Красота вне возраста. Великие женщины, победившие время - Елена Селестин

«Гибель розы», где танцевала Майя в начале 70-х, придумывал Ив Сен-Лоран: на Плисецкой был черный хитон, на голове колыхалось пламя. А шестеро мужчин, окружавших балерину, напоминали танцующие анатомические пособия: на их трико были нарисованы ребра и мускулы.

Важную роль в утверждении статуса «я не такая, как все» играли меха. Каждая шуба для Плисецкой почти как новая сольная партия. «По части шубы-макси я была в Москве Христофором Колумбом!» – восклицает балерина, описывая шубу из черного каракуля с аппликациями, которую ей подарила Надя Леже, жена французского художника и скульптора. Читателям книги Плисецкой также становится известно: на встречу с актрисой Ингрид Бергман Майя пришла в белой меховой накидке из гардероба Эльзы Триоле. А на приеме у президента Джона Кеннеди была в черных мехах. Вот пример еще одного «мехового» выступления Плисецкой: в начале 70-х хореограф Ролан Пети приехал в Москву, чтобы репетировать с балериной балет «Гибель розы». Хореограф приехал осенью, «вырядившись в меховую длиннополую шубу из енота», – отметила балерина. И запомнила! Вот ответный выпад: «В Марсель я лечу 1 января 1973 года… На мне белая норковая мини-шубка и белый меховой берет… Это мой ответ Ролану на длиннополое енотовое манто. Шубка мне к лицу и молодит». Тщеславная битва прекрасного Черного лебедя за утверждение превосходства: в роли Одиллии Плисецкая всегда была более убедительна, чем в образе трепетной Одетты.

Описывая свои встречи с Плисецкой, эстонский журналист Урмас Отт в небольшом тексте два раза упоминает ее меховые одеяния. Запись передачи для телевидения СССР Урмас Отт проводил в 1989 году, и надо сказать, что (не считая шуб) стиль одежды Плисецкой к тому времени очень изменился; журналист отмечает, что на Майе Михайловне был элегантный прямой шерстяной жакет и вельветовые джинсы, никаких украшений, никаких драгоценных камней, подчеркивает он. И это на съемках передачи, которую тогда смотрели миллионы людей! Аристократичная скромность; к тому времени Плисецкая и в одежде стала подлинно элегантной и безупречной дивой.

Стиль – это еще и искусство выбирать. Плисецкая выбрала своего модельера, сотрудничество Майи и Пьера Кардена продолжалось на протяжении сорока лет. Карден из всех персонажей высокой моды наиболее практичный, он всегда искал компромисс между модой для подиума и массовой, что напоминает баланс танца Плисецкой между классической техникой и «современным» балетом. В их сотворчестве были и полет, и бескорыстие, настоящая дружба. Карден придумывал для Плисецкой сценические костюмы и не считался с тем, что в те времена заплатить она не могла, а Большой театр платить ему не собирался. «Я твердо знаю, что благодаря костюмам Кардена получили признание мои балеты „Анна Каренина“, „Чайка“, „Дама с собачкой“. Без его утонченной фантазии, достоверно передавшей аромат эпох Толстого и Чехова, мне не удалось бы осуществить свою мечту».

Карден ради Плисецкой был готов даже на безымянность, что для творческого человека немыслимая жертва. На афишах Большого театра его имя не печатали – Министерство культуры СССР не разрешало. «Мой милый бессребреник Пьер! Как я могу словами передать тебе мои чувства.…» Сотрудничество Плисецкой и Кардена увенчалось явлениями Майи на собственных юбилейных шоу 2000 и 2005 годов в эффектных платьях, придуманных верным другом.

Постепенно повседневный стиль одежды балерины пришел практически к восточному минимализму: прямые узкие брюки, длинная блуза без воротника, подобная китайской, волосы собраны. Восток утвердился и в творчестве Майи, и в ее манере одеваться.

Превращения

«Не нужно быть ветераном собственной жизни – лучше уж быть ее романистом».

МОРИС БЕЖАР

У Битлз есть песня «When I'm sixty-four». «Когда я стану старым, седым, 64-летним», – пели англичане. Таким людям, как Плисецкая, очевидно, забавно было это слушать, потому что у Майи Михайловны, после того как она ушла из Большого театра, произошло много головокружительных событий и воплотилось много успешных проектов. Если смотреть фотографии Плисецкой в хронологическом порядке – видишь чудо: с возрастом балерина становится красивее, словно дух с годами усовершенствовал форму. Подвиг развития красоты в человеческом теле поражает в ней больше всего.

Сначала последовал важный этап: она написала книгу «Я, Майя Плисецкая», таким образом сделав паузу и проанализировав себя и свою жизнь. Проделав это, можно было идти дальше. Последующие тридцать лет балерина продвигалась от полюса страстного, раскованного испанского танца к традиционному японскому танцу, полюсу скрытого напряжения, выражаемого лишь скупыми жестами. Горячо – холодно. От корриды с быками, прыжками, шумными аплодисментами – до самурайских невидимых точечных ударов. От горящих глаз и выражения страсти – до неподвижной маски. Диапазон, кроме Плисецкой, никому не доступный.

В 1992 году Плисецкая выступила инициатором создания нового балета, его идею подсказал Пьер Карден. Премьера «Безумной из Шайо» на музыку Родиона Щедрина (в основе либретто одноименная пьеса известного французского драматурга Ж. Жироду) в постановке французского хореографа румынского происхождения Джиджи Качуляну и с участием артистов Реннского хореографического центра состоялась на сцене театра «Эспас Пьер Карден» 5 декабря 1992 года. В Париже балет прошел 17 раз, в начале 1993 года был показан в Японии. Центральный образ пьесы – «безумная» Орели, стареющая бывшая актриса.

Сама Плисецкая аттестовала пьесу как одну из вариаций «сказки про Ивана-дурака, который оказался самым умным». Балерина в возрасте под семьдесят не стремилась изображать молодых героинь, она искала глубину образов и новые краски, ее жесты и мимика потрясали зрителей. Но при этом она танцевала, причем на пальцах.

11 октября 1995 года на сцене парижского Национального театра Шайо в рамках гастролей швейцарской труппы «Бежар балле Лозанн» состоялась премьера балета «Курозука» (на традиционную японскую музыку в аранжировке современного композитора Т. Маюдзуми), поставленного Морисом Бежаром для Майи Плисецкой и звезды Гранд-опера Патрика Дюпона. Балет, в основе которого старинная пьеса театра «Но», представляет собой нескончаемую череду таинственных метаморфоз («курозука» в переводе на русский язык означает «оборотни»).

Плисецкая в нем многолика и опасна, она – оборотень, андрогин. Появляется то в кимоно, то в мужском костюме. Ее персонаж – и судья, и мститель, и страдающее существо. Спектакль был показан пять раз и неизменно шел при полном зале. Балерине исполнилось 70.

31 августа 2000 года Плисецкая выступила в роли Небесной феи в спектакле «Крылья кимоно» в Токио; хореография была основана на технике классического балета, соединенного с приемами театра «Но», музыку написал современный японский композитор. Если в «японских» балетах Бежара пластика национального японского театра представала в стилизованном виде, то в «Крыльях кимоно» Плисецкая демонстрировала японцам их собственное искусство. Это был риск, но у нее получилось, впрочем, как всегда.

На свой 75-летний юбилей великая Майя исполнила номер «Ave Maйя» на музыку Баха – Гуно, специально к этому вечеру поставленный для нее Бежаром. Снова японские мотивы, переплетенные