Аль Капоне. 25 законов короля чикагской мафии - Юрий Михайлович Шаронов

сотрудниками, а были, по сути, сотрудниками организации, которая участвовала в ее прибылях. Несколько из этих сотрудников останавливались в том же отеле, что и налогоплательщик, пока он был в Чикаго…

Мебель в доме, занимаемом налогоплательщиком, пока он был во Флориде, была приобретена по цене, не превышающей 20 000 долларов. Дом и участок были тщательно оценены, и оценка была ранее предоставлена вам. На дом и участок имеется ипотека в размере 30 000 долларов. Его задолженность перед его партнерами редко когда была меньше 75 000 долларов с 1927 года. Часто она была намного больше.

Несмотря на то что двое из сообщников налогоплательщика, у которых я запросил информацию относительно дохода налогоплательщика, настаивают на том, что его годовой доход никогда не превышал 50 000 долларов США, я считаю, что его налогооблагаемый доход за 1925 и 1926 годы можно было бы справедливо установить на уровне не более 26 000 и 40 000 долларов США соответственно, а за 1928 и 1929 годы – не более 100 000 долларов США в год».

То есть фактически сам адвокат предоставил в руки следствия документы о том, что Альфонсо действительно уклоняется от уплаты налогов – пусть даже и с незаконной деятельности!

Еще одним большим прорывом в деле против Капоне стала случайная находка во время полицейского рейда бухгалтерских книг, где содержалась отчетность по игорному дому «Корабль» за 1924–1926 годы. Среди фигурирующих там аббревиатур угадывались инициалы Альфонсо Капоне, Ральфа Капоне и ряда других функционеров Чикагского аутлета. Чистая прибыль за восемнадцать месяцев от одного лишь клуба «Корабль», судя по книгам, составила более 500 000 долларов. Все это было аккуратно поделено и роздано трем директорам и их подчиненным.

Таким образом, эти бухгалтерские книги предоставили федеральным агентам доказательство того, что Аль Капоне зарабатывал очень и очень много денег, которые он не декларировал как доходы. Но одних лишь бумаг было недостаточно, чтобы предстать перед большим жюри присяжных: требовались свидетели. Агенты начали их поиск с тех самых записей в бухгалтерской книге, где они обнаружили три разных почерка. И довольно быстро сумели вычислить людей, которые отвечали за черную бухгалтерию «Корабля». Этого удалось добиться, сравнивая образцы почерка в бухгалтерских книгах с образцами, собранными во всех возможных офисах, начиная от поручителей, бланков уголовного суда, подписей на документах и заканчивая водительскими удостоверениями в Департаменте транспортных средств.

Так у обвинения появились ценнейшие свидетели: Лесли (Лу) Шамуэй и Фред Райс – бывшие кассиры казино. Последний уже фигурировал в деле против Гузика год назад. Тогда по его приказу Райс попытался бежать, а будучи пойманным, не стал сотрудничать с агентами ФБР. Но у Уилсона имелись свои методы. Он успел узнать, что Райс очень боится тараканов, и тогда несчастного на четыре дня посадили в кишащую насекомыми камеру. После этого бухгалтер сделался куда более разговорчивым. Райс стал одним из самых важных и убедительных свидетелей в судебных процессах над Гузиком и Нитти, где назвал их, а также Альфонсо и Ральфа Капоне, владельцами целого ряда различных незаконных предприятий. И получателями прибыли от них, с которой, разумеется, не платилось никаких налоговых отчислений.

Уилсон очень ценил Райса. Чтобы сохранить его в живых до слушаний по делу Аль Капоне, была организована целая спецоперация. Райса спрятали от убийц так далеко, как только могли, – за пределами США, в Мексике. Откопал Уилсон и других свидетелей, но их показания по сравнению с информацией Райса и Шамуэя оказались заметно менее значимыми.

Альфонсо же все это время проявлял нехарактерную для себя пассивность, предоставив адвокатам возможность действовать от своего лица. Капоне уволил Мэттингли и обратился к двум юристам, которые уже представляли его интересы в предыдущих столкновениях с законом, Томасу Нэшу и Майклу Ахерну. Они работали в связке и были известны в Чикаго как профессионалы, способные помочь выпутаться из непростой ситуации. Позже к их команде присоединился Альберт Финк, сыгравший главную роль в защите Капоне. Стоит отметить, что никто из этих троих не специализировался на налоговом законодательстве. А злополучное письмо Мэттингли еще ждало своего часа.

Судья Уилкерсон, назначенный вести дело Капоне, хорошо знал Альфонсо, так как ранее председательствовал на процессе о неуважении к суду с его участием. Сторону обвинения возглавил амбициозный прокурор Джонсон. Работа ему предстояла весьма непростая…

5 июня 1931 года Аль Капоне было вручено обвинительное заключение из двадцати двух пунктов. Согласно им, при доходе в размере 1 038 654 долларов 84 цента он задолжал налогов в размере 215 080 долларов 48 центов. Газеты по всей Америке смеялись над этими цифрами. Тем не менее если бы Альфонсо был признан виновным в неуплате даже этой сравнительно скромной суммы, он мог получить максимальное тюремное заключение на срок до тридцати двух лет со штрафами в размере от 80 000 до 90 000 долларов. Теоретически. Реально же в существующей судебной практике самый большой срок за уклонение от уплаты налогов дали другу Капоне – Гузику, и это было пять лет.

Прокурор Джонсон хотел непременно выиграть процесс и посадить за решетку самого знаменитого преступника США, а прочие подробности считал второстепенными. В свою очередь, адвокат Ахерн полагал, что при длительном комплексном разбирательстве его клиент рискует получить куда более тяжкие обвинения. Так возникла идея сделки со следствием. Ахерн и Джонсон договорились, что Аль Капоне признает себя виновным в неуплате налогов и отправится в тюрьму на два с половиной года. Кроме того, Альфонсо должен был согласиться не обжаловать приговор и отправиться в тюрьму сразу после выхода из зала суда.

Ахерн считал, что это была самая выгодная сделка, на которую Капоне мог рассчитывать. Никаких документальных подтверждений своего договора с Джонсоном адвокат не получил. Тем не менее Ахерну удалось убедить своего клиента поверить в возможность компромиссного приговора. Уставший от бесконечных судов, разбирательств, внимания прессы и постоянного напряжения, Капоне согласился на сделку. Ему было всего 32 года, и он воспринимал этот новый срок как подобие времени, проведенного в тюрьме Филадельфии, – возможность отдохнуть наконец от всей этой суеты. Он искренне ожидал, что его отправят в тюрьму Ливенворт, где уже сидели его брат Ральф и друг Джейк Гузик.

С разрешения своих адвокатов Аль Капоне отсутствовал в зале суда 30 июня при вынесении приговора. А там между тем все пошло не по плану. Судья Уилкерсон никогда открыто не обозначал свою позицию по поводу сделки Альфонсо со следствием. И теперь, в уже, казалось бы, решенном деле, он вдруг заявил, что суд (имея в виду себя в качестве председательствующего) не обязан ее признавать.

Голос Уилкерсона громогласно звучал в