Дизайн детства. Игрушки и материальная культура детства с 1700 года до наших дней - Коллектив авторов -- Искусство

что у троих его детей «есть их собственный, особый набор книг для домашнего чтения, который хранится отдельно от изданных в типографии книжек. В паре случаев, продолжает автор, как было, например, с „Легендами для Лайонела“, книги впоследствии печатались. А иногда, как, например, в случае с „Праздником Флоры“ (хотя это не совсем детская книжка), они были доработаны и снабжены дополнениями»[375]. Эти фразы однозначно свидетельствуют о том, что дети — конкретные, реальные дети — стали вдохновением для написания «Праздника Флоры». К тому же существует весьма большая вероятность, что изначально книжка была частью семейных игр: либо от нее отталкивались как от сценария, который нужно разыграть, либо книга с иллюстрациями изначально была записью игры детей Крейна.

Некоторые из этих особых книг детей Крейна находятся сегодня в библиотечных коллекциях, и в них можно обнаружить дополнительные доказательства связи между сюжетами, которые разыгрывались в семье Крейна, и опубликованными книгами. Например, в дошедших до нас книгах, созданных в 1879 году для старшей дочери Крейна, Беатрис, имеются антропоморфные персонажи, феи и сады. В одной из книг представлен узор, который позже вошел в корпус основных книг Крейна о «трех Р»[376], опубликованных в 1885–1886 годах[377]. Более того, описанная выше богатая история детских книжек с персонажами-цветами позволяет сделать вывод, что игра в оживление цветов и трактовка их признаков в контексте человеческих черт и модных аксессуаров были распространенной практикой у детей викторианской эпохи. Учитывая это, есть большой соблазн предположить, что «Праздник Флоры» основывается на ролевой игре детей Крейна или что книжка стала результатом сотрудничества отца и детей. Если это так, то в книге должны быть следы субъективности, независимой воли и вкусов троих детей, которым на момент публикации книги было пятнадцать, двенадцать и восемь лет[378].

Чтобы найти доказательства этой гипотезы, мы обратились к автобиографии Крейна. Было обнаружено, что как раз во время выхода книги Крейн работал вместе со своей старшей дочерью Беатрис. Он подробно рассказывает, что Беатрис, «несмотря на детский возраст, владела хорошим поэтическим стилем», и сообщает, что однажды Оскару Уайльду, редактору журналов The Woman’s World и Little Folks, понравилось ее стихотворение «Румяные розы», и «он захотел напечатать его в своем журнале, где оно и появилось вместе с моей иллюстрацией»[379]. Стихотворение было напечатано в журнале The Woman’s World в 1888 году, менее чем за год до выхода «Праздника Флоры» (ил. 5.5). В стихотворении рассказывается, как несколько роз буквально зарделись от смущения, когда купидон «опустился на колени рядом с ними» и «шепотом рассказал им сказку». В конце говорится, что «румянец доселе длится, поэтому розы зовут румяными»[380]. Несмотря на то, что в стихотворении та же логика, что и в «Празднике Флоры» (цветы наделяются человеческими чертами), на иллюстрациях Крейна просто изображены розы. Поскольку для Беатрис это была первая публикация, Крейн, очевидно, хотел, чтобы на первый план вышли творческие способности его дочери. Дабы не отвлекать читателя, пересказывая историю картинкой, Крейн позволяет тексту Беатрис передать весь смысл. Стихотворение подписано именем дочери, а инициалы самого Крейна незаметно проставлены в левом нижнем углу.

Ил. 5.5. Беатрис Крейн. Легенда о румяных розах

Еще более убедительны стихи, написанные Беатрис для календаря. Каждый из месяцев сопровождало одно стихотворение и иллюстрация Крейна. Эти стихи печатались в журнале Little Folks с января по июль 1889 года. Затем все они были напечатаны сборником в «Ежедневнике маленького народца, или Записной книжке 1891 года», а также вышли отдельной детской книжкой. Каждому стихотворению соответствовал отдельный месяц и отдельная иллюстрация, изображавшая девушку[381]. Среди стихов и изображений всюду были цветы. Например, девушка-июнь «принесла богатство сладких роз, белые, желтые, розово-алые — все они падают к ее ногам». А девушка-июль «принесла с собой высокие лилии, оранжевые и чистые белые». Как и в «Празднике Флоры», читатель может видеть, как со сменой времен года меняются цветы. Однако на картинках цветы остаются цветами, а люди — людьми. И те и другие запечатлены рядом друг с другом, их образы не смешиваются.

Остается неясным, кому из них — отцу или дочери — первому пришла в голову идея одушевленных цветов. В одном из изданий серии в предисловии имеется пояснение, что «эти стихи Беатрис написала, будучи еще совсем ребенком», из чего можно заключить, что стихи предшествуют «Празднику Флоры»[382]. Но даже если это Беатрис придумала мир одушевленных цветов, все равно еще до ее рождения Крейн уже экспериментировал с широкой темой одушевленных персонажей. В 1871 году он написал и проиллюстрировал книгу о том, как двенадцать месяцев отправились на праздник[383]. Поскольку нет ясности в том, кто был первым, а в работе дочери и отца очень много общего, можно предположить, что ясного разделения авторства в этих историях просто нет. Скорее всего, истории и иллюстрации стали результатом ролевой игры, происходившей между отцом и ребенком.

В начале статьи я предположила, что Крейн пытался отыскать «возможность» детской литературы — литературы, которая бы говорила с детьми, а не поучала их. Взяв пьесу собственных детей, Крейн уничтожил разрыв между собой (автором) и детьми (читателями). Вместо этого он поместил детей в ту же часть уравнения, в которой находился и взрослый автор. А читателем, которому адресовалось заложенное в книге поучение, оказывался взрослый. Должно быть, Крейн представлял себе, что книга будет по-разному влиять на своих разновозрастных читателей: в детях и молодых людях она должны была поддерживать и тренировать навыки ролевой игры, а во взрослых — возрождать эти навыки или развивать их заново. Всякий раз, когда я читаю книги своей дочке, ко мне возвращается эта мысль. Книжка с картинками разрушает мою привычку быстрого и прилежного чтения, и на ее месте вырастает новый подход к чтению и рассматриванию, основанный на игре и фантазии.

Благодарности

Особую благодарность я хочу выразить Меган Брендоу-Фаллер. Ее вопросы и замечания помогли мне выстроить этот текст. Кроме того, я хотела бы поблагодарить анонимного рецензента моей статьи, а также Анну Бермингем, Паулу Марентет, Кристину Смилитопулос, Дани ван Дусена, Дженет Весселиус и Аделаиду Мартин за помощь, предложения и идеи.

Брайан Генэуэй

6. НЕОЖИДАННАЯ ПОБЕДА CHARACTER-PUPPEN

КУКЛЫ, ЭСТЕТИКА И ГЕНДЕР В ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

В нашем веке культура потребления пугающим образом пересекается с детством. Социолог Джульет Шор предостерегает об опасности растущей коммерциализации. По ее мнению, культура, где дети «рождены, чтобы покупать», подрывает их