Пак ЮнМи и мировое правительство - birmaru

Пилоты напрасно радовались чуду спасения. Маневр отнес их от международной трассы совсем недалеко — на 200 км севернее в аккурат в «Пентаграмму смерти». От этого участка Сахары старались держаться подальше не только местные власти, но даже и жители пустыни туареги. Люди исчезали там быстро и с концами, а песчаные бури, регулярно здесь возникающие, надежно засыпали все многометровым слоем песка. Французские войска, расквартированные в нескольких странах региона, имели строжайший приказ не пересекать границы этого района. Интересно, что приказ имел длительную историю — впервые он был издан в конце 19 века после исчезновения один за другим трех военных экспедиций (в этом и была одна из причин уступки Франции в конфликте за Фашоду), продублирован в 20-е годы 20 века, еще раз — властями Виши, через пару лет — правительством «Свободной Франции», наконец, 4 года назад — закрытым приказом Министерства обороны Франции для экспедиционного корпуса, помогающего местным в борьбе с джихадистами.

В «Пентаграмме смерти» регулярно исчезали разведывательные самолеты (в последнее время — дроны), случайно или намеренно залетевшие сюда. Поэтому для французского командования, получившего сигнал о гибели лайнера, даже не стояло вопроса, где их искать — разумеется, на 200 км юго-восточнее. Конечно, найти обломки самолета и живых или мертвых пассажиров не удастся, какая досада, ну, что тут поделаешь. Это не первый и не последний аэробус, бесследно пропадающий в мире. Достаточно вспомнить как Boeing 777−200ER авиакомпании Malaysia Airlines, совершавший 8 марта 2014 года плановый перелет из Куала-Лумпура в Пекин, исчез в небе над Южно-Китайским морем через 40 минут после взлета. На борту самолета находились 239 человек — 12 членов экипажа и 227 пассажиров. Судьба всех пассажиров и членов экипажа рейса MH370 до сих пор остается невыясненной, однако в январе 2015 года их всех признали погибшими в результате неизвестного «несчастного случая». По официальным данным, на момент случившегося самолет находился в эксплуатации всего 12 лет, и его ресурс был выработан не более чем на 19%. Все необходимое техобслуживание лайнер проходил своевременно, а управляли им опытные пилоты.

Когда ЮнМи выкарабкалась из какого-то неприятно тягучего сна, она первоначально ничего не поняла. Самолет не летел, крен составлял почти 45%, освещение было лишь аварийное, отовсюду раздавался плач, стоны, истеричные крики. Сидевшая рядом с ней молодая девушка, тоже кореянка, испуганно спросила ее:

— Мы разбились? Сейчас мы все умрем в пустыне? Мне страшно!

Сереге тоже было страшно, но сидеть на месте и ждать не пойми чего, было явно неверным.

— Давай выберемся из самолета и посмотрим, что там.

— Я боюсь, может, подождем спасателей.

— Ага, сейчас на верблюдах подскачут местные джедаи и предложат перейти на сторону света. Держись за меня, вместе не пропадем.

— Хорошо.

Первый сюрприз ждал их уже на выходе через пролом в салоне — вывалился целый участок борта, а из-за отвалившегося крыла можно было спуститься прямо на песок. В метре от них из песка торчал хвост самолета с характерным фашистским крестом. Интересно выглядел закрылок хвоста — его словно срезали лазером, причем ровной аккуратной линией.

Там же

В этот момент ЮнМи почувствовала, как кто-то тихонечко залез ей карман курточки. Не оборачиваясь, она ухватила этого умельца за руку и вывернула.

— Ой! Не надо!

Повернувшись, ЮнМи увидела мелкого негритенка, который сидел во время полета в трех рядах от нее. Сейчас этот мелкий паршивец, судя по всему, занялся уже отработанным методом перераспределения национального дохода, иными словами, лазал по карманам. В эпоху электронных карт и идентификации сотовых телефонов это выглядело по крайней мере странно.

— Отпустите меня! А то я подам на Вас заявление, что Вы причинили побои и нравственные страдания ребенку, у Вас будут ого-го какие неприятности!

— А я тебе сейчас не нравственные страдания причиню, а физические. Обожаю бить паршивцев! А на тебя жалобу подам, что ты меня трогал за всякие места. Здесь страна мусульманская, с такими разговор короткий. Они розгами секут таких часто и много. Будет тебе счастья полные штаны.

— Не-не-не, все понял, осознал. Тетенька, простите пожалуйста, виноват, — а глаза такие честные-честные.

Тут в разговор вмешалась соседка. Она только сейчас поняла:

— Так он что, воришка? — залезла в карман и охнула — Портмоне нет.

ЮнМи решительно:

— Портмоне быстро вернул.

— Это не я, не я.

— Я сказала — вернул. Сейчас начну руку выворачивать до излома, демокраД малолетний.

— Я тут его заныкал, сейчас отдам, только отпустите.

— Как отдашь, так и отпущу.

Итогом переговоров стало возвращение портмоне хозяйке, которая, конфузясь, заглянула в него.

— Слава богу, все на месте.

Отпущенный негритенок мгновенно куда-то пропал. Секунда — и его уже нет рядом, прямо «Я танцую как дым, тудым-сюдым».

Тем временем из пролома в борту потихонечку потянулись пассажиры. Видимо, слезы закончились, а сидеть в покосившемся самолете без освещения было как-то некомфортно. Все сразу хватались за телефоны и пытались звонить. У всех результат был один и тот же — связи нет.

ЮнМи сказала соседке:

— Мы с тобой до сих пор так и не познакомились.

— Меня зовут Ким СоХён, пожалуйста, позаботьтесь обо мне. А Вас я знаю, вы госпожа Пак ЮнМи, а ваш псевдоним — Агдан. Вас вся Корея знает.

— СоХён, давай искать место потенистее, сейчас, как солнце подымется, будет очень жарко. Сама видишь, о спасателях пока ничего не ясно — раз у всех нет связи, вся надежда только на воздушную разведку.

— Госпожа ЮнМи (Агдан поморщившись, сказала: «давай без церемоний, говори проще — Агдан»), извините, Агдан — смотрите, какой рядом с нашим барханом соседний странный, выглядит как скала, засыпанная песком.

— Слушай, молодец! Я только сейчас заметила ее странность. Пошли смотреть.

— Меня с собой возьмите! — как чертик из табакерки выскочил давешний негритенок.

— А родители твои что скажут?

— А я из рода каннибалов. Папу съел, маму съел, а теперь я сирота!

Доверчивая СоХён даже охнула. Но Серегу такими разводками не проймешь.

— Тебя должны были первым съесть. Сказки нам не рассказывай.

— Я один летел. Меня папа посадил на борт, дал подзатыльника для удачи и к бабушке отправил.

— И что у тебя отец в Корее делает?

— Он работает в аэропорту грузчиком, а мама — в кафе