Вне клана - Валерия Веденеева

— Во-вторых, то, как ты повел себя здесь, в имении. Осматривался по сторонам без жадности и любопытства, абсолютно спокойно. Так, словно выставленная напоказ роскошь тебе привычна и давно не вызывает никаких чувств.

— А какие чувства она должна вызывать? — не удержался я от вопроса.

Амана вскинула брови.

— Да любые! Зависть. Восторг. Удивление. Гнев. Даже желание забрать что-нибудь себе. Раньше у нас бывало много гостей и каких реакций я только не видела.

— Значит, ты решила, что я из клана, только на основании этих двух моментов?

— Нет, — Амана качнула головой. — Были и другие. Например тот факт, что ты привык сам принимать решения и отдавать команды. Будь ты старше, это можно было бы отнести к жизненному опыту, но в твоем возрасте это может быть только результатом воспитания. Тебя готовили к власти.

— Хм… — повторил я еще более глубокомысленно.

— В мою теорию того, что ты можешь быть наследником одного из кланов, укладывается даже твоя способность читать на мертвых языках, — продолжила Амана. — Это может быть одной из внутренних способностей твоего клана.

— Внутренних?

— А, ну да, ты же ничего не знаешь, — Амана посмотрела на меня укоризненно, будто призывая перестать притворяться, но все же объяснила: — У всех кланов есть внешние способности, известные всем, и внутренние, хранимые в тайне, подобно оружию последнего шанса. Про внутренние способности некоторых Старших кланов ходят слухи, порой довольно страшные. Правда, о такой способности, как у тебя, я никогда не слышала.

Внутренние способности… Я вспомнил, как удивился тому факту, что императоры не уничтожили клан Энхард, несмотря на участие его представителей в заговорах.

Опасались, что энхардцы применят эти самые тайные способности, если поймут, что терять уже нечего?

И опасались не абстрактно, а потому, что знали, на что энхардцы способны?

Или же только думали, что знали?

— А тебе не приходила в голову мысль, что большинство Старших кланов сами распускают о себе эти страшные слухи? И никаких внутренних способностей у них на самом деле нет?

Амана моргнула. Потом неожиданно рассмеялась.

— Ты говоришь точно как мой брат! Уверена, если мы выберемся отсюда, вы с ним найдете общий язык! Но знаешь, однажды я своими глазами видела, как одна такая внутренняя способность стала внешней. Ты слышал о Неритском наводнении?

Я покачал головой.

— Это случилось пять лет назад, — сказала Амана. — Плотина на горном озере, над городом, прорвалась, и по реке пошла волна, высотой акков сто (50 метров), не меньше. Она бы смела и сам Нерит, и окрестности города, но Тадеш Кадаши ее остановил. Рассеял всю волну в водную пыль. Это было впечатляюще. Внешние способности Кадаши — изготовление артефактов. Никто не подозревал, что они еще и стихийники воды. Даже слухов таких не ходило.

Тадеш, насколько я успел запомнить из «Хроник», был самым старшим братом Виньяна и наследником клана. Виньян явно тоже владел семейными способностями — или же мог овладеть в будущем, после инициации.

Что ж, теперь я знал о своем враге чуть больше.

— Ну так как, может, все-таки что-нибудь о себе расскажешь? — Амана посмотрела на меня долгим вопросительным взглядом, но ничего не дождалась, вздохнула и встала на ноги.

Я проводил ее взглядом, дождался, пока звук шагов вдали не затих, потом вновь открыл «Хроники» на оглавлении, собираясь в этот раз прочитать историю клана Энхард внимательно, без перескоков. Но замер, когда мой взгляд случайно скользнул ниже названий глав и остановился на словах «Кровные враги».

Я открыл нужную страницу, где обнаружилась таблица со всеми Старшими кланами. Напротив некоторых кланов поле с подзаголовком «Враги» было пустым, напротив других — заполнено названиями кланов довольно плотно. Клан Энхард, конечно же, хвастался самым большим количеством кровным врагов — их было больше дюжины.

Я вчитался — и застыл, когда дошел до пятой строки.

Клан Дасан.

Клан Дасан относился к кровным врагам возможно-моего родного клана.

Несколько мгновений я смотрел, не отрываясь, на эти два слова, потом все же заставил себя читать дальше.

На последней строке в списке кровных врагов Энхарда стоял клан аль-Ифрит.

Глава 17

Десять дней — столько ушло на подготовку. Чуть больше, чем я предполагал, но мы и не торопились. Кастиан продолжал рассказывать страшные истории про ветси, ни разу не повторившись. Отговорить нас с Аманой это не помогло, но заставило перепроверить каждую деталь. Очень уж его истории были… неаппетитными.

Книги на мертвых языках я продолжал просматривать, но больше ничего, способного помочь нам выбраться из Гаргунгольма, не нашел. Хотя, честно сказать, большую часть времени я тратил не на старинные рукописи, а на изучение кланов.

Рассуждения Аманы о моем происхождении косвенно подтверждали тот факт, что я действительно был Кентоном Энхард. Оставались, конечно, несостыковки, множество мелочей, которым я пока не мог найти объяснения, но в целом картина складывалась.

Хотя, честно сказать, чем больше я узнавал про клан Энхард, тем меньше мне хотелось оказаться его пропавшим наследником.

Сестра, мечтавшая меня убить?

Предки, насобиравшие врагов, кровных и обычных, как бродячая собака — блох?

Не говоря уже о том, что среди этих врагов оказалась Амана с ее маленьким сыном. О последнем факте я старался думать как можно меньше, но получалось плохо...

* * *

Когда мы добрались до берега реки, до заката оставалось около двух часов. Кастиан шел последним и так часто оглядывался, что я все ждал: принц не выдержит и сбежит. Но дошли мы все же вчетвером. Лес казался пуст, по дороге нам не попалось ни единой живой — или неживой — души.

Я в очередной раз оглянулся на Кастиана, привычно отметил напряженное выражение его лица и то, как он сжимает рукоять меча, взятого из оружейной Дасан. Потом я взглянул на Аману и невольно залюбовался — она шагала легко, чуть пританцовывая, на лице играла легкая улыбка.

Огненная магичка настолько устала прятаться в границах имения, что даже участие в потенциально смертельном предприятии ее радовало. Зайн шел рядом и с любопытством глазел по сторонам. Похоже, понятие страха было ему в принципе незнакомо.

Остановились мы в трех шагах от края берега, обрывом нависавшего над рекой. Пока ничто не указывало, что