"Я - кто?! Сенсей?" 2: Изменяющий судьбыю Том II. Часть 1. - Kerr Riggert

вторжением Песка и Звука, всем кому только можно выдали команды и тут я ничем не выделяюсь из сотен шиноби Листа. Да, был удивлен и обрадован, но не так, чтобы забыть вести себя, как положено по статусу… Выехать на амнезии разве что? Как отмазка — годится, но все равно, вся эта сцена, с точки зрения Цунаде, смотрелась как чрезмерное подобострастие. Как уважать того, кто променял чувство собственного достоинства на желание угодить? Я должен был вежливо, но твердо, с самого начала дать понять Цунаде, что не в восторге от такого отношения. Ну да фарш назад в мясо уже не перекрутишь. Играть будем тем, что есть.

Я только покачал головой, почувствовав предостерегающую боль в висках.

— Анко, вдохни поглубже, успокойся, — поморщился, — посчитай до тридцати и выслушай меня, пожалуйста, и не перебивай.

И заодно дай мне время придумать логичные отмазки.

Тщательно обдумав, набрал побольше воздуха и начал развешивать рамен на уши:

— Во-первых, от так называемого клана в Конохе есть только один человек. С учетом тебя скоро будет два. Ничто на фоне почти ста тысяч населения города и прилегающих поселений. Во-вторых, со времен Первого в деревне много чего изменилось и Совет глав кланов уже мало что решает. В-третьих, раздувать конфликт в ответ на ее хамство не было смысла. То, что мне надо — седьмую команду, я получил, а значит, Какаши не угробит нас в ближайшее время. В-четвертых, мое досье наверняка не самое приятное, да и проявлять симпатию к явному человеку Данзо нашей Хокаге нет смысла. В-пятых, она легендарный саннин и лучший медик этого мира. У нее огромный авторитет, ей многие обязаны и она последняя из Сенджу. Умино Ирука ей объективно не ровня. И в-шестых… Я тяжело вздохнул и признал. — Я, похоже, просто привык сидеть тихо, молчать и не отсвечивать. При живом Третьем и при Какаши в роли капитана седьмой команды у меня, считай, не было права голоса.

Длинная речь вымотала меня, а мысли снова начали путаться и разбегаться.

Встряхнувшись, я взял ее за руки и успокаивающим тоном проговорил:

— Ты открыла мне глаза, любимая. Я вправду ничего не замечал, как слепец. Видимо сказывается травма.

Анко зарделась, мило улыбнувшись, но на словах про травму, вытащила руку, и погладила по виску, беспокойно вглядываясь в глаза.

— Спасибо. — серьезно кивнул. — Теперь, когда понимаю причины своих поступков, мне будет гораздо легче.

Анко явно хотела сказать что-то в ответ, но передумала.

Посидев в тишине несколько секунд, она хмуро сказала:

— Наверное, ты прав. Но все равно мне больно от того, как с тобой поступают. И страшно за тебя. Неприязнь Хокаге — это не то, что способствует долгой и счастливой жизни.

Я только горько усмехнулся:

— Ты права. Но на моей памяти это уже второй хокаге, которому я не нравлюсь. Буду надеяться, что и Цунаде я как-нибудь переживу. Ну не понравился ей лизоблюд, хоть это и вышло случайно, попробую иначе!

Наступило неловкое молчание, которое нарушила Анко.

— И все-таки с Якумо ты поступил правильно, я горжусь тобой.

Мне оставалось только кивнуть и неловко пробормотать: спасибо.

Похвалу в свой адрес я воспринимал с какой-то болезненной недоверчивостью, будто боясь признать, что меня и мои поступки вправду ценят.

— Останешься дома или пойдешь в госпиталь? — уточнила Анко, отвлекая от неприятного самоанализа, навеянного проебом.

— Пойду, куда я денусь, обещал же. Отмажусь от части дежурства, сославшись на состояние нестояния, но пойти придется. — грустно-грустно зевнул: — Но сначала нужно забрать Якумо и отвести ее домой.

— Я с тобой! — засобирался Наруто, быстро запихав остатки завтрака в рот, даже толком их не прожевав.

— Понимаю, тебе скучно без работы (после недели бесконечных D-шек нам дали два дня побездельничать), но я не думаю, что она прямо сейчас захочет поиграть. Может, попозже к ним заглянешь? Или займешься тренировками?

Чтобы ответить, Наруто пришлось давиться:

— Ладно, — отдышался, — позже, так позже.

Не найдя чем себя занять, чтоб не уходить, мелкий похватал пустые тарелки и пристроился к раковине. Хотя у нас обычно мыть посуду принято лишь после того, как у стола никого не осталось.

Почему-то вспомнился анекдот, про суд и табуретку, который я тут же и выдал с минимальными изменениями.

— «Откуда вы узнали, что в доме кто-то чужой? У нас в семье как-то не принято бить меня табуреткой по темечку».

Вздохнув, Анко погладила меня по голове, со словами «да, смешно» и без тени веселья, а затем спровадила Наруто, попросив оставить посуду в покое.

— Не знаю, что ты задумал, — сказала она тихо, — но, пожалуйста, будь осторожнее.

— Конечно, — перехватив руку, поцеловал пальчики Анко: — Я постараюсь тебя не расстраивать.

Чем заработал веселый фырк от любимой.

Пока я собирался, Анко звенела посудой, что-то спешно творя из душистых трав нашей аптечки.

Под аптечку был отведен высокий узкий шкаф, втиснувшийся в нишу между холодильником и стеной, потеснив мусорное ведро. Похожий на помесь картотеки и стеллажа из лавки алхимика своими маленькими ящичками, бумажками печатей и разномастными баночками-бутылочками, шкаф хранил в себе сырье, готовые лекарства и основы под них. Раньше все это валялось по всему дому без какой либо логики и порядка, а теперь, благодаря приступу внезапного перфекционизма, поселилось на кухне.

Меня уже гораздо реже накрывало это невыносимое бессмысленное желание что-то разобрать и собрать в алфавитном порядке, по цветам, размеру, высоте и еще куче неочевидных параметров, но иногда это было к месту.

— Пахнет вкусно. — сунул нос на кухню: — Поделишься?

Казалось бы, сено и солома, а запах, будто имбирные пряники с чаем.

— Это все для тебя, — мягко хихикнув, Анко вложила мне в руки термос-кружку: — Когда почувствуешь усталость — отпей немного, это тебя взбодрит. Но не злоупотребляй. Пара глотков каждый час, не больше. Помогает при отходняке после истощения чакры, особенно ее инь-компонента. Это моя личная разработка, я смогла доработать рецептуру учителя. — на этих словах она ощутимо погрустнела.

В ответ я приобнял и чмокнул ее, чтобы взбодрить.

— Почти все в нашей жизни, в больших дозах и при злоупотреблении опасно, — отхлебнул отвара, смакуя вкус: — Но глоток-другой в моей ситуации — то, что нужно. Спасибо.

Привлеченный запахом Наруто попытался было наложить лапу на остатки отвара, но