Тот самый сантехник 10 - Степан Александрович Мазур

— Да я Боре троих рожу и не порвусь ни разу!

Новость была принята одобрительно. Лапоть тут же Боре в сок коньяка плеснул, мотивировав просто:

— Ну… теперь сам бог велел накатить!

— И я… я тоже рожу! — добавила захмелевшая Вишенка и покачала пальчиком. — Но не Боре, а этому… самому… как тебя? — за помощью она повернулась к Лаптеву, который от подобной постановки мог бы и развестись, не поднимаясь из-за стола.

Штампа в паспорте всё-таки нету, гражданский брак. Но к счастью для обоих, Роман Геннадьевич был уже достаточно пьян, чтобы ляпнуть следом:

— Ничё-ничё, скоро и моё имя в постели будешь кричать. А там и — запомнишь.

Когда один — случайность, когда двое — тенденция. А вот когда трое — уже закономерность. Поэтому к общей постановке вопроса тут же присоединилась и Зоя.

— И я рожу. А что… ещё не старая. Давай, Вася, ребёночка сделаем, а? А то что мы всё для себя и себя отдыхаем. А?

У Степаныча аж капуста на усах повисла. Но тут же зажевав её, поднялся. На этот раз без тоста и сказал:

— А давай! Чего нам? Что мы, хуже других, что ли?

— Да вон в соседнем помещении и начинайте сразу, мы даже стол расчистили, — добавил в шутку Лаптев, который в своём новом состоянии тоже готов был на подвиги, но пока не рисковал.

Всё-таки Елизавета Валерьевна среди всех собравшихся самая красивая. Далеко ходить за подвигами не надо. Ну а что Вишенкой осталась, а не Лаптевой стала, так это даже мотивирует. На новые подвиги.

Но сказали-то в шутку, а Степаныч взял Зою под руку и вывел в коридор по- настоящему. Боря сначала улыбнулся, тут же сгладив атмосферу:

— Да он шутит, просто подышать вышли.

Но следом за стеной послышались недвусмысленные звуки.

«Во дед даёт!» — удивился даже внутренний голос: «Слушай, а неплохо эти отпуска на людей влияют. Может, тоже попробовать?»

С этом мыслью Глобальный подскочил, заявив:

— Так, я попрошу музыку погромче сделать, а пока предлагаю всем выйти подышать на свежий воздух!

Сказано-сделано. Только Цветаева последней вышла, недвусмысленно намекнув:

— А знаешь, я бы тоже не против… уединиться. Есть у тебя подсобка?

— Да какая подсобка? Я номер на вечер снял! — возмутился Боря. — Потерпи, а?

— Ну хорошо, — с трудом сдержала и этот порыв невеста.

В её квартире-то пока отец обитал, а его квартиру сдавали, что помогало в оплате лекарств. Но как только в себя придёт, обратно перевезёт. А себе мужа заберёт и активно эксплуатировать будет.

В коридор они вышли последними. И тут же наткнулись на Аглаю Козявкину, которая с интересом прислушивалась за происходящим за закрытой дверью.

— Так, что здесь происходит? — спросила она Борю в лоб, как и подобает совладельцу.

— Так это… это самое… мидии же! Отечественные, — нашёлся Глобальный и попытался пройти.

Но звуки секса, платье на невесте рядом и проклятая фамилия, которую так и не сменила, смешались в один бурлящий коктейль, совпав с теми днями по календарю, когда очень хочется мужчины.

— Ты вообще-то мне первой кольцо подарил! — возмутилась Аглая. — А по итогу на ней женишься!

— Чего-о-о? — повернулась к супругу Цветаева, округлив глаза.

— Ой, да там ситуация странная получилась, — припомнил Боря. — Но мы же со всем давно разобрались, правда?

Но это на работе Ирина Олеговна была сдержанным психологом и ответственным сотрудником, а на собственной свадьбе социальные барьеры пали. А при помощи шампанского, которое ей постоянно подливала Вишенка, просто рухнули. Поэтому тут же прижав Аглая грудью к стене, она сказала с угрозой в голосе:

— Послушайте вы, недобракованная. Кольца если и символ вечности, то явно не для вас. Так что рекомендую не лезть к моему мужу и не ворошить прошлое, а жить в настоящем.

Но грудь у Аглаи была даже на размер больше. И тут же сработав как пружинящие подушки безопасности, она следом её к противоположной стене прижала, ответив, как следует:

— Прошлое может и в прошлом, но если сильно приспичит, люди хотя бы в туалете закрываются, тут вам не бордель!

— Поддерживаю, но и ты нас пойми, — тут же вклинился между ними Боря, неожиданно для себя понимая, как это приятно быть между двумя торчащими батутами. — Степаныч он… старый. Очень. Так что это не похоть или разврат. Это… подвиг! — добавил он, с трудом подбирая слова.

А больше ничего говорить не пришлось. Из вестибюля в коридор бежала Вишенка под руку с Лаптевым. А за ними обоими мчался Бронислав Николаевич Вишенка, крича на весь зал:

— Лиза! Лизонька! Я всё понял! Я осознал же! Ну неправильно всё это! Вернись домой! Давай всё вернём в зад! — следом он добавил и сопернику. — Слышал, Лаптев? Взад хочу всё повернуть!

— Так и нечего было пихать жену в зад! — парировал Лаптев и пробежав рядом с Борей, тут же закрыл за ними обоими дверь в вип-зале номер 2.

Вишенка, так же пробежав рядом с Борей, тут же начал ломиться в дверь, дёргать ручку.

— Лиза, открой!

— Не хочу! — донеслось оттуда.

— Открой, говорю! — настаивал настоящий муж. По паспорту.

— Сегодня у меня свадьба. Потом — у тебя! — напомнила супруга. — тебе бы приятно было, если бы я на твою свадьбу вломилась и взад потребовала?

Ор Бронислава Николаевича привёл людей. Повысыпав из Большого зала, они заполонили вестибюль и с трудом помещались в коридоре.

— Да не хочу я в зад! — возмутился Вишенка и снова своей Вишенке напомнил. — Я твой законный супруг! Я! А не этот вот!

— Какой это «этот вот»? Мы же обо всём договорились.

— Договорились. Но времена нынче тяжёлые. Жёнами просто так не разбрасываются, так что давай передоговоримся!

— Хрен тебе с пропеллером, а не твою жену, творожок ты подзалупный! — возмутился Лаптев и так резко дверь открыл, что полковнику в нос припечатало.

Отлетев по коридору на кого-то из толпы, он пихнул следующего. А тот, падая, задел следующую. И этот гостепад продолжался, пока не досталось и вернувшемуся с крыльца Цветаеву. Ноги того были ещё слабы. Он тут же рухнул как