Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев

class="p1">Читатель заметит также, что критический тон не касался высшего звена и просчетов руководства страны. Ни слова не было сказано и о том, что репрессии 30-х годов лишили армию многих тысяч опытных командиров и военачальников.

В заключительной речи Сталин поддержал критический настрой участников совещания. Вместе с тем он дал в целом положительную оценку итогов войны, заявив, что Советский Союз достиг в ней своих целей. Сталин попытался также как-то сгладить просчеты, связанные с созданием правительства Куусинена, хотя ему самому и его окружению, без сомнения, было ясно, что идея привести к власти в Финляндии так называемое „народное правительство“ оказалась нереальной.

Материалы совещания являются ценным источником для изучения международных отношений, истории Советского Союза и Красной Армии, для понимания механизмов принятия решений советским руководством в драматический период начала второй мировой войны, особенностей диктаторского единовластия, которое во многом определяло жизнь СССР и его Вооруженных Сил.»

«Диктаторское единовластие» — особенно мне нравится. Настоящий Академик! Историк! Только таким наш российский историк и может быть, особенно если он академик. Лёшам Исаевым есть с кого пример брать.

Бараны тупорылые! Извиняюсь, не сдержался снова. Ну если вы так хотите обгадить Сталина, то делайте это хотя бы с минимальным уровнем аккуратности. Ну нельзя же настолько нагло и с такой тупостью!

Первый день работы совещания. Вечернее заседание 14 апреля 1940 года. Оно же первое заседание, как следует из опубликованной стеннограммы.

Выступают по очереди ХРЕНОВ (комбриг, начальник инженеров Северо-Западного фронта), ПАРСЕГОВ (комкор, начальник артиллерии 7-й армии), СЕМЕНОВ (бригадный комиссар, военком 50-го стрелкового корпуса), РОСЛЫЙ (полковник, командир 245-го стрелкового полка, Герой Советского Союза), ПШЕННИКОВ (комбриг, командир 142-й стрелковой дивизии), КИРПОНОС (комдив, командир 70-й стрелковой дивизии)…

Именно в таком порядке выступающие в стенограмме, в первый день совещания, на первом заседании. Доходим до выступления Кирпоноса, который с трибуны начинает говорить:

«Товарищи, здесь выступал целый ряд командиров дивизий, которые говорили…»

Целый ряд командиров дивизий! Весь ряд из одного Пшенникова, командира 142-ой дивизии. Куда делся из стенограммы целый ряд командиров дивизий? Публикация стенограммы не содержит никаких указаний, что она сокращенная. Представлена как полная.

У меня к этим академикам, к этой швали, которая резвится в наших архивах, только один вопрос: «Вы, мрази, понимаете, что эти старые бумаги — не ваша личная собственность, а достояние народа, культурная, историческая, научная ценность, принадлежащая всему народу? Более того — человечеству. Или вам ваши ученые степени настолько отморозили совесть, что такая мысль вас не беспокоит?»

Я думаю, что полного текста стенограммы этого совещания мы с вами уже никогда не увидим. С ним уже поработали «оптимизаторы». Я не кровожадный человек, но за такую «научную» деятельность двумя руками голосовал бы за возвращение в Уголовный Кодекс смертной казни. К стенке! Стрелять! Только стрелять. Это даже не вооруженный грабеж в составе банды. Это тягчайшее преступление — лишение народа его исторического прошлого. ВМН. Расстрел.

* * *

Из всех участников того совещания оставили воспоминания 5 человек: К. А. Мерецков, Н. Н. Воронов, А. Ф. Хренов, И. П. Рослый, И. В. Ковалев. Еще Чуйков писал мемуары, но он в них этого периода не касался. Ему, наверно, не очень хотелось вспоминать, как Сталин его отодрал на том Совещании и прямо назвал тем, кто никак не может перестроиться, продолжает воевать, как в Гражданскую.

Только у Кирилла Афанасьевича в мемуарах вообще нет упоминания об этом совещании.

Воронов Н. Н. На службе военной. — М.: Воениздат, 1963:

«В конце марта состоялся Пленум Центрального Комитета партии, который уделил много внимания рассмотрению уроков войны. Он отметил серьезные недостатки в действиях наших войск, в организации воспитания и обучения воинов. Мы еще не научились использовать все возможности новой техники. Критиковалась нечеткая работа тыла. Войска были плохо подготовлены к действиям в лесах, в условиях сильных морозов и бездорожья. Партия требовала всесторонне учесть боевой, опыт, накопленный на Хасане, Халхин-Голе и Карельском перешейке, совершенствовать вооружение, улучшить организацию и обучение войск. Возникла необходимость срочно переработать уставы и наставления, привести их в соответствие с требованиями современной войны.»

Опять этот Пленум. Но нужно учитывать, что мемуары Главного маршала артиллерии из себя представляют:

«Сталин по-прежнему полагал, что война между фашистской Германией и Советским Союзом может возникнуть только в результате провокации со стороны фашистских военных реваншистов, и больше всего боялся этих провокаций. Как известно, Сталин любил все решать сам. Он мало считался с мнением других. Если бы он собрал в эти дни военных деятелей, посоветовался с ними, кто знает, может быть, и не произошло бы трагического просчета.

Сталин, безусловно, совершил тогда тягчайшую ошибку в оценке военно-политической обстановки, и по его вине страна оказалась в смертельной опасности.

Огромных жертв стоила советскому народу эта ошибка.

Во многом был виновен и Молотов, с декабря 1930 года занимавший должность Председателя Совета Народных Комиссаров и председателя Совета труда и обороны, а с мая 1939 года по совместительству и Народный комиссар иностранных дел.

Невольно вспоминается, с какими трудностями решались некоторые вопросы, связанные с обороной, на заседаниях, проводимых Молотовым в канун Великой Отечественной войны. Он тоже должен держать ответ за то, что мы пришли неподготовленными к войне.»

Они были изданы в 1963 году, писались как раз после 22-го съезда КПСС, на самом пике антисталинизма, борьбы с «антипартийной группой» во время Хрущева. Сам ли Главный маршал артиллерии вписывал в них разнообразную чушь или это работа редакторов — теперь уже не узнаем.

Ковалев И. В. Транспорт в Великой Отечественной войне (1941–1945 гг.). — М.: Наука, 1981:

«Однако победа в этом конфликте далась нелегко. По указанию Центрального Комитета партии было проведено расширенное заседание Высшего Военного Совета под председательством И. В. Сталина, на котором были рассмотрены и обсуждены уроки военных действий, сделаны соответствующие выводы. В частности, на заседании отмечалась неудовлетворительная организация автомобильно-дорожной службы.»

У него — Высший Военный Совет вместо Совещания начальствующего состава.

Более конкретная информация есть у Хренова и Рослого.

Хренов А. Ф. Мосты к победе. — М: Воениздат, 1982:

«Участники заседания собрались в Кремле 14 апреля. Впервые я оказался здесь, впервые близко увидел И. В. Сталина, других членов Политбюро, все высшее руководство Красной Армии. Сталин открыл заседание. В короткой речи он отметил, что минувший вооруженный конфликт позволил нам увидеть свои недостатки, показал, как нужно воевать в современных условиях, обогатил нас опытом. Этот опыт необходимо взять на вооружение, быстро