Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна - Татьяна Васильевна Бронзова

– Садитесь, девушки, – запрыгал он вокруг них, – может, вам чаю подать? Ай, какие потертые кольца. Ай, какие потертые! А вот этот камень с трещинкой. Смотрите, это трещинка.

– Да нет же, – возмутилась Ольга. – Никакой трещинки тут нет. Камень чистый. И кольца нисколько не потерты.

– Ну, я-то больше вас понимаю, – быстро говорит ювелир. – Много не дам.

И, продолжая качать как-то неопределенно своей лысой головой, вдруг назвал сумму, которая вообще соответствовала лишь оплате комнаты в пансионе за месяц.

– За оба кольца? – испугалась Ольга.

– Ну да.

– Нет. Это нам не подходит, – тут же встревает в разговор Лора. – Пойдем, Оля. Я знаю еще пару лавок…

– Не надо так торопить вашу подругу, – сердится лысый человек. – Сейчас такие тяжелые времена. Продать драгоценности очень сложно…

– Оля, забирай кольца и пошли.

– Ну хорошо. Хорошо, я добавлю еще пару сотен марок, – говорит он и, увидев недовольное лицо Лоры, добавляет: – За каждое!

Лора торгуется. Наконец сумма за кольца ее устраивает.

– Спасибо тебе, – поблагодарила Ольга подругу, когда они вышли на улицу. – Я ведь в ваших марках ничего не понимаю. Я много получила?

– Нет. Но для нормальной жизни в Берлине на пару месяцев вполне хватит.

– Только на пару месяцев?

– Конечно. Цены у нас громадные.

– А мне надо туфли купить. Видишь, в чем я приехала? – и, подняв ногу, Ольга показала картонную подошву своего башмака. – Могу я себе позволить купить туфли?

– Идем. Я знаю недорогой магазинчик.

Свою обувь на картонной подошве Ольга сразу же, выйдя из магазина в новых туфельках, демонстративно выбросила в мусорный контейнер.

– Прощай, нищета! – засмеялась она. – Лорочка, меня так прельщает вон то кафе с пирожными на витрине. Пойдем, побалуем мой желудок? Вообще не помню, когда я ела пирожное.

– Только это я тебя угощаю! – соглашается подруга.

– А ты думала, я буду противиться? – рассмеялась Ольга. – Я согласна.

На радостях Ольга съедает три пирожных со взбитыми сливками и…слегла в постель. Ее отощавший желудок бунтует против жирных сливок, и «месть» его длится несколько дней. Горничная в пансионе поит Олю отварами ромашки, ее навещает подруга, везя сухарики, и наконец, когда ей становится уже лучше, на пороге появляется и ее «муж».

– Что же так неосторожно, – сетует он. – Мне хозяйка всё про тебя рассказала. Ты ведь уже взрослая девочка, у тебя дочери четыре года, два раза была замужем, а ведешь себя, как маленький ребенок! Объесться пирожными!!! Уму непостижимо!

– Была замужем? – обрадовалась Ольга. – Значит, ты привез мне бумагу о разводе?

– Ну конечно. Яроши обещал – Яроши сделал. Держи!

Оля взяла в руки настоящую гербовую бумагу, а не такую серую бумажонку, на которой был зарегистрирован их брак.

– Теперь я снова стала Ольгой Чеховой?

– Да. Бери все документы и срочно иди в мэрию выправлять новый паспорт. Кстати, а бумагу, удостоверяющую твое немецкое происхождение, ты прихватила?

– Конечно! Не беспокойся. Теперь все будет хорошо.

– Отлично. Тогда я поехал. Прощай! Станешь звездой, не забудь про меня.

– Спасибо тебе, Ференц. Не забуду. За всё большое, большое тебе спасибо!

Яроши уехал, Ольга поправилась, подала документы на получение немецкого гражданства и паспорта и стала думать о работе. Ведь денег у нее было всего на два месяца, как сказала подруга, а что же будет с ней дальше?

