Нарты. Эпос осетинского народа - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

Тот глыбы льдин без устали сосал.

И Урагом, недоуменья полный,

Поплыл домой по ледниковым волнам.

К родителям приходит Урагом,

Рассказывает старшим обо всем:

«Что я увидел в ледниковых волнах!

Сидит там мальчик в озере огромном,

Он лед сосет, верней, его он гложет,

Но страшной жажды утолить не может.

Все тело мальчика в булатных жилах,

И в нем видна чудовищная сила.

В его глазах — необъяснимый жар.

Уж не от солнца ль этот дивный дар?»

Донбетры тайну разгадали сразу,

Узнали в нем могучего Батрадза

И, наготовив гору угощений,

Послали Урагома в то ущелье.

Вот Урагом плывет по волнам моря,

Вот он уже и в ледяном просторе.

Приплыв к Батрадзу в странное жилище.

Его снабжает он обильной пищей.

Но можно ли насытиться Батрадзу?

Всю эту пищу он съедает сразу

И снова с жаждой ненасытной лед,

Как груди материнские, сосет.

Но в это время все заколебалось

И озеро огромное прорвалось.

В провал, который в тот же миг открылся,

Батрадз Стальнорожденный провалился.

Спустился Урагом за ним мгновенно,

Играя на свирели вдохновенно.

Оленьи самки шли за ним гуськом,

Из их сосков сочилось молоко.

И выход Урагом тогда нашел:

Оленью самку к мальчику подвел.

И вот Батрадз к тугим соскам оленя

Припал губами в жадном нетерпенье.

И Урагом с тех пор стал спозаранок

К нему водить стада оленьих самок.

Он никогда его не оставлял,

Кормил Батрадза, вместе с ним играл.

Заметил раз двух мальчиков чудесных

Сын Бардуага с высоты небесной.

На бороне, невиданной доселе,

Он к ним слетел, играя на свирели,

В ладоши хлопнул, бороной сверкая,

С двумя друзьями игры начиная.

Три мальчика чудесные играют,

Веселых игр на миг не прекращают.

Сын Бардуага шепчет Урагому:

«Чей это мальчик? Из какого дома?»

«Он — смелый нарт, — ответил Урагом, —

Но потерял он нартовский свой дом.

Изгнанник он, отверженный родными.

И гордо носит он Батрадза имя.

Заброшенный среди суровых льдин,

Со дня рожденья он живет один».

«О Урагом, — сказал сын Бардуага, —

Да будет вечною твоя отвага!

Дай мальчика ты ненадолго мне,

Чтоб покатать его на бороне».

Схватил Батрадза он в одно мгновенье

И веткою стегнул своих оленей;

Гремя своей чудесной бороной,

Исчез тотчас он в бездне голубой.

И вот привез, взлетевши высоко,

Он мальчика к владыке облаков.

А Урагом с поникшей головой,

В печали, злой пошел к себе домой.

РОЖДЕНИЕ СОСЛАНА

Нарт Урызмаг собрался в путь проворно.

Вот он помчался на авсурге черном

В Уартуфен, страну, где были битвы,

Что находилась за страной кибитов.

День ехал он в ущельях гор суровых.

В горах его застал закат багровый,

День потемнел, стал сумрачным и серым.

Нарт Урызмаг нашел одну пещеру.

Воткнул копье он в землю, сбрую снял,

И скакуна к копью он привязал,

Как одеяло, разостлал попону,

На землю лег, походом утомленный.

Но не успел глаза смежить еще,

Как чей-то голос шепчет горячо:

«Не торопись, прекрасный мой жених,

И приготовь подстилку для двоих».

Нарт Урызмаг обвел пещеру взглядом.

«Кто это хочет лечь со мною рядом?

Не разгляжу того, кто говорит».

Он оглянулся. Видит — свет горит.

Внезапно, как волшебное виденье,

Пред ним предстала в радостном смятенье

Красавица, владелица пещеры,

Блистая красотою беспримерной.

Как утро юное, была она,

В ее лице — и солнце, и луна,

Как новолуние, изгиб бровей,

Глаза ее небесных звезд ясней.

Она за Урызмагом наблюдала,

Второй подстилки молча ожидала.

Но Урызмаг сказал чистосердечно:

«Сравнится ль кто с твоей красою вечной?

Твоя улыбка солнце согревает,

Пред нею каждый голову склоняет.

Лицо твое, как полумесяц нежный,

А взгляд такой глубокий и безбрежный.

Но что мне делать? Не кори меня,

Жене своей останусь верным я.

Я клятву дал, жизнь отдал ей и душу

И никогда обета не нарушу».

Тогда красавица, сверкнув глазами,

Из них исторгла золотое пламя.

Не потухали глаз ее огни,

Весь мир, казалось, подожгут они.

Свой стройный стан к земле она склонила,

Рукою белой горсть земли схватила,

Его проклятьем поразив старинным:

«Впредь только с камнем знайся как мужчина,

Да сгинут все твои потомки нарты,

Чтоб в бой спеша, оружье забывал ты,

Пусть хлынет дождь, когда пойдешь ты в гости,

Да будешь плакать в старости от злости,

Пусть под кольчугой захиреет грудь,

Чтоб ты не смог пуститься в дальний путь».

И горсть земли, что тяжелей каменьев,

Она в него швырнула с озлобленьем,

Сама ж исчезла, точно мрака дочь.

Безлунною и темной стала ночь.

Заснуло все. Непроницаем мрак.

Но глаз сомкнуть не может Урызмаг,

Проклятье девы душу тяготит,

Скала к себе таинственно манит.

И он скалу, как женщину, ласкает,

Из рук своих всю ночь не выпускает.

Простившись с ней в молчании ночном,

Лишь к утру он заснул глубоким сном.

Вот солнце показалось над горами,

Играя золотистыми лучами.

Спит Урызмаг. Сон долгий не проходит,

Хоть солнце высоко на небосводе.

Но конь заржал, копытами забил,

И Урызмаг глаза тогда открыл.

На солнце посмотрел он с удивленьем

И вдруг ночное вспомнил приключенье.

Он скакуна мгновенно оседлал,

По горным тропам вихрем поскакал.

Но путь его был странным и недобрым:

То обнажались каменные ребра

Огромных скал, то возникали бездны.

Казалось, ехать дальше бесполезно.

Назад он мчался, по дороге новой,

Опять блуждал и возвращался снова.

Но, наконец, измученный тревогой,

Пришел домой окольною дорогой.

Он сел