Хроники блокадного города - Хабиб Ахмад-заде

когда ты дойдешь до точки отсчета последних семнадцати секунд. семнадцати секунд, оставшихся до твоей смерти… и семнадцати секунд с момента вылета снаряда из ствола миномета до попадания его в цель… Поэтому мне опять придется подсчитать, сколько шагов ты успеешь сделать за эти семнадцать секунд… За семнадцать секунд до того, как ты дойдешь до места взрыва, я нажму кнопку рации, и через семнадцать секунд ваши траектории пересекутся. Мои глаза, подзорная труба, ты сам, семнадцать секунд, взрыв снаряда. И тысячи мельчайших чугунных осколков летают вокруг твоего тела и прошивают его насквозь. Эта сцена должна повторяться раз в несколько дней, чтобы и вы не знали покоя на той стороне реки и осознавали, что всякий раз, когда вы уходите в увольнительную или возвращаетесь обратно, вас может неожиданно настичь смерть. И для вас погибнуть таким образом будет гораздо обиднее, нежели расстаться с жизнью на линии фронта. Эта опасность ждет вас на дороге, от надежности которой зависят все ваши надежды на возвращение к семье и мирной жизни… Только три снаряда в день заставят вас чувствовать опасность… И тогда вам не останется ничего другого, кроме как бежать по этой дороге. Она тянется на три с половиной километра. Даже когда никого из нас нет на наблюдательном пункте, вам придется дрожать от страха. от страха перед тем, что кто-то поджидает случая нажать кнопку рации… Да, всего лишь три снаряда… а не тысячи, как у вас… Да, мы решили перенести этот страх и трепет со своего берега реки на ваш. А ты все еще идешь, смотришь на небо, и, возможно, тебе все это нравится! Какой ласкающий, прохладный ветерок! Будь я на твоем месте, единственное, о чем бы я попросил Бога, – усилить порыв ветра, чтобы снаряд, перед тем как удариться о землю, немного изменил траекторию и упал бы чуть дальше от меня. или чтобы у снаряда не сработал пусковой детонатор, и он не смог бы вылететь из ствола. До точки отсчета последних семнадцати секунд осталось еще десять минут. Наверное, вы думаете: сколько же еще вас будут так подстерегать на дорогах? Когда убьют еще десять, двадцать или сорок человек, вы начнете ходить другими маршрутами. Действительно, это хороший вопрос, и у тебя есть полное право его задать, а у меня – право на него не отвечать. Сегодня твоя очередь стать жертвой определенной тактики. Точно так же могло случиться, чтобы настал черед кого-то другого из вас, проходившего по этой дороге на несколько минут раньше, и, возможно, тебе тогда довелось бы увидеть его кровь на земле. Однако сегодня все сложилось так, что именно с тобой мне суждено вести эту беседу. Так мне ответить на твой вопрос? У тебя есть право знать! Если в будущем эта тактика окажется неэффективной, тогда мы придумаем что-нибудь другое. Но сейчас она отлажена, как часы. Знаешь, в чем она заключается? Ты иди своим путем и только слушай. Я назвал ее мышеловкой. По обочине этой и других дорог, ведущих в тыл, проложен ваш телефонный кабель. Достаточно, чтобы первый снаряд упал не на дорогу, а на те самые провода… тогда связь будет нарушена… и придется явиться бедному связисту, чтобы соединить разорванный кабель… именно на место взрыва… В таком случае уже не придется ждать и семнадцати секунд… так что второй снаряд. Интересно то, что я с этого расстояния никогда не видел самих проводов и догадался о них только по появлению ваших связистов.

С учетом дополнительного времени, которое ты потратил на отдых, у нас есть еще восемь минут. Интересная завязалась дружба, не так ли?

Знаешь, сколько сейчас людей сидят рядом с орудием, ожидая услышать мой голос по рации? Пять человек… пять минометчиков… Хочешь познакомиться с ними? Твое право. Один из них – Мехди, у которого еще до войны умер отец. Его мать работала прачкой в больнице… пока один из той тысячи снарядов не упал на ее прачечную. Хочешь узнать, сколько потребуется дней, чтобы дочиста отстирать все те простыни, залитые кровью? Другой – Хосейн, которому всего лишь тринадцать лет, а он каждый день чистит дуло миномета. Ты можешь понять, как это тяжело – собственными руками хоронить свою младшую сестренку? Да еще когда ее разорвало в клочья? С тебя довольно или рассказать еще? Тысячи снарядов летают над городом, чтобы уничтожить горстку гражданских, тогда как у нас в распоряжении всего три снаряда в день. Когда сегодня мы закончим свое дело, каждый из нас безо всяких угрызений совести спокойно пообедает и после небольшого отдыха опять отправится на поиски ваших неразорвавшихся снарядов, чтобы и к следующим дням подготовить по три боеприпаса. На самом деле, чтобы деморализовать вас, нам даже не нужны боевые снаряды. Достаточно всего лишь регулярно действовать так же, как и последние два месяца, и стравливать один ваш батальон с другим. Да, я говорю о том самом батальоне, который отвели в тыл, заменив его на ваш. Никто из вас не знает, в чем заключается секрет тех самых листовок[4]. Лозунгов, которые приводят в бешенство командование вашего третьего корпуса. Однако в эти последние минуты между нами не должно оставаться никаких секретов. Через несколько дней придет черед и вашего батальона. Я говорю об одном из этих агитснарядов, начиненных листовками с лозунгами… Внешне они очень простые и сопровождаются охранной грамотой… охранной грамотой с фотографией имама[5]… того самого, кого вы так боитесь. Да, вы тоже каждый день сбрасываете на наши дома тысячи листовок, в которых пишете, что город в блокаде. предлагаете нам сдаться… Однако вплоть до сегодняшнего дня ни одна из этих листовок не принесла вам никакой пользы, в то время как наши заставляют вас дрожать от страха. А если добавить к ним еще и снаряды… Вы никогда не понимали, в какой вы оказались ловушке! Тебя не было в предыдущем батальоне, однако твои товарищи в нынешнем через несколько месяцев увидят, как в небе разорвется снаряд и на их головы полетят листовки с нашими лозунгами. и на каждой из них будет фотография имама Хомейни в качестве охранной грамоты. Фактически военной операцией наших сил будет считаться прием беженцев с вашей стороны… в то время как командующий вашим батальоном, как и его предшественник, отдаст приказ собрать листовки с этими лозунгами и особенные охранные грамоты. Поэтому в вашей армии отсутствие их будет считаться серьезным преступлением, учитывая то, что у вас применяются коллективные наказания. Обрати внимание,