Альманах «СовременникЪ» №5(25) 2021 г. (в честь 130-летия со дня рождения Михаила Булгакова) - Альманах Российский колокол

Наташка открыла рот, но, не найдя подходящей мысли для ответа, промолчала. Последовавшее спустя пару недель после этого разговора отстранение от должности начальника колонии в очередной раз доказало состоятельность научных изысканий знаменитого психолога, а я в глазах Наташи уподобилась величайшей прорицательнице.

Древние люди высоко ценили опыт сновидений, галлюцинаций и видений как Божественного проявления, именно в такие моменты человек вступает в прямой контакт с коллективным бессознательным. Для обладающих духовным зрением весь умопостигаемый мир представляется во всем чувственном мире посредством символических образов, утверждал Иезекииль. И еще о прорицателях и целителях: я читала о том, что наибольшее количество шаманов проживает в Непале и Тибете, – вероятно, сказывается жизнь в условиях высокогорья. По наблюдениям специалистов, на высотах три-четыре тысячи метров над уровнем моря и выше отмечается нарастание изменений высшей нервной деятельности и такие физиологические изменения, как нарушение психомоторики, явления сердечной декомпенсации, кровотечения из слизистых оболочек верхних дыхательных путей. Мой брат, отправившись в Тибет в поисках духовных откровений, страдал на подходах к горе Кайлас сильнейшими болями в желудке. Попутчик, практиковавший врачевание и мануальный массаж в Алматы, очень быстро снял боли брата только посредством восточных духовных практик. Позднее брат пригласил товарища в Астану, где тот успешно помог восстановить здоровье многим его знакомым и друзьям, используя методы нетрадиционной медицины.

Жизнь в условиях постоянной психотравмирующей обстановки также способствует физическим изменениям в организме и глубоким изменениям сознания. Возникнув под влиянием внешних стимулов, соответствующие импульсы отражаются в головном мозге человека через систему обратных нервных связей и порождают определенное эмоциональное состояние, которое приводит к состояниям измененного сознания. Заключенный на протяжении длительного периода вынужден существовать, балансируя на грани своих возможностей, в условиях недоедания, ужасающей тесноты барака, психологического давления надзирателей, агрессии, направленной на него, и его собственной агрессии, направленной на окружающих людей, в условиях постоянной борьбы за место под солнцем и непроходящей депрессии. В подобной ситуации, по моим наблюдениям, обостряются все пять органов чувств человека, а также развивается, усиливаясь, шестой – seconda vista. У большинства женщин под влиянием темных, глубинных инстинктов возникает тяготение к иррациональному, непонятному, «колдовскому», или, если одним словом, к аномальному.

В зимние месяцы, в канун Рождества, святок, Нового года, в лагерную ночную жизнь приходил особый настрой, который заставлял и прагматиков, и почитателей мистицизма просиживать ночами в проходах, где арестантки, уподобляясь шаманам, вызывали духов. Причем способов гадания было превеликое множество. В занавешенных простынями проходах между каркасами собирались стайки любителей спиритических сеансов. Сидя на одеялах, расстеленных прямо на полу, при свете свечей женщины гоняли по разрисованным плакатам фарфоровые тарелочки, крутили на нитках иголки, совершали странные манипуляции с ложками, разливали по стаканам воду, которая, по мнению гадающих, пророчествовала о грядущем, лили воск, смотрели в зеркала или просто раскладывали карты. Пламя свечей билось на сквозняке, гулявшем под каркасами, как рой огненных мотыльков. Свет плясал на лицах женщин, глаза мерцали и вспыхивали, отражая пламя. Женщины сидели смирно, как маленькие девочки в ожидании сказки, было одновременно и жутко, и весело, словно стоишь на пороге великих открытий, тайных знаний. Глубокой ночью, в промежутках между обходами контролеров, в разных углах спальных секций начинались таинства, народ ворожил, пытаясь заглянуть в будущее.

