Век веры - Уильям Джеймс Дюрант

1235 году, когда умерла его вторая жена, он женился снова; но Изабелла Английская не смогла понять его ум и мораль и отошла на второй план, пока Фредерик общался с любовницами и завел незаконнорожденного сына. Враги обвиняли его в содержании гарема, а Григорий IX - в содомии.36 Фредерик объяснял, что все эти белые или черные дамы или парни использовались только за их мастерство в песнях, танцах, акробатике и других развлечениях, традиционных для королевских дворов. Кроме того, он держал зверинец диких зверей, а иногда путешествовал со свитой леопардов, рысей, львов, пантер, обезьян и медведей, ведомых на цепи рабами-сарацинами. Фредерик любил охоту и охоту на ястребов, собирал диковинных птиц и написал для своего сына Манфреда замечательный научный трактат о соколиной охоте.

Помимо охоты, он наслаждался образованной и изящной беседой - delicato parlare. Он предпочитал встречи истинных умов поединкам на поле брани. Сам он был самым культурным зачинщиком своего времени и отличался остроумием и острословием; этот Фредерик был своим Вольтером.37 Он говорил на девяти языках и писал на семи. На арабском он переписывался с аль-Камилем, которого называл своим самым дорогим другом после собственных сыновей, на греческом - со своим зятем, греческим императором Иоанном Ватацем, а на латыни - со всем западным миром. Его сподвижники, особенно Пьеро делле Винье, сформировали свой восхитительный латинский стиль на основе классики Рима; они остро чувствовали и подражали классическому духу и почти предвосхитили гуманистов эпохи Возрождения. Сам Фредерик был поэтом, чьи итальянские стихи заслужили похвалу Данте. Любовная поэзия Прованса и ислама вошла в его двор и была подхвачена молодыми дворянами, которые служили там; и император, как какой-нибудь багдадский властитель, любил расслабиться после дня управления, охоты или войны, когда вокруг него были красивые женщины, а поэты воспевали его славу и их прелести.

По мере взросления Фредерик все больше обращался к науке и философии. В первую очередь его привлекало мусульманское наследие Сицилии. Он сам прочитал множество арабских шедевров, привлек к своему двору мусульманских и еврейских ученых и философов, а также заплатил ученым за перевод на латынь научной классики Греции и ислама. Он так любил математику, что уговорил султана Египта прислать ему знаменитого математика аль-Ханифи; он был близок с Леонардо Фибоначчи, величайшим христианским математиком эпохи. Он разделял некоторые суеверия своего времени, занимался астрологией и алхимией. Он привлек к своему двору эрудита Михаила Скота и изучал с ним оккультные науки, а также химию, металлургию и философию. Его любопытство было всеобщим. Он посылал вопросы по науке и философии ученым при своем дворе и за границу, в Египет, Аравию, Сирию и Ирак. Он содержал зоологический сад скорее для изучения, чем для развлечения, и организовал эксперименты по разведению домашней птицы, голубей, лошадей, верблюдов и собак; его законы о закрытии сезонов охоты были основаны на тщательном учете пар и сезонов размножения, за что животные Апулии, как говорят, написали ему благодарственное письмо. Его законодательство включало в себя просвещенное регулирование медицинской практики, операций и продажи лекарств. Он одобрял вскрытие трупов; мусульманские врачи удивлялись его познаниям в анатомии. О степени его философской образованности свидетельствует его просьба к некоторым мусульманским ученым разрешить некоторые расхождения между взглядами Аристотеля и Александра Афродисийского на вечность мира. "О счастливый император!" - воскликнул Михаил Скот, - "я искренне верю, что если бы когда-нибудь человек мог избежать смерти благодаря своей учености, то это был бы ты".38

Чтобы знания ученых, которых он собрал, не погибли вместе с их смертью, Фредерик основал в 1224 году Неаполитанский университет - редкий пример средневекового университета, основанного без церковной санкции. Он призвал на свой факультет ученых во всех искусствах и науках и платил им высокое жалованье; он также выделил субсидии, чтобы бедные, но квалифицированные студенты могли учиться. Он запретил молодежи своего королевства выезжать за его пределы для получения высшего образования. Неаполь, надеялся он, вскоре будет соперничать с Болоньей в качестве школы права и будет готовить людей для государственного управления.

Был ли Фредерик атеистом? В юности он был набожным и, возможно, сохранил основные догматы христианства до начала крестового похода. Близкое общение с мусульманскими лидерами и мыслителями, похоже, положило конец его христианской вере. Его привлекала мусульманская образованность, и он считал, что она намного превосходит христианскую мысль и знания его времени. На съезде немецких князей во Фриули (1232 г.) он радушно принял мусульманскую депутацию, а позже, в присутствии епископов и князей, присоединился к этим сарацинам на пиру в честь магометанского религиозного праздника.39 "Его соперники говорили, - сообщает Матфей Парис, - что император соглашался и верил в закон Магомета больше, чем в закон Иисуса Христа... и был больше другом сарацинам, чем христианам".40 Слух, приписываемый Григорию IX, обвинял его в том, что "три фокусника так хитроумно уводили своих современников, чтобы овладеть миром - Моисей, Иисус и Магомет";41 Вся Европа гудела от этого богохульства. Фредерик отрицал обвинение, но оно помогло настроить общественное мнение против него в последний кризис его жизни. Он, несомненно, был в некотором роде вольнодумцем. У него были сомнения в сотворении мира во времени, личном бессмертии, непорочном зачатии и других догматах христианской веры.42 Отвергая суд через испытание, он спрашивал: "Как может человек поверить, что естественный жар раскаленного железа станет холодным без достаточной причины, или что из-за уязвленной совести водная стихия откажется принять [погрузить] обвиняемого?"43 За все время своего правления он построил одну христианскую церковь.

В определенных пределах он предоставил свободу вероисповедания различным конфессиям в своем королевстве. Греко-католикам, магометанам и иудеям разрешалось беспрепятственно исповедовать свои религии, но (за одним исключением) они не могли преподавать в университете или занимать официальные должности в государстве. Все мусульмане и евреи должны были носить одежду, которая отличала бы их от христиан; а налог с населения, который мусульманские правители взимали с христиан и евреев в исламе, здесь взимался с евреев и сарацинов в качестве замены военной службы. Переход из христианства в иудаизм или ислам сурово карался в законах Фредерика. Но когда в 12 3 5 году евреев Фульды обвинили в "ритуальном убийстве" - убийстве христианского ребенка, чтобы использовать его кровь на празднике Пасхи, - Фридрих пришел им на помощь и осудил эту историю как жестокую легенду. При его дворе было несколько еврейских ученых.44

Большой аномалией правления этого рационалиста было преследование ереси. Фридрих не допускал свободы мысли и слова даже для профессоров своего университета; это была привилегия, ограниченная им самим и его приближенными. Как и большинство