Синоп - Владимир Виленович Шигин

миновали Графскую пристань, прошли Николаевскую, Александровскую и Константиновскую батареи, обогнули Херсонесский полуостров и взяли курс на зюйд. Черноморские моряки надолго покидали берега родной земли, которые им суждено было увидеть только много недель спустя.

Черное море встретило наших моряков штормовой погодой.

– Сколько ж нам кувыркаться здесь? – осведомился у Нахимова командир «Марии» Барановский.

– Кто знает-с! – отозвался тот, пряча лицо от штормового ветра. – Может месяц, а может и больше, война ведь только начинается!

Историк пишет: «Он (Нахимов – В.Ш.), оставаясь все время в море, боролся со свежими ветрами, неразлучными спутниками наступающей осени. Бурная погода началась с тех пор, как Нахимов оставил Севастопольский рейд. Непрестанные порывистые ветры, туманы, штормы и шквалы составляют особенность Черного моря в это время года. Нахимов, несмотря на бури, постоянно держался в море, испытывая со свое. Эскадрой все невзгоды от сильной качки, дождя и холода и неутомимо сторожил турецкий флот. Такое упорное и продолжительное крейсерство Нахимова в осеннее время, среди бурь и непогоды, составляет блестящую страницу в истории Черноморского флота…»

Время от времени, исчерпавшие запасы воды или получившие повреждения, суда возвращались в Севастополь, но лишь для того, чтобы как можно скорее налиться водой или, заменив сломанную рею, снова вернуться в штормовое море. Но и тогда их немедленно сменяли другие.

– Эскадра должна быть всякую минуту готова к бою! – негодовал Нахимов, когда у него оказывалось порой под рукой три-четыре судна. Понять вицеадмирала было можно – ему в любой момент надлежало быть готовым дать бой всему линейному флоту Высокой Порты.

Вдалеке угадывались очертания Анатолийских берегов. Эскадра упорно сторожила турок в срединной части Черного моря. Фрегаты Нахимов разослал во все стороны от Босфора до Трапезунда, но главные силу держал в кулаке на траверзе Синопа.

Сам Нахимов и не помышлял ни о какой передышке, лишь изредка меняя флагманские корабли. Позднее один из историков назовет его состояние в ту пору лихорадочным. И было от чего! Командующий эскадрой долгое время не имел ни малейшего представления о политической ситуации: началась ли настоящая война или идет некая демонстрация силы? Не зная же этого, он не мог составить и свой план действий, ибо кто знает надо ли нападать на турок. Если война объявлена – значит надо, а если еще нет, то любой выстрел может, наоборот, привести к самым непоправимым последствиям. Не прибавляли настроения и нескончаемые штормы. От всего этого Нахимов был мрачен.

В редкие минуты отдыха он собирал у себя в салоне и за чашкой чая занимался их обучением.

– Офицер российский всегда должен знать все и обо всем-с! – говорил он назидательно своим слушателям. – Вот, к примеру, где мы сейчас находимся!

– Штормуем на траверзе Синопы! – доложился мичман Миша Усов.

– А что вы знаете про эту самую Синопу? – сощурил глаз вице-адмирал. – Ну, кто смелый?

Смелых не нашлось. Мичманы, опустив головы, усиленно мешали сахар в стаканах с чаем.

– Ну-с – повторил командующий.

– Синопский порт древний. Еще за две тысячи лет назад был столицей царства Понтийского! – подал голос известный книгочей мичман Ваня Манто. Нахимов усмехнулся.

– Мудрствования исторические достойны уважения. Но сейчас анналы исторические ни к чему-с! Лучше еще раз посмотреть лоцию, где фарватеры и глубины указаны. Да и то, что порт сей защищен шестью батареями от восьми до шести пушек каждая, знать надобно-с!

Мичманы пристыжено опускали глаза. Стаканы в серебряных подстаканниках в такт качке ездили по столу, норовя вот-вот опрокинуться. За окном салона ревел ветер, обдавая стекла водяной пылью. Занудно скрипел на волне корабельный корпус.

Сразу же по выходу из Севастополя эскадра была изготовлена к бою. Холостыми выстрелами проверили стволы, в ящики около пушек разложили пороховые картузы, подготовили ударные трубки, ружейные патроны, абордажное оружие. Выставленные на салингах часовые были обязаны немедленно извещать вахтенных начальников о всяком показавшемся на горизонте судне. В полной боевой

Через несколько дней к Нахимову должны были прибыть еще четыре судна, назначенные в крейсерство: фрегат «Коварна» и бриг «Эней», ранее крейсировавшие у Босфора, а также пароход «Бессарабия», ожидавший в Севастополе окончательных инструкций для Нахимова. Еще чуть погодя должен был подойти и фрегат «Кулевчи», оставленный в главной базе для небольшой передышки команде.

Едва Нахимов во исполнение приказа вышел в новое крейсирование, как его уже догнала «Бессарабия». С парохода передали на флагманскую «Императрицу Марию» письмо Корнилова. Начальник штаба флота предлагал распространить крейсирование ближе турецкому берегу между Амастро и мысом Кемпе, чтобы тем самым перерезать сообщение Константинополя с Батумом. Относительно начала боевых действий Нахимову было велено не начинать оных до получения на сей счет особых указаний, а если палить, то только вследствие неприязненных действий со стороны турок.

– Ну что ж, похоже, мы медленно, но верно вступаем-с в войну! – поделился мыслями со своим адъютантом Остено вице-адмирал. – Пришла пора взбодрить и команды. Пиши приказ!

«В дополнение к копии с предписания ко мне, объявленной мною командирам, я нахожу нужным предложить им… зарядить все орудия ядрами за исключением некоторых в опер-деке для сигналов; при ученьях орудия непременно разряжать; к ночи или даже днем, в туманное время, после ученья непременно зарядить; разложить в ящики, развешанные по бортам между орудиями, по два боевых картуза с порохом, за исключением лазаретов и около камбуза, и за ними артиллерийским офицерам иметь самых бдительный надзор. Ударные трубки разложить по лядункам, столько, сколько может понадобиться для дела. Ружейные патроны иметь под рукой, так, чтобы по тревоге легко было их раздать стрелковой и абордажной партиям, абордажное оружие иметь отпущенным и в совершеннейшей готовности. Держать постоянно часовых на салингах, и обо всяком показавшемся судне немедленно извещать адмирала.

При встрече с турецким военным судном, первый неприязненный выстрел должен быть со стороны турок, но, то судно или суда, которые на это покусятся, должны быть немедленно уничтожены.

В заключении я должен сказать, что, имея таковой отряд под командой, мне ничего не остается более желать, как скорейшего разрыва со стороны России и Турции, и, тогда я убежден, что каждый из нас исполнит свое дело».

Погода вот уже несколько дней не баловала наших моряков. Отправив крейсировавшие в море фрегат «Коварна» с бригом «Эней» пополнять припасы в Севастополь, он велел командирам кораблей готовиться к долгой штормовке. Зарифив паруса, корабли грузно качались на пенных волнах: «Ягудиил» и «Чесма», Храбрый» и флагманская «Мария». Для разведки при эскадре фрегат «Кагул», а для посылок бриг «Язон». Мимо эскадры шныряли почтовые и торговые суда турок. Им препятствия не чинили. Порой какая- нибудь лайба