Созвездие рязанских маршалов - Александр Фёдорович Агарев

В начале 1918 г. тысячные крестьянские толпы приходили к уездному и городскому советскому начальству за продуктами и хлебом и «пытались учинить насилие». События тех непростых лет негативно сказались на экономической жизни города. Сократилось местное производство, угасли промыслы, закрылось несколько мастерских, вышли из строя шахты, пришло в упадок сельское хозяйство. Начинался голод. Обстоятельства складывались так, что Сергей Бирюзов вынужден был искать любую работу.

Трудовая жизнь

«С четырнадцати лет начал самостоятельную трудовую жизнь. Вначале был разнорабочим-сезонником в городском коммунальном хозяйстве».[4]

Чтобы оценить условия работы С. Бирюзова в 1918 году, охарактеризуем хотя бы в общих чертах состояние коммунального хозяйства в г. Скопине. Следует отметить, что уездный город Скопин до революции был отнюдь не бедным и вполне благоустроенным. Кроме угледобычи и сети гончарных мастерских, появилось несколько довольно крупных предприятий. Это табачная фабрика, две типографии, четыре мыловаренных завода. Быстро росло число мелких мастерских, занимавшихся разными промыслами – от выделки шкур до гранения алмазов. К концу XIX века в Скопине при населении в 13 тысяч человек работают 4 кожевенных, 4 мыловаренных, 6 маслобойных, крахмальный, колокольный, 2 свечносальных, свечновосковой, чугунолитейный, гончарный, 2 костеугольных завода, 6 крупорушек, 114 торговых заведений.

В 1870 году Скопин становится железнодорожным узлом на Ряжско-Вяземской железной дороге. Была налажена добыча угля шахт Подмосковного угольного бассейна, которая привлекла иностранных специалистов и европейский капитал. Франко-Бельгийское акционерное общество под руководством Макса Ганкара владело шахтами вплоть до 1918 года, когда был издан Декрет Ленина об их национализации.

В городе успешно функционировали духовное и приходское училища, женская гимназия, земская больница, два монастыря, более десяти церквей. В 1895 году был открыт первый музей города – музей русского оружия.

После того как в декабре 1917 г. в Скопине полностью установилась советская власть, был сделан серьёзный шаг для повышения уровня общеобразовательного и культурного уровня населения: открыта школа горных десятников с бесплатным обучением. На Побединском руднике построена первая в уезде электростанция мощностью 2250 киловатт. Открыты музей местного края, театр «Труд», новые библиотеки, выходит новая газета «Власть труда». Образовалось общество изучения родного края.

Вместе с тем ситуация в городе остаётся тревожной. В 1918 году в городе формируется полк имени III Интернационала. В полку 762 человека, вооружением и обмундированием обеспечены, но необходимы 2000 пар обуви. В сентябре 1918 г. Скопинская ЧК раскрывает заговор в Скопинском полковом обществе, в штабе Скопинского полка обнаружены контрреволюционные личности, контрреволюционеры арестованы, обвинительные материалы переданы в ВЧК. В самом Скопине 11 человек расстреляны. Но полк имени III интернационала всё-таки отправлен на Северный фронт.

По мере перехода власти в руки Советов и национализации частного бизнеса, зданий и сооружений, в городе создаются коммунальные службы. Необходимость их в городском и уездном хозяйстве очевидна. Коммунальные службы должны были следить за исправностью водопроводов, канализации, уборкой территорий населённых мест и санитарной очисткой домовладений, прачечных, бань. К коммунальному хозяйству относились дороги и тротуары, мосты и путепроводы, сооружения и сети ливневой (водосточной) канализации, уличное освещение и другие жизненно важные объекты. В сферу деятельности коммунального хозяйства входили также и эксплуатация жилищного фонда, в частности, шахтёрских общежитий.

Как выглядели жилые помещения? – Бараки «заполнены до невозможности, часто в одной квартире помещаются две семьи, все они лишены самых примитивных удобств, полное отсутствие вентиляции, отсутствие печей, а имеющихся – дающих тепло только при топке и тотчас же остывающих после неё… Чугунные полосы шириною в 1 аршин, неплотно пригнанные друг к другу, дают возможность проникать в помещение копоти и угольной пыли. Во многих помещениях полы настланы прямо на земле, без подстила. Всюду жалуются на холод, во многих помещениях зимние рамы отсутствуют, разбитые окна…» Таковы подробности жизни скопинских шахтёров.

Но из всех помещений поражали казармы для пришлых рабочих около шахты № 13 и № 14. Окна, забитые досками… внутри темно, грязно, пол земляной, по бокам вплотную стоят грязные нары, на которых, не раздеваясь, друг около друга спят целую неделю приходящие из деревень шахтёры… Подобное удручающее положение складывалось на всех без исключения направлениях деятельности коммунального хозяйства. Следовательно, и рабочие этого хозяйства не получали денег.

Неудивительно, что Сергей Бирюзов принимает решение уехать из родного Скопина на заготовку дров в дальние края – на суровый Урал. Почему за дровами на Урал? Да потому, что безлесный Скопинский уезд особенно остро страдал от недостатка леса. Извели его, сначала раздав помещикам земли Ряжско-Рановской засечной черты, ввиду потери её актуальности в защите рубежей России, затем вырубили всё возможное из крестьянских дач при строительстве конных заводов, когда подьячие выискивали каждую жердь для строительства скопинских конюшен. Активно использовался лес при строительстве железных дорог, а через Скопинский уезд, как известно, проходит сразу две железные дороги: Сызрано-Вяземская и Рязано-Уральская. Последние крупные лесные массивы вырублены на территории Скопинского уезда в конце XIX века.

В первые годы революции лес остро требовался не только для отопления и ремонта жилья, но и для скопинских шахт и железнодорожного транспорта. Так что не случайно юный Сергей Бирюзов (ему не было ещё и 14 лет) отправился на лесозаготовки. Как стало известно потом, путь на Урал был для него нелёгким – пришлось валяться в тифозном бреду на промерзшей безвестной станции.[5]

Урал

«Через год трудился в железнодорожном комитете по заготовке дров (основной район работы был близ станции Ощепково Свердловской области). В 1920 году вступил в ряды Ленинского комсомола, который стал для меня второй семьёй, прекрасной школой общественной деятельности. Летом 1921 года комитет расформировали, и я в поисках работы отправился с группой товарищей на Северный Кавказ».[6]

Начало советского периода совпало с годами тяжелейшего топливного кризиса, охватившего всю страну. В борьбе с ним в 1919 году 7-й Всероссийский съезд Советов обязал местные Советы:

– привлечь к заготовке и вывозке дров всё трудоспособное население;

– проводить трудовую повинность в городах и деревнях, как для вырубки, так и для вывозки дров, обязав центральные и местные органы установить соответствующие нормы выработки для каждого рубщика и возчика.

Вот такие вопросы обсуждали тогда на всероссийском съезде. В том же 1919 году все рабочие и служащие Страны Советов были переведены на положение мобилизованных. Милитаризация труда, прежде всего, охватила железнодорожный транспорт. А 17 марта 1919 г. были объявлены мобилизованными все рабочие Подмосковного угольного бассейна, в который входил и Скопин.

Следует отметить, что в этот период был принят Декрет Совета Народных Комиссаров «О заготовке дров и