Биология для тех, кто ищет ответы в природе - Андрей Левонович Шляхов

эволюционного учения, создав теорию непрерывного и постепенного развития всего живого. Аристотель первым высказал мысль о том, что природа – это непрерывный ряд усложняющихся форм: от неживых тел к растениям, от растений к животным и так далее до человека.

Аристотель создал первую в истории классификацию животного мира. Всех животных он разделил на две большие группы: животные с кровью и бескровные. Животных с кровью Аристотель, в свою очередь, разделил на три вида яйцеродных (яйцекладущих) – рыбы, птицы, рептилии – и живородящих.

Классификация животного мира по Аристотелю

А еще Аристотель стал основоположником эмбриологии, науки о зародышевом развитии организмов. В труде «Возникновение животных» он описал развитие куриного эмбриона и высказал предположение относительно того, что зародыши живородящих животных тоже происходят из яйца, но особого, не имеющего твердой оболочки.

После Аристотеля в биологии долгое время ничего не происходило. С IV века до нашей по XVIII век, то есть более двух тысяч лет, не было ни великих открытий, ни научных теорий, ни каких-то значительных достижений. А что вообще могло произойти, если у биологии не было фундамента – научной биологической систематики? Прежде чем что-то изучать, это «что-то» надо как-то упорядочить, систематизировать, разложить по условным полочкам. Иначе вместо научных теорий будет хаос.

Основные принципы систематики, науки о классификации живых организмов, разработал шведский естествоиспытатель Карл Линней, которого по праву считают отцом биологии. В 1735 году двадцативосьмилетний Линней опубликовал трактат «Система природы», в котором расположил по классам, отрядам, родам и видам представителей трех царств природы – минерального, растительного и животного.

В основу своей классификации Линней положил принцип иерархичности (соподчиненности) структур, которые он назвал «таксонами». Таксоны Линнея соответствовали современному понятию видов10.

Биологическая систематика

Несколько мелких таксонов у Линнея объединялись в более крупный род, роды – в отряды и т. д. Самой крупной единицей в системе Линнея был класс. С развитием биологии в систему таксонов добавились дополнительные категории, такие, например, как семейство и подкласс, но в целом принципы систематики, заложенные Линнеем, остались неизменными до нашего времени.

В научных взглядах Линнея была одна «прореха» – он считал, что виды существуют в природе в неизменном качестве. «Видов столько, сколько их вышло из рук Творца», – было сказано в первом издании «Системы природы». Однако со временем взгляды Линнея изменились, и в десятом издании «Системы природы», вышедшем в 1758 году, этой фразы уже не было. Эволюционистом Линней не стал, но он начал признавать, что в результате скрещивания могли возникать новые виды в дополнение к тем, которые были созданы Богом.

Линней признавал существование видов и отрицал историческое развитие в природе, а французский естествоиспытатель Жан-Батист Ламарк придерживался совершенно противоположных взглядов – развитие в природе Ламарк признавал, а существование видов отрицал, говоря, что они есть всего лишь плод воображения некоторых ученых. Согласно Ламарку, в природе существовали не виды как таковые, а только отдельные особи. Природа находится в постоянном развитии, и потому нельзя выделять группы особей, обладающих схожими признаками, и рассматривать их как виды. «Только тот, кто долго и усиленно занимался определением видов и обращался к богатым коллекциям, – писал Ламарк, – может знать, до какой степени виды сливаются одни с другими. Я спрашиваю, какой опытный зоолог или ботаник не убежден в основательности только что сказанного мною? Поднимитесь до рыб, рептилий, птиц, даже до млекопитающих, и вы увидите повсюду постепенные переходы между соседними видами и даже родами». Эволюция в представлении Ламарка носила плавный постоянный характер – природа не делает скачков.

Эволюционная концепция, изложенная Ламарком в трактате «Философия зоологии» (1809), получила название ламаркизма. Ламарк стал первым ученым, попытавшимся создать стройную и целостную теорию эволюции11 живого мира, и ему почти удалось это сделать. «Почти», потому что вместе с грязной водой (утверждением о неизменности живой природы) Ламарк выплеснул из ванночки и ребенка (существование видов).

Линней дал биологии фундамент – свою замечательную классификацию, но при этом опутал ее цепями «неизменности живого». Ламарк сорвал эти цепи, но заодно разрушил прочный фундамент, созданный Линнеем, и предложил вместо него свой, хлипкий и ненадежный. Всех животных Ламарк распределил по шести уровням, которые сам он называл «градациями», соответственно сложности их организации. На самом верхнем уровне находились млекопитающие во главе с человеком, а на самом нижнем – инфузории.

Всему живому, по мнению Ламарка, присуще стремление развиваться от простого к сложному, подниматься вверх по «ступеням» его лестницы. Изменения в живом мире постоянны, они происходят каждое мгновение, признаки постоянно меняются, границы между различными животными размыты, поэтому невозможно объединять животных в какие-то группы.

«Лестница» Ламарка

Ламарк совершенно правильно определил причину изменений, происходящих в живой природе. По его мнению, к развитию организмы побуждало изменение среды обитания. Ламарк писал: «Породы изменяются в своих частях по мере того, как наступают значительные перемены во влияющих на них обстоятельствах. Весьма многие факты убеждают нас, что по мере того как особям одного из наших видов приходится менять местоположение, климат, образ жизни или привычки, они подвергаются влияниям, изменяющим мало-помалу состояние и соотношение их частей, их форму, их способности, даже их организацию…». Однако говорить об эволюции, отрицая существование видов, это все равно что пытаться писать химические формулы, отрицая существование молекул. Ничего путного из этого не выйдет, то есть не получится создать цельной теории. Отрицание существования видов делает невозможным их изучение, «распыляет» внимание натуралистов на исследование отдельных особей и не дает возможности делать обобщения.

Если Ламарка спрашивали, почему никто не замечает постоянного превращения одних видов в другие, он давал такой ответ: «Допустим, что человеческая жизнь длится не более одной секунды в сравнении с жизнью вселенной, в этом случае ни один человек, занявшийся созерцанием часовой стрелки, не увидит, как она выходит из своего положения». На это оппонентам просто нечего было возразить. Увы, в научных дискуссиях нередко побеждает не тот, кто прав, а тот, у кого лучше подвешен язык.

Была у Ламарка и другая серьезная ошибка – он считал возможным наследование приобретенных признаков. В течение жизни одни органы используются чаще и интенсивнее, а другие – реже и слабее. Органы, которые все время «тренируются», должны расти и развиваться, а те, что используются редко, должны уменьшаться. Изменения, возникающие вследствие подобных избирательных тренировок, передаются потомкам по наследству.

Возьмем тех же жирафов. Когда-то давно их предки имели короткие шеи, но старательно вытягивали их,