– Мои знакомые приглашают нас с тобой на одну небольшую вечеринку, где будет кто-то из кинематографистов, – говорит Лора. – Это будет твой шанс.

– Но что мне надеть? Денег на новое платье у меня нет, а в своем тряпье я не смогу ни на кого произвести впечатление.

– Хорошо, – согласилась подруга. – Поехали ко мне. Размер у нас примерно одинаковый. Что-нибудь подберем.

Ольга выбрала скромное, но дорогое платье голубого шелка. Оно очень ей шло, оттеняя голубизну глаз и мягко подчеркивая талию. Туфли Лора одолжить ей не могла, так как нога у нее была на размер меньше.

– Ничего, – успокаивала сама себя Ольга. – На мне же новые туфли. И мы правильно с тобой сделали, что купили туфли бежевого цвета. Они ко всему подходят.

– Только на очень маленьком каблуке! А у нас принято на вечеринки выходить на высоких!

– Я сама высокая, – рассмеялась Ольга.

– Это правда, – рассмеялась вслед за ней подруга. – Помню, как все девчонки в гимназии завидовали твоим длинным ногам!

– И обзывали меня жирафом.

– Это всё от зависти.

⁂

Вечеринка проходила в ресторане «Бристоль».

– Кто тут из кино? – спросила Ольга шепотом, как только они вошли в зал.

– Не знаю. Сейчас спросим у моих друзей, – ответила Лора, а навстречу ей уже спешил высокий молодой человек в элегантном смокинге.

– Так вот какая у тебя подруга бежала из советской Москвы! – воскликнул он, явно восхищаясь красотой Ольги. – Граф Соколовский. Борис, – представился он.

– Ольга Чехова.

– Знаю-знаю. Лора говорила, что вы племянница знаменитого писателя.

– Я еще говорила, что Ольга мечтает о карьере киноактрисы в Германии, – напомнила ему Лора.

– И это помню. Пойдемте, девушки, я представлю вас продюсеру Эриху Поммеру.

– А что такое продюсер? – спросила Ольга.

– Продюсер? Ну, это эдакая своеобразная помесь торговца и творца, – расхохотался граф. – Он директор фирмы «Декла-Диоскоп». Очень процветающая киностудия. Единственная, которая еще не скуплена кинокорпорацией УФА.

– А что такое УФА?

– О, это уже самая большая кинофирма в Германии.

– Понятно. Ну, так и где этот ваш Поммер?

Интересный, солидный, средних лет темноволосый человек с уже поседевшими висками стоял в компании мужчин и женщин, когда Борис подвел к нему девушек.

– Гер Эрих, позвольте представить вам мою подругу Лору Рудневу и племянницу русского писателя Антона Чехова, Ольгу Чехову. Ольга около месяца назад покинула советскую Москву. Актриса, ученица Станиславского.

– Вот как? – с интересом взглянул на Ольгу продюсер. – Вы играли в Художественном театре?

– Да, – не моргнув глазом соврала Ольга. – Училась в студии Константина Сергеевича и играла.

– В пьесах своего дяди?

– Безусловно. И в его пьесах тоже. Моего дядю Антона очень чтят в театре. Там ведь и моя тетя, Ольга Книппер, его вдова, играет.

– О! Я видел Ольгу Книппер, – ответил Поммер. – Еще до войны. Ваша тетя – прекрасная актриса! А вы?

– Не знаю, – смущенно отвела взгляд Ольга. – Впрочем, Константин Сергеевич Станиславский меня всегда хвалил.

Она так много врала! Но что же ей было делать? Разве по-другому можно было обратить на себя внимание, когда по киностудии наверняка бегают толпами девчонки не менее симпатичные, чем она.

– А в кино вы когда-нибудь снимались? – внезапно поинтересовался молодой симпатичный мужчина, стоящий рядом с Поммером и