Полководцы Победы - Леонид Михайлович Млечин

После устроенной турками резни Баграмян добровольно вступил в царскую армию.

Служил во 2-м Кавказском пограничном пехотном полку и в Кавказском запасном кавалерийском. Его отправили учиться в 1-ю Тифлисскую школу прапорщиков, которую он окончил в июле 1917 года. После Февральской революции армия начала разваливаться, а весной 1918 года была провозглашена самостоятельная республика Армения. Баграмян вступил в партию «Дашнакцутюн» («Армянское революционное содружество») и в армянскую армию. Она противостояла превосходящим турецким силам, которые рвались к Еревану. Поручик Баграмян командовал ротой, потом полком. Эта война научила молодого офицера искусству упорной обороны, что понадобится ему в 1941-м.

Учиться и учить других

В конце 1920 года большевики провозгласили создание Советской Армении. Баграмян вступил в Красную армию, с которой будет связана вся его жизнь. В Высшей кавалерийской школе в Ленинграде он учился вместе с будущим маршалом Георгием Константиновичем Жуковым.

В 1931 году поступил в Военную академию имени М. В. Фрунзе. Там отметили способности Баграмяна к штабной и преподавательской работе:

«Широкий общий и политический кругозор. Исключительная культурность в работе. Большая военная эрудиция. Волевой характер. Дисциплинированность безупречная. На всех трех курсах программу освоил хорошо и отлично. Вопросами управления в масштабе стрелковой и кавалерийской дивизий овладел вполне.

Курс академии окончил по 1-му разряду. Может быть начальником оперативного отдела штаба кавалерийского корпуса, в дальнейшем – адъюнктом академии».

Его назначили начальником штаба дивизии, входившей в состав 2-го кавалерийского корпуса, которым прежде командовал Григорий Иванович Котовский, легендарная фигура эпохи Гражданской войны, который из уголовника вырос до члена Реввоенсовета страны.

В корпусе Баграмяна ценили. Баграмяна отличал – и потому отправил учиться в Академию Генштаба – командующий войсками Киевского военного округа командарм 1-го ранга Иона Эммануилович Якир. Еще 16 сентября 1918 года Совет народных комиссаров учредил орден Красного Знамени для «проявивших особую храбрость и мужество при непосредственной боевой деятельности». Первый орден вручили будущему маршалу Василию Константиновичу Блюхеру. Второй – Якиру, одному из самых храбрых советских военачальников. Маршал Баграмян вспоминал: «Якиру верили, шли за ним и не сомневались, что придут к победе. Служба в войсках, которыми командовал Якир, была своеобразной академией воинского воспитания и оперативно-тактического мастерства. Не случайно важнейшие маневры и крупные опытные общевойсковые учения с отработкой самых важных оперативно-тактических вопросов проводились в то время в Киевском военном округе».

Будущий маршал Баграмян прошел в округе хорошую школу. В маневрах Киевского особого военного округа, организованных Якиром в сентябре 1935 года, участвовали все рода войск и свыше тысячи танков, что произвело сильнейшее впечатление на военных атташе разных стран. Нарком обороны Климент Ефремович Ворошилов восторженно доложил Сталину:

«Войска, в частности, командиры заметно выросли с прошлого года. Наиболее значительный рост дала авиация, прекрасно работавшая днем и ночью, и механизированные войска, подвижность и страшная ударная сила которых по-настоящему впервые проявилась на этих маневрах.

Массовое и умелое применение авиации и танков резко меняет и усложняет весь процесс боя и ставит по-новому коренные вопросы тактики и ведения операций.

По ходу маневров произведен авиадесант… Спустившись на землю, он немедленно превратился в грозную, организованную боевую единицу, сейчас же перешедшую к активным боевым действиям и прекрасно проведшую бой с сильным противником».

Иона Якир даже отказался от должности начальника Генерального штаба Красной армии, потому что любил свой округ. Но в 1937-м его арестовали и расстреляли…

В Академии Генштаба таланты Баграмяна сразу отметили: «Курс академии заканчивает в числе передовиков с отличными оценками по всем предметам. Над оперативным искусством работает настойчиво, анализируя каждый вопрос. Во фронтовой игре выполнял обязанности начальника штаба армии, полностью справился со своими задачами. Дисциплинированный, волевой командир. Может быть использован в качестве преподавателя академии».

После 1-го курса он был назначен старшим преподавателем кафедры тактики высших соединений. Но арестовали одного из его братьев, и в 1938-м Ивана Христофоровича уволили из Красной армии. Полгода полковник Баграмян сидел дома, ждал решения своей судьбы. Но обошлось. В 1939 году его вернули в кадры, приняли в партию.

«Я вышел с честью»

В сентябре 1940 года он был назначен начальником Оперативного отдела штаба 12-й армии Киевского особого военного округа. Вскоре получил повышение и войну встретил начальником Оперативного отдела штаба округа, который преобразовали в Юго-Западный фронт.

Округом командовал генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос, недавно переведенный из Ленинграда. Он не успел освоить округ за то короткое время, что ему было отпущено.

В первый день войны, 22 июня, Сталин отправил Жукова на Юго-Западный фронт, чтобы помочь Кирпоносу. Сказал:

– Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями и, видимо, несколько растерялись.

Бедственной была ситуация со связью. Командиры не знали, что происходит у соседей и в тылу. Баграмян организовывал первые контрудары. Но дивизии и корпуса дрались, изолированные друг от друга, без взаимодействия с соседями. Немецкие танковые соединения обошли Юго-Западный фронт с флангов. 25 августа немецкие клинья соединились восточнее Киева. Фронт оказался в гигантском котле. Главнокомандующий Западным направлением маршал Семен Тимошенко понял, что положение катастрофическое и надо отводить части на тыловые рубежи. 16 сентября он приказал начальнику Оперативного управления фронта Ивану Баграмяну:

– Передайте командующему фронтом мое устное приказание: оставив Киевский укрепленный район, незамедлительно начать отвод главных сил на тыловой оборонительный рубеж. Пусть Кирпонос проявит максимум активности.

Но из-за непогоды самолет смог вылететь только на следующий день. 17 сентября Баграмян передал приказ Кирпоносу.

– Вы привезли письменное распоряжение на отход? – уточнил комфронта.

– Нет, маршал приказал передать устно, – ответил Баграмян.

Кирпонос запросил Ставку: подтверждает ли она устный приказ, отданный ему от имени Тимошенко? Еще один день был потерян. Только в ночь на 18 сентября из Генштаба от имени Сталина по радио пришел приказ войскам, оборонявшим Киев, оставить город. 19 сентября немцы вошли в Киев.

Из окружения вышли немногие. Баграмян больше всего боялся попасть в плен. В октябре 1941-го Иван Христофорович, вспоминая эти дни, писал жене Тамаре: «Я не раз подставлял себя под пули, может быть, даже подсознательно искал законной смерти, но меня окаянная пуля, оказывается, не берет. С именем нашей Маргуши на устах я выходил из большой беды. Ужасно я не хотел, вернее, не мог допустить в мыслях, чтобы моя дочь… могла бы перенести бремя позора в моем лице… Я вышел с честью».

Он вывел из Киевского котла всех, кто пошел за ним, – 20 тысяч бойцов и командиров. В августе Баграмян получил генеральское звание.

Опыт лета 1941-го не испугал Баграмяна. Война еще только начиналась. И в победе Иван Христофорович как профессионал не сомневался.

Внучка маршала опубликовала письмо, которое Баграмян