Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

проведенными в мае и июне в восточных провинциях и операциями против населения Западней Анатолии и Киликии, которое было изгнано в августе и сентябре 1915 г. Методы, использованные в каждом из этих регионов кроме того, объясняют, почему доля депортируемых из восточных провинций, которые достигли ворот Сирии, была значительно ниже — приблизительно от десяти до двадцати процентов, — чем доля армян из Западной Анатолии, которая составляла примерно от восьмидесяти до девяноста процентов. Таким образом, очевидно, что между началом июня, когда первые депортируемые с востока прибыли в Сирию (за ощутимым исключением депортируемых из Зейтуна), и сентябрем центральные власти нашли причину выстроить схему управления потоками депортируемых, которую они не обязательно намечали сначала. Миссия, возложенная на Муфти-заде Шюкрю-бея, вероятно, не имела иной цели, кроме как приезд Бахаэддина Шакира в вилайеты Адана и Алеппо в течение лета 1915 г.[4118]. Авторитарные выражения, использованные в телеграмме, отправленной д-ром Шакиром Джемалю-паше, телеграмме, на которую ссылался руководитель администрации Джемаля, даже служит основанием для гипотезы, что начальник «Специальной организации» выступал какое-то время в качестве реального руководителя депортаций, вызывая глубокое раздражение главы региона, Джемаля[4119]. Как мы уже видели, вмешательство КЕП и ее представителей породило определенный антагонизм с местными гражданскими и военными властями. В Алеппо Шюкрю-бей столкнулся с этически мотивированной скрытностью вали, Джелаля-бея, переведенного вскоре в Конья, и его преемника, Бекира Сами, который был переведен из Бейрута в Алеппо и оставался в этой должности всего с 24 июня по 25 сентября 1915 г. Другими словами, простого присутствия руководителя депортаций было недостаточно, как, например, в провинциях, родом из которых были депортируемые, чтобы справиться с серьезнейшей ситуацией, возникшей к лету 1915 г. Необходимо было создать такую организацию, как Субдиректорат по работе с депортируемыми. Такой была задача, возложенная партией на Шюкрю-бея.

Свидетели — дипломаты и депортируемые, упоминают двух «Севкийят мюдюрю» (руководителей депортаций) в Алеппо: Ахмеда Ейюба Сабри, которого отправили в Стамбул в июне 1915 г.[4120], и Абдуллахада Нури. Однако при том, что первый носил тот же титул, что и второй, складывается ощущение, что в его распоряжении не было материально-технической базы, соответствующей званию, с которой можно было выполнить задачу; существуют признаки того, что эта материально-техническая база была создана только после того как Нури был назначен главой Субдиректората по работе с депортируемыми осенью 1915 г. Нури, который был братом государственного секретаря Министерства юстиции, депутата парламента младотурок Юсуфа Кемаля[4121], рассказал каймакаму Килиса, принимая на себя свои обязанности, что у него была «связь с Талаат-беем» и что он получал «приказы о ликвидации лично от Талаата»[4122]. Депутат с широкими полномочиями Аветис Накашян[4123], выдвигая обвинения против Нури в июле 1920 г., подчеркнул, что этот человек, «задачей которого была отправка всех армян в пустыни Мескене и Дер-эз-Зор», совершил «умышленное преступление», отправив их туда, прекрасно зная, что их там ждет[4124]. В письме от 31 ноября 1915 г. посол Австрии сообщил о том, что ему рассказал «Нури-бей, бывший генеральный секретарь Махсуса»: «В Алеппо создан всеобщий директорат по эмиграции; его задача состоит в организации отправки всех армян в Месопотамию… Это следует из бесповоротного решения комитета «Единение и прогресс». После того как мы закончим с армянами, мы приступим к массовому изгнанию греков»[4125]. Это определенно подтверждает прямую роль Центрального комитета и «Тешкилят-и Махсуса», откуда и был Нури, в организации концентрационных лагерей. Кроме того, если изучить то, как функционировали эти лагеря в Бабе, Мунбудже, Рас-эль-Айне, Дер-эз-Зоре и так далее, выяснится, что отряды «Специальной организации» были напрямую вовлечены в ликвидацию депортируемых; это показывает, что деятельность «Специальной организации» и Субдиректората по работе с депортируемыми была преплетена. Также можно заметить переплетение функций в случае с полковником Хусейном Авни, начальником жандармерии вилайета, и председательствующим судьей военного суда Аданы, который также являлся главным координатором депортаций в северных регионах вилайета и командиром отрядов бандитов.

Другими словами, только после приезда Муфти-заде Шюкрю в Алеппо там был образован настоящий субдиректорат «Севкийята». В этом субдиректорате Ейюб Сабри был помощником Нури, как нам дал понять консул Германии Рёсслер[4126]. Разумно предположить, что Нури имел некоторое отношение к тому факту, что вали Джелаль-бей и после него Бекир Сами были переведены в другое место, пусть даже и очевидно, что сам Мехмед Талаат определил своего шурина, бывшего вали Битлиса, Мустафу Абдулхалика в Алеппо. Абдулхалик вступил в должность 17 октября 1915 г.[4127]. Эта дата ориентировочно совпадает с назначением Нури главой «Севкийята»[4128].

Глава 2

Перемещенное население и основные маршруты депортации

В более поздней ноте, датированной 4 февраля 1917 г., посол Австрии в Константинополе выражает доверие инспектору Армии Османской империи, Намику-бею, который совершил поездку по вилайету Сивас «во время недавних высылок и расправ над армянами». В своем отчете, который был просто помещен на хранение в архив Управления инспекции — так сказать, похоронен в молчании, — Намик-бей написал: «Семьсот тысяч армян в крайне плачевном состоянии прошли через Ак-Кышла [Кышла] по пути в изгнание в санджак Зор. Банды, возглавляемые каймакамом Азизие, отобрали буквально все, что у них было. В вилайете Сивас не было ни одного турецкого дома, в котором бы не было девочек, отобранных у своих родителей, а также собственности, принадлежавшей армянам»[4129]. Данный отчет относится, конечно, к депортируемым из регионов северной и северо-восточной Малой Азии, колонны которых встретились возле Ак-Кышла, около восьмидесяти километров к юго-востоку от Сиваса; это дает грубое представление о размере изгоняемых потоков, но никаким образом не может быть принято в качестве основания для определения количества депортируемых, которые действительно достигли Сирии или Месопотамии. Роль мест совершения массовых убийств, таких как участок в Фырынджиларе, возле Малатьи, функционирование которых мы уже изучили, расправ, совершенных в пути отрядами «Специальной организации» или простыми деревенскими жителями, а также условия транспортировки, унесшие много жизней, делают точные расчеты невозможными. Оценка местных условий, проведенная в четвертой части данного исследования, однако, позволяет нам рассчитать пропорцию депортируемых, которые прибыли «в свои регионы ссылки».

Из почти семисот сорока тысяч армян из вилайетов Трапезунд, Ангора, Сивас, Мамурет уль-Азиз и Эрзурум примерно сорока тысячам удалось бежать и пересечь российскую границу. Мы также знаем о судьбе, уготованной десяткам тысяч мужчин, которые были мобилизованы и, по большей части, постепенно ликвидированы, а также о систематических расправах, объектом которых стало мужское население старше десяти или двенадцати лет. В конце концов, мы знаем, что во многих регионах некоторые или все депортируемые были ликвидированы в местах