Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного - Ева Кофей

маялась над идеей сделать себе каре. Теперь самое время! Неприлично, непринято? Так я всего лишь ненужная, опальная принцесса, которая живёт в глуши. И кому какое дело?

Магда, видимо, никогда раньше этим не промышляла, она очень осторожно и медленно работает. Настолько, что я даже успеваю потерять свой возбуждённый настрой и зеваю. Ночь не спала, а плясала с аспидом. Мне даже кажется, что я помню, как он, сине-фиолетовый, танцевал рядом и манил за собой…

Хочется выпить… кофе. Интересно, он у них есть?

Пытаюсь пошерудить в памяти Виктории. Ни-че-го. А как насчёт просто бодрящих напитков? В мире магии должен найтись способ…

— Магда, я с ног валюсь, а день только начался…

— Так поспите, Ваше Высочество. Мы сейчас закончим, и никто вас не потревожит. Даже принца Ричарда не пустим.

— Нет, потом спать ночью не буду, не хочу… Нет ли чего-то бодрящего?

Она хмурится, затем отвечает довольно серьёзно:

— Можно переговорить с демоном сна, конечно… Но я бы не рисковала. Возьмёт много дрёмы, потом будет бессонница. А бессонница — это круги под глазами, головные боли, морщины, тусклые волосы…

Кхм. Демон. Демон сна. Интересно. На этот раз память Виктории выдаёт информацию. Оказывается, в мире есть некие «бытовые», то есть мелкие демоны, которых можно вызвать, чтобы решить не очень крупные вопросы. Но как водится, это может привести к крупным последствиям…

— Забирают желание спать, значит, — произношу я задумчиво. — Но разве от этого не должно быть усталости?

— Если злоупотреблять, то будет, конечно. Этот демон вообще издеваться любит. Потом люди добрые хотят спать, а не могут.

Я снова зеваю. Нет, одну бессонную ночь перетерпеть можно. Да и спать лечь можно. Но я правда хочу сегодня быть во всеоружии. Отосплюсь, когда Ричард уедет. К тому же, как понимаю, фэйри из меня силы-то потянули, это не простая сонливость…

— Здорово, — мой жизнерадостный ответ, должно быть, звучит подозрительно, ведь минуту назад Магда что-то говорила про издевательства. — Быстро он хоть приходит? У меня полно дел.

— Ох, Ваше Высочество, стоит ли оно того? C демонами связываться ещё хуже, чем с драконами. Они ещё вас в свою базу занесут и будут письмами забрасывать!

Я смеюсь.

— Письмами?

— Да вы будто с луны свалились… — впрочем, подозрение в её голос не закрадывается. — Предложения свои рассылать «очень выгодные». Так ладно один! Он один связь с вами раздаст вообще всем своим дружкам. Демону голода, зубному демону, демону огня, да богиня только знает, сколько их на самом деле… Вот! И будут за вами бегать, будут просить что-то продать, что-то купить… Ушлые! Принцессам нельзя с ними связываться, это удел всяких крестьян да иже с ними…

— А я не пробовала никогда, — отзываюсь легкомысленно. — Хоть взглянуть хочу на одного. Поможешь, Магда?

У меня наклёвывается интересная мысль насчёт этого демона, но уже даже не знаю, когда смогу её осуществить. Потому что дверь в мои покои открывается. И — без стука — твёрдым шагом заходит Ричард. У замка он был нежным, будто ни в чём не уверенным, мягким. Сейчас же дракон своим видом напоминает мне о нашей первой встречи. Собранный, с жёстким взглядом, весь такой ухмыльчиво-ненавидящий и будто бы холодный.

Но он быстро меняется, когда понимает, что происходит.

Магда в последний раз чикает ножницами, последняя карамельная прядь падает на пол, который покрывает теперь вся моя немалая длина.

— Что. Ты. Творишь? — едва ли не рычит.

Ну, мы это уже сто раз видели. Мы это уже сто раз проходили.

— Магда, спасибо большое, — киваю ей. — Ступай.

— Вам нравится? Навроде и ровно, Ваше Высочество, — она нарочито не обращает внимания на принца. Вот это мне точно нравится. Бросаю взгляд в зеркало. Да и свой облик тоже. Выгляжу даже ещё свежее, моложе, задорнее. А задору этой резиденции точно не хватает.

— Очень, — улыбаюсь ей. — А теперь ступай.

Разумеется, наш диалог происходит под эфемерный звук закипающего от гнева, словно чайник, Ричарда.

— Ой, а я и не знала, что тебя волнуют женские штучки. Все эти года меняла причёски, а ты и не замечал…

У него в глазах едва ли не траур по моим волосам. Взглядом сканирует пол, усыпанный волнистыми, мягкими локонами. Дурак, волосы-то отрастут. А выказывать недовольство новой причёской жены чревато последствиями.

Провожу ладонью по кончикам лёгких прядок. Пальцем провожу по всей длине, глядя в его глаза, когда он всё же соизволяет их поднять. Облизываю нижнюю губу.

— Разве же… — улыбаюсь, — тебе не нравится? Разве я не красивая.

Он замирает и даже не дышит. Красивый. Поражённый. Будто раньше не замечал, как хороша его супруга.

— Красивая, — выдыхает. — Конечно, красивая. Но зачем так коротко? Так стригутся только юноши… Неужели, ты никогда не перестанешь, Виктория?

Он делает шаг ко мне.

Я делаю шаг к стене.

И так по кругу, пока не упираюсь в неё лопатками. Пока он не нависает надо мной скалой, внутри которой бьётся огромное огненное сердце.

— Злить меня. Провоцировать. Навлекать на себя беду.

— Не драматизируй… — отвечаю шёпотом. Он слишком близко. Слишком интимный момент, чтобы говорить громко. Да и вообще… говорить сейчас в принципе не хочется. И без того сложно держать себя в руках. — Это всего лишь новая причёска.

— И тебе идёт, — не спорит Ричард, — но твой новый облик не придётся ко двору, и ты прекрасно это знаешь.

Закатываю глаза.

Сдерживаю стон.

— У меня на примете только один двор. Мой. И в этом замке я решаю, как буду выглядеть. Или твои родители одержимо следят за каждым моим шагом?

— А зачем? — усмехается он. — Совсем скоро ты с ними встретишься. И к тому времени верни всё как было. Иначе это сделает моя мать.

— И ты не защитишь меня? — хлопаю ресницами, невинно и откровенно, то что нужно для такого, как он. — Ладно, Ричард, — упираюсь ладонями в его твёрдую грудь, — отойди от меня. Или хочешь совершить ещё что-нибудь ужасное? Тебе мало было?

Он мрачнеет и отходит. Но не так далеко, как хотелось бы.

— Зачем тебе вызывать демона? Что с тобой происходит, Ви?

— Не называй меня так…

Я отлепляюсь от стены. Выпрямляю спину. Пытаюсь сохранить достоинство. Восстановить дыхание. Перед глазами мелькают смазанные, воздушные