Рожденные в черноте. Африка, африканцы и становление современного мира, 1471 год — Вторая мировая война - Howard W. French

сахаром хлопок, выращиваемый рабами на американском Юге, положил начало официальной индустриализации, а также огромной второй волне потребительства. После изобилия калорий обильная и разнообразная одежда для масс впервые в истории человечества стала реальностью. Как показано здесь, масштабы и размах американского хлопкового бума времен антибеллума, который сделал это возможным, были просто поразительными. Таким образом, стоимость , полученная только от торговли и владения рабами в Америке, в отличие от хлопка и других продуктов, которые они производили, превышала стоимость всех фабрик, железных дорог и каналов страны вместе взятых.

Книга "Рожденный в черноте" - это, в частности, рассказ о забытых европейских спорах за контроль над африканскими богатствами, на которых строился современный мир. Испания и Португалия вели ожесточенные морские сражения в Западной Африке за доступ к золоту. Голландия и Португалия, в то время объединенная с Испанией, вели в XVII веке нечто, напоминающее мировую войну, в ходе которой контроль над торговлей самыми богатыми источниками рабов в Африке, современными Конго и Анголой, переходил от одной страны к другой. На другом берегу Атлантики Бразилия, крупнейший производитель сахара, выращенного рабами в начале семнадцатого века, была вовлечена в ту же борьбу и неоднократно переходила из рук в руки. Позже в том же веке Англия боролась с Испанией за контроль над Карибским бассейном. Почему далекие державы так ожесточенно спорили из-за таких вещей? Ответ на этот вопрос дает крошечный Барбадос. К середине 1660-х годов, всего через три десятилетия после того, как Англия внедрила на своих плантациях модель использования африканских рабов - модель, которая была впервые применена в португальской колонии Сан-Томе чуть более чем за столетие до этого, - сахар с Барбадоса стоил больше, чем экспорт металла из всей Испанской Америки.

Как бы ни была эта книга историей классической военной борьбы за контроль над самыми богатыми плантациями и самыми плодовитыми источниками рабов, а также экономических чудес, которые они порождали на разных этапах этой истории, она также является рассказом о конфликте другого рода, нетрадиционном и непрекращающемся: войне с самими черными . Эта война, говоря консервативным языком, продолжалась, по крайней мере, до конца эпохи Джима Кроу в Америке, на которой и заканчивается эта книга. Она включала в себя последовательную реализацию стратегий по подчинению африканцев, порабощению друг друга, вербовке негров в качестве доверенных лиц и помощников, будь то для захвата территорий у коренного населения Нового Света или для борьбы с европейскими соперниками в Америке. Сказанное не означает, что африканцы лишены самостоятельности - вопрос, который будет подробно рассмотрен на этих страницах. Однако влияние этих войн на последующее развитие Африки - еще одна плата за современность - было неизмеримо. В настоящее время общая оценка числа африканцев, привезенных в Америку, составляет около 12 миллионов человек. В этом жестоком, но слишком аккуратном подсчете теряется вероятность того, что еще 6 миллионов африканцев были убиты на родине или рядом с ней во время охоты на рабов, прежде чем их успели заковать в цепи. Оценки разнятся, но от 5 до 40 процентов погибли во время жестоких переходов по суше к побережью или во время многомесячного содержания в барраконах, или загонах, в ожидании посадки на невольничьи корабли. И еще 10 % тех, кто был взят на борт, погибли в море во время атлантического перехода, который стал экстремальным психическим и физическим испытанием для всех, кто ему подвергся. Если учесть, что общее население Африки в середине XIX века составляло, вероятно, около 100 миллионов человек, то становится понятным масштаб демографической атаки, которую представляла собой работорговля.

На западных берегах Атлантики эта война с чернокожими бушевала так же яростно, как и сопротивление, и с ними мы тоже должны считаться. В большинстве плантаторских обществ Нового Света средняя продолжительность жизни негров, ставших объектом торговли, составляла семь лет или меньше. В 1751 году английский плантатор на Антигуа так подытожил господствующие настроения рабовладельцев: "Дешевле вкалывать на рабов по максимуму, малое питание и тяжелое использование, чтобы измотать их до того, как они станут бесполезными и неспособными к службе; а затем покупать новых, чтобы заполнить их места".

Книга "Рожденный в черноте" доводит нас до предпоследних этапов этой войны, рассказывая о том, как в конце XVIII века в Америке вспыхнул "Большой хлопок", создав уникальный сплав бухгалтерии и жестокости. В 1808 году обычный сборщик в Южной Каролине, тогда еще самом сердце американского хлопководства, собирал в среднем 28 фунтов в день. К 1846 году средний сборщик хлопка в Миссисипи сдавал своим хозяевам 341 фунт, что полностью соответствовало росту производительности труда на фабриках Манчестера.

 

Создавая этот рассказ, мне было важно иметь возможность обнаружить как можно больше физических следов истории, о которой здесь рассказывается, подышать воздухом и походить по земле, где происходили многие из описанных событий и процессов. В этом мне помогла удивительная степень совпадения мест, о которых здесь написано, с моей собственной жизнью - как с биографическими подробностями, связанными с семейной историей, так и с моей четырехдесятилетней карьерой журналиста и писателя. Почти каждый, кто читает эту книгу, так или иначе является продуктом исследуемых здесь историй. Но я, как ребенок двух афроамериканских родителей смешанного и разнообразного происхождения, осознаю это особенно остро.

Мне повезло, что я довольно много знаю о своей семье, особенно по линии моей покойной матери, которая имеет давние и четко прослеживаемые корни в рабстве в Вирджинии, включая тот вид недобровольного расового смешения, который наиболее известен Томасу Джефферсону, а в случае моих предков - другу третьего президента Америки, который проектировал его дом. В завершение этого рассказа я поразмышляю о том, что это значило для меня и как это повлияло на создание данного повествования.

Мне повезло, что я познакомился с Африкой еще во время учебы в университете, сначала как восторженный посетитель во время каникул, а затем прожил там шесть лет после окончания учебы. Я стал журналистом, пишущим об Африке и много путешествующим, и женился на женщине, которая выросла в Кот-д'Ивуаре, но чья семья родом из соседней части Ганы. В то время я совершенно не знал об этом, но именно в нескольких милях от деревни ее предков европейцы впервые наткнулись на богатые западноафриканские источники золота, которые они лихорадочно искали в течение нескольких десятилетий в XV веке. Это было открытие, изменившее мир.

В 1986 году я покинул Западную Африку и поступил на работу в "Нью-Йорк Таймс". Примерно три года спустя моим первым заданием в качестве иностранного корреспондента газеты стало освещение Карибского бассейна.