Путь Инквизитора. Том 3. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀

Карету до вечера ему не починили, верхом же ехать у него никакого желания не было, несмотря на то, что погоды тут вдруг стали совсем летние. И всё вокруг стало цвести, как не цвело в его Эшбахте из-за худой земли.

Генерал нашёл себе хорошее жильё и там остановился, торопиться ему было некуда, всё равно пушки должны были следовать до Эвельрата, где для них Дорфус и Хаазе покупали лошадей. А до вечера завтрашнего дня орудия туда доехать никак не могли, так что он мог спокойно ждать завтрашнего утра, в которое местный мастер обещал наконец починить его карету. К тому же у него были ещё две причины не торопиться.

Во-первых, генерал ждал возвращения Мильке и Хенрика из разведки. Привези они хорошие подорожные наброски или карты, его отряд мог бы значительно выиграть в скорости. А привези они ещё и набросок замка Тельвис, он, в случае, если вдруг замок совсем не силён, мог ещё и распустить часть отряда, изрядно сэкономив при этом. Но даже не в Мильке и Хенрике была его главная надежда, потому что, во-вторых, он мечтал о том, что появится кстати гонец от Его Высочества, или пусть даже от министра, и привезёт письмо, а в том письме ему указано никуда более не идти, так как, слава Богу, Клара Кристина Оливия графиня фон Эден, маркграфиня Винцлау, счастливо обнаружилась в своих пределах, живая и здоровая.

Ах, как бы это было прекрасно; он бы тогда и домой поехал, и деньги герцогу не вернул: как же их можно вернуть, если всё солдатам роздано, и обозы куплены и провиант, и за переправу всё уже заплачено.

«Ах, как бы это было приятно!».

Вот только он знал, что так прекрасно у него никогда не будет. Он дождался, пока из баржи не выгрузился инженер Шуберт с тремя десятками своих сапёров, пока они не стащили с баржи телеги с инструментом и припасами.

А тут рядом с ним оказался и полковник Брюнхвальд.

— Ну что ж, как я и посчитал, переправимся одним днём.

— Да, всё идёт как должно, — согласился Волков. — Если не считать сломанной кареты, переправа прошла без потерь.

— Вообще-то потеря есть, — вдруг говорит Карл.

— Есть? — удивляется генерал.

— Да, Максимилиан отпросился из отряда. Я его отпустил.

— Что? — тут Волков удивился ещё больше и пристально уставился на своего товарища: а ну-ка рассказывай!

— Сказал, что приболел… — отвечал полковник. — Хотя по виду, — он пожал плечами, — я никакой болезни в нём и не заметил. Но хорошо, что это случилось в самом начале дела. Вот бы он заболел где-нибудь в пути, то было бы намного хуже.

И Волкову снова стало неприятно. И самое отвратительное было в том, что и его старый приятель, может быть, единственный его товарищ, тоже ему сейчас был не мил.

«С чего бы это Максимилиан не пошёл в поход? Деньги ему нужны, он же копит, дом собирался ставить. А впрочем, это хорошо».

Он почему-то с этого утра не хотел видеть молодого Брюнхвальда подле себя. Тем более под своим знаменем.

— Найдите нового знаменосца, полковник, — произнёс генерал.

— Да-да, — отвечал Карл Брюнхвальд, — я уже думаю об этом.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 46

⠀⠀

Вроде и клопов не было, и ужин был у него лёгкий, но то ли от наступающей летней духоты, то ли от непонятно чем вонявших перин заснуть он не мог. Вроде тихо было вокруг, но то и дело он вспоминал о Бригитт и о молодом Брюнхвальде, так у него сразу начинала закипать кровь. Он даже подумал о том, чтобы встать и переправиться на тот берег, наведаться к госпоже Ланге, но тут же решил, что это уже слишком. Ему в ночи и лодки будет не сыскать, придётся будить кого-то из местных. В общем, ворочался барон почти до утра.

А когда Гюнтер принёс ему воды, он вдруг сказал тому:

— Сейчас съездишь на тот берег, найдёшь там коннетабля, передашь ему письмо одно.

— Я? — удивился слуга. И удивился не напрасно. Никогда господин не просил его о таком, для подобных дел были у генерала его славные и смышлёные оруженосцы.

— Ты, — буркнул генерал, — неси чернила и бумагу.

И пока Гюнтер ходил за надобным, стал умываться. А потом, надев чистое, сел писать письмо Сычу. Странное дело, но не очень приятный Фриц Ламме, грубый и опасный коннетабль Эшбахта, был единственным человеком, которому он мог доверить свои личные тайны. Вот он ему и писал без лишних предисловий и объяснений:

«Пока меня не будет, пригляди за госпожой Ланге, поглядывай, кто у неё бывает, только тихонько. Как приеду, расскажешь».

Этих коротких слов было достаточно, чтобы Сыч всё понял. Сыч был умным человеком.

⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀

Хотя карету ему починили ещё утром, но только пообедав, он выехал из Лейденица и поехал в Эвельрат. И это был длинный путь. Можно было по дурной дороге поехать сразу на юго-восток в сторону Ольдента, к перевалу, за которым начиналась земля Винцлау. Именно по плохой дороге повёл пехоту и мушкетёров полковник Брюнхвальд. А обоз двинулся на Эвельрат, где Дорфус и Хаазе с уже купленными лошадьми ждали прибытие пушек. Там же собирал свою кавалерийскую часть ротмистр Карл Гренер. Вернее, добирал; основная часть, а это больше двадцати человек, и три кавалерийских сержанта были им наняты в самом Эшбахте. А в Эвельрате, месте, где всегда было много кавалеристов, ищущих работу, он быстро набрал нужный ему десяток.

В общем, обогнав пушки, которые ещё тащили лошади старшины Войснера, генерал к ночи прибыл в Эвельрат, где встретился со своими офицерами.

Он намеренно не торопился, намеренно никого не подгонял, хотя все, все его люди знали, что на маршах, да и вообще в походе, генерал терпеть не может промедления и медлительности. Но в этот раз Волков всё ещё надеялся, что вот-вот появятся Мильке с Хенриком. По его расчётам, они уже должны были возвращаться из Винцлау. Но в эту ночь они не появилась. Правда, Волков думал, что они ещё могут встретить Карла Брюнхвальда с его пехотой и стрелками на западной дороге. Уж не разминутся. Но его надежды на эту ночь так и остались надеждами.

А на заре старшина возниц Его