Эволюционер из трущоб. Том 15 - Антон Панарин

— Такой артефакт носят все абсолюты. С его помощью Император контролирует их. Заставляет испытывать постоянный страх, паранойю, а в критический момент и вовсе может помутить рассудок, заставив убивать всех, кто находится поблизости.

— Что за бред⁈ Мой отец не мог… Он не мог… Он не такой, — хлюпая носом, протянула Венера.

Я сделал шаг вперёд и крепко обнял её.

— Игнат Борисович стал абсолютом, когда тебе уже было десять лет. Вспомни то время. Скорее всего, он сильно изменился.

— И-изменился? К-конечно. Ведь мама умерла, это его подкосило…

— Она умерла намного раньше. А после того, как Игнат Борисович получил титул князя и стал абсолютом, твой отец резко переменился. Вспомни, — прошептал я ей на ухо, от чего Венера дёрнулась.

— Он… он всегда был добр ко мне. Добр ко всем… — стала она отрицать очевидное, а после замолчала.

— Был добр, а после запер тебя в золотой клетке, попутно истребив род парнишки, который во время спарринга случайно ранил тебя, — закончил я мысль, которая явно пришла девушке в голову.

— Хочешь сказать, что отец загипнотизирован?

— Не совсем. Скорее, им манипулируют с помощью страха. Подталкивают к действиям, выгодным Императору. Он совершает ужасные деяния, а после стыд и чувство вины порождают ещё больший страх. А это, в свою очередь, заставляет свято верить в то, что Игнат Борисович сражается на верной стороне

Венера затихла, обдумывая услышанное. Я чувствовал её прерывистое дыхание на своей коже, нервную дрожь, пробегающую по её телу. Чувствовал ту же боль, что сейчас испытывала она, ведь Венера была мне небезразлична.

— И… И что же делать? — дрожащим голосом спросила она.

— Для начала, нужно выжить, — ответил я и принялся рассказывать всё, что знал о Великих Бедствиях, о том, что происходит в аномальной зоне, о том, как Император захватил власть, свергнув прошлого правителя.

— Е… Если всё, что ты говоришь, правда, то… То весь мир, в котором я жила всю жизнь, окажется фальшивкой… — растерянно произнесла Венера.

— Я понимаю, что на осмысление этого тебе нужно время. Кабинет моего деда в твоём распоряжении. Покопайся в файлах, попей чайку, он, кстати, остыл, — улыбнулся я, указав взглядом на чай, покрывшийся плёнкой. — Если захочешь вернуться к отцу, возвращайся. Ни я, ни мои люди не станем препятствовать.

Венера кивнула.

— Вот и славно. Я прикажу приготовить для тебя еду, — сказал я, выходя из кабинета.

— Миша, ты куда? — окликнула меня Венера за мгновение до того, как дверь захлопнулась.

— Постараюсь спасти дочку Титова и сразу же вернусь к тебе.

Закрыв за собой дверь, я тут же отправился в лазарет. Я надеялся, что Харитонович уже переместил туда старшину — и не прогадал. Пожарский лежал на больничной койке под капельницами и сквозь сон бубнел:

— На-на-нара… На-на-на-на…

С головы до ног он был замотан бинтами, на которых то тут, то там проступали алые разводы. Я сел на край кровати и зажал пальцами нос и рот певца. Старшина мгновенно очнулся и покрыл меня матом.

— Какого чёрта ты творишь? Мы чудом спаслись, так ты решил добить меня?

— Ага. Чтоб не мучался, — усмехнулся я, а после добавил. — Сейчас я выпущу из пространственного кармана Оксану. Поговори с ней, успокой девочку и молись, чтобы она тебя не придушила.

— Эммм… — замялся Огнёв. — А можно её позже выпустить? К примеру, когда все мои раны заживут?

— Можно. Но блуждая по миру бескрайней тьмы, твоя подруга может лишиться рассудка. Полагаю, она и так невероятно напугана.

— Эх… Ладно, выпускай. Правда, я не силён в подобного рода разгово…

Договорить Огнёв не успел. Я вышвырнул Оксану из пространственного кармана и прокричал, закрывая дверь:

— Хорошего вам дня!

— Ярик! Скотина! Это что было⁈ Где я? Что с тобой? Ярик, Яричек… — послышался злобный крик Оксаны, сменившийся жалостливым щебетанием.

Вот и славно. Пусть сами разбираются, а у меня ещё забот полон ро… Зазвенел телефон. На связь вышел Преображенский Аристарх Павлович.

— Доброго дня, Михаил Константинович. Хотя вряд ли этот день можно назвать добрым, не правда ли? — послышался механический голос профессора.

— Аристарх Павлович, ближе к делу.

— Ах, да. Собственно, я звоню вам, чтобы сообщить результаты исследования зараженных образцов. Полный отчёт уже у вас на почте, а если вкратце, то все черви объединены в одну синаптическую цепь, — с воодушевлением произнёс профессор.

— А если говорить простыми словами?

— Простыми словами, все без исключения черви ощущают одно и то же, их посещают одни и те же мысли. Фактически, они единый организм.

— Даже так? — расплывшись в улыбке, спросил я.

— Именно! Если раздавить одного червя, то по нервной системе остальных прокатывается болевой импульс, словно раздавили их самих.

— Благодарю вас, Аристарх Павлович, вы только что подарили мне надежду на светлое будущее.

— Что? Какую надежду?

— Не важно, — отмахнулся я, собираясь повесить трубку.

— Михаил Константинович, на основе их синаптической связи я, кажется, придумал, как создать новый артефакт на замену телефонам и радиостанциям.

— Так делайте. В чём проблема?

— Проблема в финансировании. Мне нужны…

— Аристарх Павлович, не утомляйте меня цифрами. Обратитесь к Маргарите Львовне, она выделит вам необходимую сумму. А сейчас прошу меня извинить, у меня война на носу.

— Кстати, о войне. Мы успели собрать три десятка автоматизированных турелей. Против абсолютов они не помогут, но с лёгкостью сдержат магов ранга аколит и ниже.

— Это отличные новости. Перебросьте их…

— Да, они уже в Кунгуре. Мои лаборанты прямо сейчас монтируют их на крышах высотных зданий по периметру города.

— Вы не перестаёте меня удивлять.

— Служу роду, Михаил Константинович, служу роду, — довольным голосом произнёс Преображенский и сбросил вызов.

— Автоматизированные турели… — усмехнулся я. — Они будут полезны лишь в случае, если войска Императора пройдут защитный периметр и вторгнутся в Кунгур. Надеюсь, этого не случится.

Я собирался переместиться в Кунгур, но меня нашел Максим Харитонович, по-прежнему волочивший за собой Архарова.

— Внучок, сделай химеру какую, чтобы этого олуха возить, чё я его таскаю на себе? У меня это, спина болит и всё такое, — шутливо заявил дед и подмигнул мне.

— Харитоныч, у тебя сейчас столько здоровья, сколько у нас всех вместе взятых никогда и не было, — пристыдил его Архаров.

— Это не отменяет того факта, что мне лень таскать на себе засранца, вонючего, как медведь после спячки, — фыркнул Харитонович, пряча улыбку.

— Вы по делу или так потрепаться? Если второе, то сейчас не лучший момент для прибауток, — сказал я, призывая телепортационную костяшку.

— Слыхал, Костик? Вырастил деловую колбасу, — усмехнулся дед.

— Ага. Весь в