно: вот – старый Лондон, вот – Лондон, в котором уже купол собора Святого Павла потерян и из-за высотных зданий представляет собой бесформенную массу.

После этого англичане, у которых нет склонности устанавливать какие-либо законы или ограничивать свободу владельцев участков, перестали строить высотные здания в Лондоне. Там, где есть потребность в многоэтажных зданиях, их прячут под землю. Правда, Лондон уже испорчен. Испорчен уже Париж, особенно Монпарнас, этими безобразными зданиями, которые нависли над городом больше, чем Эйфелева башня.

Дело в том, что Эйфелева башня не так портит Париж благодаря своей неархитектурности. Ведь и в Петербурге мы не обращаем внимание на трубы, которые иногда высятся над зданиями. Это не архитектура. Любуясь нашим городом, мы как бы исключаем эти трубы, телевизионную мачту и т. д. И Эйфелева башня поэтому не царапает наше чувство красоты в той мере, в какой царапают высотные здания, потому что эта ажурная башня не воспринимается как архитектурное сооружение.

В упомянутой книге принца Чарльза изложены десять принципов градостроительства, очень важных, особенно для нашего города.

Между прочим, эти принципы актуальны сейчас еще вот почему. Это – принципы «демократической архитектуры». Отдельные принципы говорят, что архитектор, берясь за черчение нового здания, за его планировку, должен прежде всего представлять себе, понравится или не понравится это здание тем, кто будет в нем жить. Он должен уважать мнение простых горожан. Он строит здание не для архитекторов, а для жильцов и для горожан. Этот принцип у нас совершенно отвергается. У нас в градостроительстве принцип тиранический, т. е. архитектор строит свои здания потому, что он – специалист и знает, как лучше сделать. Он знает, как будет красиво. Принц Чарльз считает такой принцип недопустимым, неправильным. Кроме того, у него еще есть целый ряд других соображений, например такое: очень полезными в архитектуре бывают дилетанты. В качестве дилетанта он приводит самого себя, поскольку не имеет, в отличие от других английских королей, архитектурного образования. Дело в том, что король Георг III и другие английские короли имели в своем учебном плане такой предмет, как архитектура. Принц Чарльз обучался уже по новой программе, и вкусу его учила королева-мать, не Елизавета II, а его бабушка, которой он, кстати сказать, и посвятил свою книгу.

Вчера в «Вечернем Ленинграде» опубликована статья о том, чтобы украсить город еще одним «чудом» – высотным зданием на реке Смоленке. Это полное непонимание того города, в котором живешь, тех ощущений, которые он вызывает. Что, собственно, нужно в Петербурге? В Петербурге не нужно никакой специально новой архитектуры. В Петербурге нужна «дополнительная архитектура», т. е. та, которая в какой-то мере была бы согласована с традиционной архитектурой нашего центра, с исторической архитектурой. Петербург не нужно переделывать. Его идеи не нужно переделывать. Они заложены Петром, и заложены гениально. Как же быть с увеличением населения в городе?

По этому поводу я уже высказывался в печати. Я считал и считаю, что нужно перестать расширять Москву, Петербург, потому что окраины тогда задавят центр, что все строительство должно быть направлено из Москвы в сторону Петербурга, а из Петербурга – в сторону Москвы по скоростной линии, которая и заложена. Мэрия города пригласила меня на закладку этой скоростной линии, которая сможет разгрузить город, потому что жители городов и станций, расположенных по скоростной линии, смогут приезжать сюда в музеи, в театры и не чувствовать себя провинциалами. Идея скоростной линии, которая была предложена мной лет десять назад, постепенно была принята. И теперь скоростная линия строится. Таким образом, отпадает необходимость в еще дополнительных линиях вокруг города.

В заключение хочу вернуться к Петру. Основывая Петербург и закладывая его градостроительные принципы, Петр сделал одну гениальную вещь, которую мы тоже должны помнить. Приблизительно в 15–20 верстах от города, одновременно с закладкой самого города, он закладывает Петергоф, Стрельну, Ораниенбаум. Он закладывает кольцо пригородов. Если во всех больших городах пригороды обычно фабричные и въезд в города всегда представлял собой хаотическую, безобразную картину, то Петербург закладывался с кольцом дворцов и парков. Петр не был во всем новатор. Многие его принципы, которые считаются новаторскими, были уже в Древней Руси. В частности, если проследить градостроительные принципы, заложенные Петром в Петербурге, они воспроизводят принципы Новгорода. Ведь все русские города строятся на одной стороне реки, на высокой стороне. Так заложены Киев, Москва, Путивль, Кострома, Ярославль и т. д. На двух сторонах реки одновременно заложен только Новгород в Древней Руси. И он в какой-то мере был предшественником Петербурга, потому что он тоже, как Петербург, стоял на великом торговом пути «из Варяг в Греки». И вокруг Новгорода существует кольцо монастырей. Это уже древнерусский градостроительный принцип. Так построен Псков и любой другой древнерусский город: приблизительно в 10–15 верстах от него идет кольцо монастырей. В Новгороде это кольцо частично сохранилось. Этому кольцу монастырей в петровском Петербурге соответствовало кольцо дворцов и парков. Поэтому сейчас очень важно сохранить город в тех размерах хотя бы, в которых он существует на сегодняшний день. Застраивать пространство между Петербургом и Петергофом, между Петербургом и Царским Селом ни в коем случае нельзя. Это нарушение градостроительного принципа, заложенного Петром.

Если мы любим свой город, мы должны сохранять облик города, созданный в значительной мере при его закладке великим Петром. В первую очередь мы не должны строить высотные здания, от которых уже отказались многие градостроители в Европе.

Будем следовать заветам Петра Великого.

Перехожу к заключению и возвращаюсь к тому, с чего я начал.

Нашему городу возвращено его историческое название – Петербург. А вместе с этим историческим названием мы можем надеяться на полное возвращение его культуре его европейского характера со всеми европейскими ценностями: личностным характером, универсализмом, восприимчивостью к другим культурам, терпимостью к чужим убеждениям, свободой, открытым выходом в Европу и свободным входом к нам.

Заметки об архитектуре

В современной архитектуре утомительно отсутствие значимости. Значимость придается ей временем, событиями, которые связаны с тем или иным архитектурным сооружением, людскими судьбами, внесенными литературными темами и т. д. Но значимость вносится и самим строителем. Мы должны «узнавать» назначение здания по его архитектурным формам. Мы должны сразу видеть, что перед нами вокзал, а