Средневековый Понт - Сергей Павлович Карпов

1355 г. положение в Трапезунде достаточно укрепилось: в октябре этого года был подавлен последний очаг сопротивления мятежной знати[709]. Так как Михаилу в 1355 г. было уже около 70 лет[710], он вскоре перестал представлять опасность для Алексея III. Но в марте 1362 г. неудачную попытку овладеть престолом предпринял его сорокалетний сын Иоанн III. Ему удалось добраться до Синопа, но здесь он скончался от чумы. Византия не оказывала ему поддержки: Иоанн бежал из Адрианополя[711]. Итак, казалось, что к 1362 г. Алексей III избавился от всех опасных соперников. Сын Иоанна III находился в трапезундской темнице. Однако ему внезапно удалось бежать сначала в Каффу, затем в Галату[712]. Подчеркнем: в генуэзскую Галату-Перу, а не в Константинополь, откуда в тех условиях нельзя было ждать поддержки. Бегством юного царевича и обращением его за помощью к генуэзцам и следует объяснить поспешность посольства Схолария — Панарета: помимо традиционных встреч с членами византийского царствующего дома (в том числе с бывшим императором Иоанном VI (Иоасафом) Кантакузином), послы посетили подеста Перы Леонардо ди Монтальдо[713]. Посольство также добилось соглашения о том, чтобы сын императора Иоанна V Мануил получил руку дочери Алексея III[714]. Однако о заключении такого брака в ближайшие за тем годы ничего не известно. Возможно, добившись главной цели, Алексей не спешил с выполнением взятых обязательств.

По источникам, брак мог произойти значительно позднее, в 1386–1391 гг. Об этом есть небольшое сообщение у Лаоника Халкокондила: «И этот Эммануил (византийский император Мануил II — С.К.) привез овдовевшую дочь императора Колхиды, которая была женой турецкого игемона Тезетина[715], отличавшуюся красотой. И когда он привез ее из Колхиды в Византий, то император, его отец (Иоанн V. — С.К.), увидев ее и считая, что она по красоте превосходит многих женщин и в изобилии наделена и всем остальным, что и соответствовало действительности, сам женился на ней, отняв (ее) у сына»[716]. Речь идет о Евдокии Комнине, дочери Алексея III, которая 8 октября 1379 г. была выдана замуж за эмира Лимний Тадж ад-дина Челеби[717]. Переговоры о сватовстве с дочерью Алексея III Тадж ад-дин вел с 1362 г.[718], т. е. почти одновременно с трапезундско-византийскими переговорами по этому вопросу и перед посольством Схолария. Трапезундская дипломатия вела двойную игру, склонившись к 1379 г. к предпочтительному браку с сильным соседом. Это, возможно, и вызвало позднее ухудшение трапезундско-византийских отношений.

24 октября 1386 г. Евдокия овдовела[719] и вскоре, как считалось, стала женой Иоанна V Палеолога[720]. Но сложившееся мнение в 1955 г. попытался пересмотреть В. Лоран, а затем, в 1957 г. более подробно — Р. Лёнертц. В. Лоран, на основании неизданного текста из рукописи дела анкирского митрополита Макария (1407/08 г. — Paris, graec. 1397, f. 38), доказывал, что первая жена Иоанна V Елена Кантакузина пережила своего мужа и скончалась лишь в октябре-декабре 1396 г. Обнаруженная впоследствии краткая хроника дала точную датировку смерти Елены (в монашестве Ипомонии) — август 1397 г.[721] Следовательно, Иоанн V не мог быть женат дважды. Евдокия Комнина была лишь его любовницей[722]. Р. Лёнертц вовсе отрицал весь эпизод, считая его ошибкой Халкокондила, неверно истолковавшего соответствующее место в сочинении Сфрандзи[723]. Напомним, что Георгий Сфрандзи, писатель, дипломат и друг последнего византийского императора, писал о том, что дед Константина XI получил в жены «деспину киру Евдокию», которая «раньше имела мужем турка, владетеля небольшой и незначительной местности»[724]. По мнению Лёнертца, дедом Константина XI, упоминаемым Сфрандзи, был не Иоанн V, а дед по матери Константин Драгаш, за которого и вышла замуж трапезундская царевна[725]. Однако это не вяжется со смыслом текста Сфрандзи, где речь идет о прецеденте для византийского императора. Таким был только один дед Константина XI — Иоанн V[726]. По хронике Панарета мы знаем, что деспина кира Евдокия лишь в сентябре 1395 г. прибыла из Константинополя в Трапезунд, привезя с собой невест для императора Мануила III и его сына Алексея[727]. Возможно, что она вступила в новый брак с Драгашем, погибшем в мае 1395 г.[728], в память которого она, вернувшись в Трапезунд, основала храм св. Константина[729]. Лёнертц считал, что Сфрандзи назвал Евдокию деспиной не потому, что она была византийской императрицей, а потому, что она происходила из царственного трапезундского рода[730]. Но в Трапезунде право на такой титул имели лишь мать и жена императора, но никак не другие родственницы[731]. Халкокондила, считает Лёнертц, ввело в заблуждение письмо Сфрандзи, приведенное в его Мемуарах[732]. Постулируя возможность знакомства Халкокондила с сочинением Сфрандзи, Лёнертц выводил его из безусловного признания эмиграции Халкокондила на Крит, что само по себе возможно, но не бесспорно[733]. Еще менее обоснованно предположение о знании Халкокондилом хроники Панарета[734], дошедшей до нас в единственной рукописи и вряд ли сколько-нибудь широко известной в то время. Видимо, Халкокондил пользовался иными источниками.

Хронологические построения Лорана, как и привлекаемый им источник (к сожалению, он приведен лишь в виде краткой выдержки), заслуживают серьезного внимания. Однако вывод о невозможности брака Иоанна V и Евдокии Комнины нам кажется преждевременным. Даже если Елена Кантакузина была жива, допустимы ее отстранение или развод. Трудно предположить, что Евдокия оставалась лишь любовницей Иоанна V; ее связи с Константинополем были более чем прочными. Она вернулась именно оттуда, притом с важной миссией, лишь в 1395 г., т. е. через 4 года после смерти Иоанна V. Выводы Лёнертца[735], на наш взгляд, не доказывают ошибочности свидетельства Халкокондила и искажают смысл отрывка Малой хроники Сфрандзи. Брак Иоанна V Палеолога и царевны Евдокии спорен, но не невозможен[736].

Итак, с середины ХIV в. наметилась общая тенденция сближения Трапезунда и Византии. Однако, наряду с ней, действовали и противоположные факторы. К сожалению, они крайне скупо освещены источниками. Несмотря на фрагментарность последних, можно сказать, что трения в византийско-трапезундских отношениях были отчасти отражением конфликта трапезундского правительства с венецианцами. Итальянские морские республики старались использовать Византию для давления на Трапезунд. Внешним проявлением натянутости трапезундско-византийских отношений было то, что давно предполагавшийся брачный союз между Великими Комнинами и Палеологами не заключался, а в 1373 г. дело дошло до открытого столкновения. 11 ноября сын византийского императора Иоанна V Михаил, поддерживаемый своим зятем болгарским деспотом Добротицей, прибыв с тремя галеями (катергами), пытался захватить Трапезундский престол. Безуспешно простояв на рейде 5 дней, незадачливый претендент возвратился назад, причем один из его приближенных, протовестиарий Иоанн Андроникопул, перешел на службу