Щегол 1-11 - Василий Горъ

— Что ж, я вас услышал…

Глава 27

18–19 июля 2513 по ЕГК.

…Второй патрульный бронекатер-перевертыш и засаду на теневиков мы, от греха подальше, обошли пешком. То есть, «сошли» с «Авантюриста» километра за полтора до него, пробежали по лесу километров восемь-девять и запрыгнули обратно через четыре поворота русла. Тем не менее, моя паранойя не унялась даже после этого, поэтому с этого места подбора Бехтеев по моей просьбе повел свою игрушку вдоль берега, а мы не стали снимать ни рюкзаки, ни невидимость. Как выяснилось где-то минут через сорок-пятьдесят, не зря — третий перевертыш ждал нас под иллюзией. Поэтому мы снова переместились на сушу и попрыгали дальше своим ходом, а досмотровая группа перетряхнула катер от носа до кормы, минут тридцать допрашивала Геннадия Романовича и довела его до белого каления. Поэтому, подобрав нас второй раз, он дал волю бешенству:

— Игнат Данилович, если в ваших планах мести этим ублюдкам есть хоть какие-то боестолкновения, то я бы с удовольствием в них поучаствовал!

— Боюсь, что боестолкновения с сотрудниками ИСБ выйдут нам боком… — вздохнул я. — Поэтому я постараюсь порадовать их опосредованно.

— Надеюсь, добросовестнее некуда?

— Хотелось бы. Но жесткость Воздаяния, увы, будет зависеть не только от меня… — честно предупредил я, поймал за хвост крайне неприятную мысль и сразу же ее озвучил: — Знаете, я не удивлюсь, если окажется, что на пристани Стрежевого нам тоже подготовили теплую встречу…

— Я тоже… — угрюмо поддакнул аристократ.

— … поэтому мы сойдем перед форпостом. А вы, если не сложно…

— Прошу прощения за то, что снова перебиваю, но я должен вам уже две жизни. Поэтому помогу всем, что в моих силах. Порукой тому мое слово.

Я коротко кивнул и все-таки закончил этот монолог:

— Тогда передайте Ирине Сергеевне, что мы не вышли в точку подбора вовремя, соответственно, вы, согласно нашим договоренностям, послезавтра утром поплывете за нами снова. А потом шепните еще несколько слов: «Мыс, зеленый крест, шарик…»

— Передам. И шепну… — твердо пообещал он, потом спросил, надо будет ему реально отправляться к Мрачному в четверг или нет, выслушал мой ответ, попросил, по возможности, держать его в курсе дел и ушел в свои мысли. На следующие три с лишним часа. Но это не помешало ему вовремя «вернуться», лихо «притереться» к нужному месту берега и снова уйти на стрежень.

Ну, а мы, оказавшись на твердой земле, справили нужду, обновили «баффы», ушли в лес и на полной скорости понеслись параллельно Еланке вверх по течению. Остановились через пару километров на мысу, едва заметно вдающемся в русло и основательно заросшем вековыми елями, нашли что-то вроде полянки, нарубили лапника и выложили из него крест.

Да, Оля с Светой не понимали, зачем это надо, но вопросов не задавали — молча помогли соорудить обещанный знак, молча забрались в естественный «шалаш» метрах в двадцати от него, и послушно отключились. Ибо умотались по полной программе и основательно перенервничали. Ну, а я очередной раз обновил бодрячок, сел на «невидимый» рюкзак рядом с крестом и уставился на обрезок носового платка, намеренно положенный в центр.

«Медитировал» чуть менее получаса. Потом заметил «точку» телесного цвета, цапнул, вложил в ухо и поздоровался:

— Привет, солнце, как ты там⁈

— Привет, Игнат… — откликнулась Дайна. — Веселюсь со страшной силой: ребятишки Ляпишева положили коллег из ИСБ, внезапно «возникших» на швартующемся катере Бехтеева, не обнаруживших вас и сдуру попытавшихся сорвать злость на Геннадии Романовиче. Кстати, двое самых героических вояк нарвались на встречные удары воздушными кулаками, вылетели на пристань и впоролись в нее кто головой, а кто задницей. Я бы тоже повеселилась, но меня прикрывало сразу четверо скрытников…

— О веселье потом: объясни, с какого перепугу в Стрежевом оказались ребятишки Ляпишева!

— О-о-о, это настолько романтическая история, что нет слов!!!

— Дайна…

— Злой ты… — притворно обиделась она и, наконец, посерьезнела: — Дней шесть-семь тому назад в горних высях началась очередная война за влияние на Императора. В этот раз сцепились наследник престола и его родной дядя, Великий Князь Петр Александрович. Последний, как я поняла, обиделся на то, что курируемую им спецслужбу — ИСБ — Цесаревич регулярно макает мордой в грязь. Изначальный план мести, вне всякого сомнения, был многоуровневым и наверняка должен был ударить в самые разные «болевые точки», но первые же акции накрылись медным тазом… Так, стоп! А чего это ты сидишь? Строй девиц и выдвигайся к берегу — за вами вот-вот отправят Бехтеева. А новости я расскажу за время ожидания…

…Пристань Стрежевого вызвала ассоциации со съемочной площадкой какого-нибудь забойного боевичка: участок, прилегающий к традиционному месту швартовки катера Бехтеева, был окружен восемью «Зубрами», по нему слонялись толпы вояк с энергетическими системами Бояр, Гридней и Рынд, шестеро их коллег все еще лежало мордами вниз и, судя по «приглушенному» сиянию ядер, было упаковано в блокираторы магии, а между КШМ-кой и «Уралом» генерала Ляпишева толпилось Большое Начальство. Впрочем, как только «Авантюрист» сошел со стремнины и начал замедляться, от этой толпы отделилось три человека и выдвинулось к нам навстречу.

Дмитрия Львовича я идентифицировал первым, так как давным-давно запомнил особенности его «силуэта» и узнавал, что называется, с полпинка. «Пустота» на месте гибкой девичьей фигурки тоже не удивила, ибо прозрение Дайну не цепляло. А третий силуэт «узнался» поздновато. И, каюсь, вверг в состояние шока. Почему? Да потому, что в этой компании княжна Ермакова была однозначно лишней!

— Ну, и как это называется? — буркнул я себе под нос, надеясь, что буду услышан.

— Объясню. Позже. А пока удивляйся — нам нужна именно такая реакция! — нагло заявил БИУС и замолчал.

Я мысленно хмыкнул, подождал еще немного и разрешил напарницам прыгать ко встречающим. Потом переместился следом, поздоровался со всеми троими и вопросительно уставился на генерала.

Он ответил на приветствие и перешел к делу:

— Надежда Олеговна — моя дальняя родственница и, пожалуй, самый непримиримый враг двух… скажем так, самых своеобразных представителей Императорского рода. В частности, подполковника Валентина Всеславовича Воронецкого, являющегося начальником штаба Первой Отдельной Бригады Особого Назначения, и его отца, Всеслава Николаевича — начальника отдела по контролю за оборотом Искр, артефактов и технологий. Рассказывать о сути ее претензий к этим личностям я по понятным причинам не буду. Скажу лишь, что у Надежды Олеговны имеется возможность получать конфиденциальную информацию о деятельности этих лиц…

Насколько я понял его дальнейший рассказ, Ермаковой слили инфу о конкретных пунктах плана Великого Князя Петра Александровича вернуть курируемой им спецслужбе прежнее влияние, и княжна поделилась этими