После посещения такого вот местечка в соседней секции прибежала взволнованная Айка, торопясь, запинаясь и отчаянно жестикулируя, рассказала следующее:

– Сейчас у Рыси была, там бабы гадание затеяли. Ой, девки, никакая это не лажа! Я сама раньше так думала, что люди фигней занимаются, а оказывается, тарелка, что по плакату бегает, всю правду рассказывает! Позвала меня Рысиха в свой проход, говорит: «Сейчас гадать будем». Ну, стою, посмеиваюсь по-тихому, думаю: «Сейчас потеха начнется». Бабы вопросы задают, тарелка бегает, буквы показывает и цифры, а они их хором читают. И вот что удивительно, ответы точные, иногда злые, иногда даже с приколами. Я подумала: «Сейчас задам вопрос и посмотрим». Спрашиваю: «Как звали моего первого парня и где он сейчас?» Тарелка по буквам выдала имя, а потом мы прочитали: «Почему ты спрашиваешь, ведь сама знаешь, что он давно умер». Я никому в зоне о нем не рассказывала. Что это значит? В самом деле дух отвечает?! Я сразу решила, побегу своим расскажу. Давайте, девочки, завтра сделаем плакат, я уже научилась гадать. Будущее узнаем, а?

– Насчет «узнаем будущее» ты явно погорячилась. И охота тебе ночь на ерунду тратить, а утром подъем в шесть? – спросила я, насмешливо глядя на Айку.

– Да брось, Гульнара, ты у нас известный Фома неверующий.

– Гадай, дитя, по картам ночи,

Где твой маяк…

Еще смелей нам хлынет в очи

Неотвратимый мрак, – с величайшим удовольствием процитировала я строки Блока.

Однако утром следующего дня Айка все же принесла разрисованный ватман, глядя на меня с мольбой.

– Что это – абстракционизм или примитивизм? – спросила я насмешливо, рассматривая плакат, на котором цветными фломастерами были изображены гроб, циферблат, буквы алфавита по кругу, два слова черным фломастером – «да» и «нет». – А, поняла, – весело воскликнула я, – это антитеза соцреализму! Предлагаю заменить гроб женщиной с косой, потому что гроб – неэстетично! А слова «да» и «нет» заменить словами «возможно» и «маловероятно». Я, знаете ли, противник всякой фатальности.

– Я так и знала, что для тебя это станет новым поводом для шуток, – обиженно проговорила Айка.

– Не обижайся, «подруга дней моих суровых», тащи тарелку, ударим ею по цинизму, скептицизму и материализму!

Ночью, после обхода, мы собрались в нашем проходе. В Оксанкином углу тихо хныкал шансон, песня рассказывала о предостережениях в адрес непутевой дочери: «…говорила мать: “Сдохнешь, милочка…”». Кто-то же сочиняет такие «прелестные» стихи! В уголке напротив стайка девчонок тихо сплетничала, переживая за чью-то судьбу. Кто-то раскатисто храпел, сотрясая пространство трубными звуками.

На первом ярусе двух сдвинутых вместе каркасов мы соорудили уютный «шалаш», как в детстве, занавесив со всех сторон открытые места одеялами и пледами. Удобно расположившись вокруг развернутого плаката, установили горевшую свечу так, чтобы были видны надписи на бумаге. На фарфоровой тарелочке, позаимствованной у девчат первой секции, Айка нарисовала красным карандашом стрелку, которая должна была указывать буквы и цифры. Она прочитала «Отче наш» и призвала дух умершего родственника. Тарелка беспорядочно носилась по плакату, не отвечая на вопросы. Наконец нам надоело следить за ее перемещениями. Айка задала последний вопрос просто для того, чтобы как-то закончить неудавшийся спиритический сеанс:

– Вы не хотите с нами разговаривать?

«ДА», – стрелка неожиданно указала на это слово.

Мы замерли не в