Советская элита от Ленина до Горбачева. Центральный Комитет и его члены, 1917-1991 гг. - Эван Модсли

все позиции красных на Востоке. Варейкис с несколькими соратниками смог организовать внезапное нападение на Муравьёва, убить его и восстановить контроль над Симбирском[155]. После того как к осени 1918 г. обстановка в районе Средней Волги стабилизировалась, Варейкис оставался председателем Симбирского губкома до 1920 г.

В августе 1920 г. в ходе перелома в Советско-польской войне Варейкис был направлен в Витебск (на западе России), где возглавил губернский революционный комитет (ревком). В конце 1921 г. его перевели в Закавказье. Здесь он занимал посты члена закавказского Бюро ЦК, члена Закавказского краевого комитета РКП(б), входил в состав горкома партии г. Баку, был заместителем председателя (эту должность занимал С.М. Киров) городского Совета, участвовал в восстановлении местной нефтяной промышленности. Несмотря на высокую занятость, он успел жениться. Его избранница — инструктор местного горкома партии. В августе 1923 г. Варейкис вновь переехал на Украину, где занял должность председателя Киевского губкома партии. На этом посту он зарекомендовал себя как преданный сторонник Сталина[156]. В мае 1924 г. Варейкис был переведён в Туркестан, где стал секретарём ЦК КП(б) Туркестана. Благодаря этому назначению он вошёл в состав ЦК ВКП(б).

Карьера Любченко не столь яркая и остаётся в рамках одного региона. Он являлся лидером Украинской партии социалистов-революционеров — крестьянской организации, на базе которой создавалась партия боротьбистов. Последняя фактически была орудием в руках коммунистов, и Любченко выступал за её самоликвидацию и образование Украинской коммунистической партии — КП(б)У — в начале 1920-х гг. В Киеве он вёл подпольную работу по ликвидации украинских националистов и белогвардейцев. В перерывах между оккупациями участвовал в работе революционного трибунала. В конце 1920 г. в ходе борьбы с белым генералом Врангелем в Крыму Любченко служил заместителем начальника Политического отдела 2-й Конной армии. По окончании гражданской войны он занял пост председателя Исполнительного комитета Черниговского губернского Совета (губисполкома). Его основной задачей была борьба с бандитизмом. Затем его назначили заместителем председателя Исполнительного комитета Донецкого губернского Совета.

2.2. Панас Любченко (Известия ЦК КПСС. 1990. № 10)

Андреев, Крестинский, Варейкис и Любченко, родившиеся до 1901 г., относятся к первому поколению партийной элиты. Трое из них, включая Андреева, вошли в состав ЦК в 1934 г. Все они примерно одного возраста, во время XVII съезда им не было и 40 лет. Крестинский имел более высокое социальное происхождение и хорошее образование. И, судя по всему, Молотов — не единственный, кто видел в нём барина[157]. Другие происходили из более низких социальных слоёв, обладали скромным образованием. Их национальная принадлежность — русский, литовец и двое украинцев (включая Крестинского) — была типичной для элиты первых двух послереволюционных десятилетий. Трое из наших героев принимали активное участие в революционном движении до 1917 г., однако никто из них не занимал важных позиции в небольшой довоенной большевистской партии Ленина. Варейкис и Любченко в то время даже не относились к числу комитетчиков. В 1917 г. также никто из них не сыграл выдающейся роли. Тем не менее до февраля 1917 г. Андреев, Варейкис и Любченко являлись людьми действия, типичными революционерами. Их возвышение приходится на годы гражданской войны, они внесли весомый вклад в укрепление власти большевиков. В 1920-е гг. все трое принимали активное участие в сталинской реорганизации партийного аппарата и были участниками масштабных государственных преобразований конца 1920-х – начала 1930-х гг. Они считались партийными работниками широкого профиля, девствуя на государственных, партийных и хозяйственных должностях.

Самоуничтожение ЦК

В действительности политические функции ЦК были намного незначительнее, чем можно было бы предполагать, исходя из юридических положений партийного устава или того влияния, которым обладали отдельные представители высшей элиты, являвшиеся членами ЦК. Однако в 1931 г. советский диктатор горячо защищал коллективное руководство, основанное на широком представительстве[158]:

В нашем руководящем органе, в Центральном Комитете нашей партии, который руководит всеми нашими советскими и партийными организациями, имеется около 70 членов. Среди этих 70 членов ЦК имеются наши лучшие промышленники, наши лучшие кооператоры, наши лучшие снабженцы, наши лучшие военные, наши лучшие пропагандисты, наши лучшие агитаторы, наши лучшие знатоки совхозов, наши лучшие знатоки колхозов, наши лучшие знатоки индивидуального крестьянского хозяйства, наши лучшие знатоки наций Советского Союза и национальной политики. В этом ареопаге сосредоточена мудрость нашей партии. Каждый имеет возможность исправить чьё-либо единоличное мнение, предложение. Каждый имеет возможность внести свой опыт. Если бы этого не было, если бы решения принимались единолично, мы имели бы в своей работе серьёзнейшие ошибки. Поскольку же каждый имеет возможность исправлять ошибки отдельных лиц, и поскольку мы считаемся с этими исправлениями, наши решения получаются более или менее правильными.

Устав партии 1925 г. наделял ЦК широкими полномочиями по руководству работой партийных и государственных органов. Соответствующая статья Устава предварялась введением, в котором ясно было сказано: «Центральный комитет в промежутках между съездами руководит всей работой партии». Справедливо также и то, что государственный орган, бывший правительством при Ленине, — Совнарком (Совет министров), занимал теперь подчинённое положение по отношению к партийным органам. В то же время реальная власть находилась в руках не столько самого ЦК, сколько у его подкомитетов: Политбюро, Оргбюро и аппарата секретариата, персонифицированного фигурой генерального секретаря (с 1922 г. эту должность занимал И.В. Сталин). Подобное развитие событий подтверждало знаменитое предсказание Троцкого, сделанное им в 1904 г.: «Ленинская схема ведёт к следующему: партийная организация подменяет партию, затем Центральный комитет подменяет партийную организацию и, наконец, диктатор подменяет Центральный комитет». Тот же вопрос поднял М.Н. Рютин в 1932 г. в своей знаменитой «антисталинской платформе»: «Политбюро и ЦК… из полновластных органов партии превратились в совещательные органы при Сталине, над которыми Сталин издевается не менее цинично, чем царь издевался над государственной думой»[159].

Было бы ошибкой утверждать, что пленумы ЦК являлись простой формальностью. В октябре 1923 г. на очередном пленуме были подвергнуты критике Троцкий и другие оппозиционеры. На пленуме в мае 1924 г. зачитали завещание Ленина; в июле и октябре 1926 г. состоялись пленумы, на которых ЦК принял решение об исключении из Политбюро Троцкого, Зиновьева и Каменева; на пленумах в октябре и ноябре 1927 г. из ЦК и компартии были исключены Зиновьев и Троцкий. Курс на ускоренную индустриализацию в соответствии с первым пятилетним планом был также принят на пленуме в ноябре 1928 г. Ровно через год на очередном пленуме приняли решение о проведении принудительной коллективизации и исключении из Политбюро Бухарина.