Дважды умершая - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Когда обрушится внезапно башня!

После этого прорицания Фа Хай произнес еще стихи в назиданье потомкам:

Советуем людям:

Страшитесь погибельной страсти.

Попался к ней в сети —

Сумеешь ли их разорвать?

Лишь твердые духом

Осилят любые напасти,

Лишь чистые плотью

Себя не дадут запятнать.

Но юного Сюя

Безумная страсть ослепила,

И с горем отныне

Бок о бок соседствует страсть;

Когда б не монах,

Не его чудотворная сила —

Попал бы несчастный

В змеиную жадную пасть.

Вот какие стихи произнес учитель Фа Хай, и все разошлись.

Сюй Сюань принял твердое решение удалиться от мирской суеты. Он упросил Фа Хая взять его в ученики, принял постриг и стал монахом в обители Громового Пика. Много лет совершенствовал он свои желания и помыслы, и наконец настал день, когда душа его отлетела. Монахи купили гроб и сожгли тело Сюй Сюаня, а в память о нем поставили невысокую башенку. Перед своей кончиной Сюй Сюань начертал стихи, долженствующие вразумить близких и далеких наших потомков. Вот они, эти стихи:

Спас меня старец великий,

Извлекши из красной пыли[52].

Вновь цветет железное древо,

И вновь весна предо мною.

Множество кальп[53] существует

В этом изменчивом мире.

Одно порождает другое,

И новое возникает.

Ты цену любовной страсти

Хочешь узнать, несчастный!

Сколь часто мы попусту страждем.

Но страсть — пустота, не боле!

Благодарность Черного Генерала

«Повесть о том, как Черный Генерал за обыкновенный обед щедро вознаградил друга, а Чэнь обрел двух близких людей»

Рассказ восьмой из сборника «Чукэ пайань цзинци».

* * *

У господ у благородных

Воровство в чести, грабеж,

Меж грабителей немало

Благородных ты найдешь.

Добрым был Сун Цзян[54] отважный,

Справедлив был до конца,

И его навек запомнят

Благодарные сердца.

Так уже заведено издавна: слово «разбойник» вызывает у всех только страх и отвращение, и трудно сыскать ругательство злее и обиднее, — но разве это правильно? Посудите сами, где в Поднебесной нет разбойников? Вот вам, к примеру, важный чиновник. Он изменяет своему отечеству и обманывает государя, он до нитки обирает простых смертных, он богат и могуществен, но разве он не грабитель? А иные молокососы из знатных семей?! Укрываясь за спиною отца, или дядюшки, или старшего брата, они, как хотят, измываются над сирым людом — берут взятки, скупают и хранят краденое и вообще творят любые бесчинства. Маленький человек просто боится притянуть их к суду, да и власти опасаются их тревожить. Разве они не разбойники, эти злодеи? А то есть еще ученые — всякие цзюйжэни[55] или сюцаи, — которые безраздельно властвуют в различных ямынях и с легкостью, ни на миг не задумываясь, дают ход облыжному доносу или же, напротив, припрятывают справедливую жалобу. Добрых и честных людей они могут довести до гибели. Это тоже разбойники, самые настоящие разбойники! А если разбойники попадаются даже среди тех, кто занесся так высоко, что же сказать о торговцах или мелких служивых? Коротко говоря, во всех трехстах шестидесяти ремеслах немало людей с волчьим сердцем и псиными ухватками, и по свирепости своей они не уступят самому ненасытному из грабителей. Вот почему Ли Шэ[56], повстречавшись с разбойниками, написал следующие стихи:

Вечерний дождь в пути застиг меня.

Темным-темно, ни звука, ни огня.

И вдруг у отдаленного села

Меня лесная шайка догнала.

И я промолвил: «В наши времена

К чему скрывать вам ваши имена?

Ведь среди тех, кому почет и честь,

Таких, как вы, грабителей не счесть».

В словах поэта слышна не только скорбь, но и горькая насмешка. И верно, люди чинят обиды даже лучшим своим друзьям — как же ждать от них ласки и привета случайному встречному? Нет, не сравнить этих насильников с удальцами речных заводей[57]. То были истинные герои, и, хоронясь в зеленых лесах, они совершали удивительные подвиги. Впрочем, оно и понятно: ведь в лесной чаще находили себе приют те, кого задушила бедность, те, что скрылись от наказания за убийство, совершенное в благородном гневе, те, кто ушел «на реки и озера», не найдя достойной оценки своим талантам при дворе. Конечно, было меж этими людьми немало злодеев, но были и мужи благородные, справедливые, бескорыстные. Вспомним хотя бы, как Чжао Сяо[58] пожертвовал куском собственной плоти и в воздаяние получил от разбойника просо и рис. Можно бы вспомнить и про Чжан Ци-сяня[59], которому грабитель подарил много золота и парчи. Все это — доподлинные события из древних времен.

Но теперь мы хотим рассказать вам о молодом Ване из Сучжоу. Принадлежал он к роду простому, как говорится, — из Ста Фамилий[60]: ведь его покойный родитель был всего лишь торговец. Кроме матери Вана, урожденной госпожи Ли, в доме жила еще бездетная тетка — вдова Ян. Тетка очень любила племянника, который рос смышленым и бойким мальчиком. Когда Вану было семь не то восемь лет, его родители умерли, и тетка, похоронив их, как того требуют обычаи, стала воспитывать Вана, словно родного сына. Время летело быстро, и вот уже юноше исполнилось восемнадцать.

Как-то раз тетка ему сказала:

— Ты уже взрослый и неплохо понимаешь в торговле. Пора заняться делом. Сидя на месте, богатства не наживешь, только последнее протратишь. У меня были прикоплены свои деньги, да и отец твой кое-что оставил. Все это я пустила в оборот, и вот набралось больше тысячи лянов. Послушайся моего совета — поезжай-ка с товаром в чужие края торговать.

— Прекрасный совет! — обрадовался Ван.

Тетка дала племяннику тысячу лянов серебра, и Ван,