Общества Обмен Личность. Труды по социальной антропологии - Марсель Мосс

выражая свою точку зрения. Эти слова ясно демонстрируют тот факт, что его социалистические взгляды тесно переплетались с либеральными и демократическими воззрениями, свойственными Дюркгейму и другим его последователям.

В научном творчестве Мосса, так же как и в деятельности школы Дюркгейма в целом, можно выделить два этапа: первый охватывает период до начала Первой мировой войны, второй — 1920-1941 гг. Работы первого периода посвящены главным образом проблемам религии, социальной морфологии и социологии познания. В этот период Мосс опубликовал в соавторстве ряд фундаментальных статей, получивших широкую известность: «Очерк о природе и функции жертвоприношения» (1899), «Очерк общей теории магии» (1904) (обе в соавторстве с А. Юбером), «О некоторых первобытных формах классификации» (1903) (в соавторстве с Э. Дюркгеймом), «Опыт о сезонных изменениях в эскимосских обществах» (1906) (при участии А. Беша).

Наиболее значительные работы второго периода касаются проблем общей методологии в социологии и этнологии, «пограничных» тем, находящихся на стыке различных наук о человеке, и, наконец, проблемы обмена, занимающей центральное место в его исследовательской деятельности.

К этой серии работ относятся, в частности, следующие: «Деления и пропорции делений социологии» (1927), «Социальная связь в полисегментарных обществах» (1932), «Цивилизации: элементы и формы» (1929), «Фрагмент плана общей дескриптивной социологии» (1934), «Реальные и практические связи между психологией и социологией» (1924), «Обязательное выражение чувств» (1922), «Физическое воздействие на индивида коллективно внушенной мысли о смерти (Австралия, Новая Зеландия)» (1926), «Техники тела» (1935), «Об одной категории человеческого духа: понятие личности, понятие “я”» (1938) и, наконец, самая знаменитая и существенная для понимания всего научного творчества Мосса работа, его magnum opus — «Опыт о даре. Форма и основание обмена в архаических обществах» (1925)[21]. Научная и педагогическая деятельность ученого завершилась за девять лет до его смерти вследствие тяжелой болезни[22].

Влияние Мосса на развитие социальных наук во Франции, прежде всего этнологии, социальной антропологии и социологии, чрезвычайно велико и конкурирует с влиянием Дюркгейма. Приведем высказывания некоторых видных представителей французской социальной мысли, свидетельствующие об этом. Основоположник структурализма в этнологии Клод Леви-Стросс называет Мосса Ньютоном этнологии и считает его метод «во многих отношениях более удовлетворительным, чем метод его учителя»[23]. Философ-феноменолог Μ. Мерло-Понти утверждал, что «социальная антропология — это во многих отношениях творение Мосса, по-прежнему живущее перед нашими глазами»[24]. Социолог, «плюралист» Георгий (Жорж) Гурвич подчеркивал, что в творчестве Мосса «французская социология первой четверти XX в. достигла кульминации во всем лучшем, что в ней есть»[25]. Труды французского ученого широко известны и признаны и за пределами Франции.

Как уже отмечалось, научное творчество Мосса носит чрезвычайно фрагментарный, незавершенный, неконцептуальный характер. По словам французского социолога и этнолога Ж. Казнева, его сочинения в целом «производят впечатление мозаики или, если прибегнуть к другому образу, скорее фонтана искр, чем большого очага»[26]. Отсюда следует, что попытка представить его идеи как целостную систему сама по себе была бы в известной мере их искажением: ведь в его собственных трудах этой системы нет. Тем не менее их несомненно объединяют некоторые фундаментальные теоретико-методологические принципы. И главные из них непосредственно связаны с социологическими концепциями Дюркгейма и его школы[27].

2. «СОЦИОЛОГИЗМ» И ИДЕЯ «ТОТАЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА»

Мосс несомненно разделяет основные принципы «социологизма», сформулированные Дюркгеймом. В программной энциклопедической статье «Социология», написанной совместно с Полем Фоконне, он отстаивает вслед за учителем идею специфичности социальной реальности и методологический принцип объяснения социальных фактов другими социальными фактами: «Поскольку социальные факты специфичны, они могут объясняться только причинами того же порядка, что они сами»[28].

Детерминизм, господствующий в социальной реальности, выводится из ее включенности в универсальный природный порядок[29]. Отсюда целью социологии провозглашается формулирование законов той или иной степени общности: «Существует множество законов различной степени общности. Объяснять в социологии, как и во всякой науке, — значит открывать более или менее частные законы, т. е. связывать определенные факты определенными отношениями»[30].

Эти постулаты дюркгеймовской позитивистской методологии[31] сочетаются с акцентом на «психическом элементе социальной жизни, коллективных верованиях и чувствах»[32].

Мосс, как и Дюркгейм, доводит принцип объяснения социального социальным до «социологического экспансионизма», т. е. рассматривает социологию как универсальную науку, включающую в себя другие социальные науки: этнографию, статистику, правоведение, политическую экономию и т. д.[33]

Но реально в своем творчестве Мосс включал в социологию главным образом этнографию. Эти две дисциплины в его исследованиях настолько тесно связаны, что Мосса-социолога просто невозможно отделить от Мосса-этнографа. По замыслу Мосса, «оплодотворение» этнографии социологией должно было превратить ее в науку, каковой она в начале века, по его мнению, еще не являлась[34]. Этнографию он, по существу, не отличает от этнологии, а этнологию — от социологии, поскольку все эти науки, с его точки зрения, имеют один предмет — познание социальных фактов[35]. Этнология и этнография являются для него той же социологией, исследующей общества, отличные от современного, прежде всего так называемые первобытные общества.

Еще точнее было бы сегодня квалифицировать жанр, в котором работал Мосс, как социальную антропологию, т. е. сравнительную социологию, так как, пользуясь сравнительно-историческим методом, он стремился исследовать то или иное явление в различных обществах. И все же основное внимание он уделял социологии «первобытных» обществ, совпадающей, с его точки зрения, с этнологией. В этом он следовал примеру своего учителя: в фундаментальном труде «Элементарные формы религиозной жизни» также невозможно отличить Дюркгейма-социолога от Дюркгейма-этнолога. Мосс, как и Дюркгейм, сам не проводил полевых исследований, но вкус к конкретному этнографическому материалу у него был в высшей степени развит, а его эрудиция в этой области не имела себе равных. Любовь к фактам он прививал и своим ученикам: недаром многие из них стали этнологами, сочетающими теоретические и полевые исследования[36].

Выдвинутый Дюркгеймом постулат, разделявшийся и многими другими представителями Французской социологической школы, согласно которому исследование первобытных обществ имеет наибольшую эвристическую ценность, был тесно связан с эволюционизмом спенсеровского толка в подходе к проблемам развития и типологии обществ[37]. В целом Мосс также следует этому принципу. Но спенсеровский эволюционизм выражен у него гораздо слабее, чем у учителя. В своих исследованиях он ищет главным образом не генезис тех или иных явлений (что, по Дюркгейму, тождественно обнаружению их сущности), но, помещая их в контекст определенного социального целого, стремится выяснить их социальные функции. Мосс приходит к выводу о несовпадении «элементарных», «первоначальных» и «простых» фактов социальной жизни. «...Наиболее рудиментарные формы никоим образом не более просты, чем формы